В меню — запеканка и тефтели
Я работаю в детском саду, с восьми утра меня окружают трехлетки, которые беспрерывно хотят писать, верещать, ссориться, играть обязательно вон с той игрушкой, которую взял в этот момент другой, ронять и терять конструктор, играть в догонялки (это запрещено в целях безопасности), выливать на пол мыло в душевой и очень, очень, очень скучать по маме.
Когда дети не спят, ни у кого из нас нет свободной минутки, а когда засыпают, то все равно не все, и тот, кто не спит, все равно хочет писать, плакать, скучать по маме, пить водичку и чтобы еще сказку почитали. Детей у нас в группе 24 человека, потому что сад государственный.
Меню в садике утверждено всеми возможными комиссиями, рассчитано по нормам КБЖУ и повторяется каждые две недели. Само собой, никаких постных блюд там нет, подрастающим организмам трехлеток необходим суп с говядиной, омлет, молочные каши, запеканки из творога и куриные тефтельки.
Каждый раз в начале поста наш настоятель сообщает с амвона:
— Я не благословляю вас, братья и сестры, подходить ко мне и спрашивать, сколько селедок в какой день вам можно есть, является ли салат из кальмаров постным и можно ли заправлять кашу оливковым маслом.
Я благословляю вас всех на иной постный подвиг. Например, ни разу не поругаться со своей женой.
Или слушать своих пожилых родителей каждое воскресенье по телефону, не перебивая. А еще читать книжку детям каждый вечер, выключив при этом телефон. Вот кто сможет эти три условия соблюдать всю Четыредесятницу, тот воистину хорошо потрудится в пост.
После этого напутствия у меня начинаются проблемы. Меня не благословили поститься. Даже если я хитрю и подхожу отдельно спрашивать, можно ли мне есть на работе все скоромное и сытное, каждый из шестерых священников сообщает мне, что да, есть можно все, что дают:
— Не тратьте время и деньги на приготовление отдельной пищи, деньги можно отдать на милостыню, а время потратить душеполезно. Но нужно воздержание в ином. Вы же не маленькая, Таисия, вы знаете, в чем вы склонны распускаться и как себя стоит ограничить.
Если вам кажется, что самое сложное в Великий пост — это не есть мясо и запеканку, то я с вами, пожалуй, не соглашусь. Мясо я и так не ем (в студенчестве отработала шесть лет в Макдоналдсе, а это прививка вегетарианства на всю оставшуюся вечность). Запеканка надоедает за месяц, а есть ее предполагается раз в неделю с сентября по май включительно, потому что меню незыблемо и подписано директором.
И главное, когда ты питаешься на работе свежеприготовленной полезной сбалансированной пищей, уже не получится сделать вид, что ты и так лишил себя всей еды, поэтому можешь быть дерганым, сердитым и уставшим. Ты взрослый человек, и твой пост должен быть другим.
Чай «с таком» и словесное воздержание
И вот я говорю себе:
— Не буду чаевничать с конфетами семь недель. Да, даже если конфеты без молочного жира и сгущенного молока.
И знаете, это и впрямь мера воздержания, и это требует определенных усилий. Когда ты пять дней в неделю пил чай в тихий час и это была традиция всех традиций, что бы ни случилось за день, в 14:00 все садятся и открывают конфеты, то налить себе просто чай и не трогать сладости, оказывается, очень нелегко. Одна моя знакомая бабушка называет постный чай чаем с молитвой и чаем «с таком». Не с конфетами, а так, понимаете? Привыкай.
Вторым пунктом является словесное воздержание. Помимо того, что ты не трогаешь конфеты (а все вокруг не понимают, зачем ты такой странный стал, к лету, что ли, худеешь), тебе надо последить за своим языком.
И внезапно можно обнаружить, что беседы за чаем довольно-таки часто были осуждением ближнего своего. Какой-нибудь мамы, которая упорно забирает своего ребенка за 10 минут до закрытия сада, а ты точно знаешь, что она не работает, она в декрете с младшим. Начальства, которое третий день не подписывает тебе учебный отпуск, хотя подумаешь, закорючку поставить, как можно быть такими равнодушными к твоей сессии. Руководителя диплома, который уже третье замечание по одной и той же теме прислал, и все критикует сноски, вот делать нечего, кроме как к шрифтам прикапываться, вы подумайте.
Таким образом, на первой неделе поста ты учишься наконец помалкивать, когда хочется осудить ближнего своего, а также усиленно говорить на хорошие темы.
Кто из детей молодец, поправился после двух недель болезни, кто больше не дует в постель, кто перестал драться. Еще можно на перерыве уйти в музыкальный зал и там читать канон Андрея Критского.
Все это звучит, наверно, забавно, но осуществить это трудно, потому что если ты привык, что пост — это воздержание в пище, другие виды воздержания — почти как работа тех душевных мышц, которые ты никогда не тренировал. И они слабеют и болят, эти мышцы. Они никогда не работали.
Убираю смартфон в шкаф, а у меня ломка
Третьим пунктом поста для того, кто не постится, является ограничение сетевого времени. И вот это, признаюсь вам честно, для меня целый сложный челлендж.
Никакая запеканка и конфеты не сравнимы с моей привязанностью к смартфону, где у меня диалоги с подругами, паблик поддержки мам, работа, учеба, курсовая по Гарри Поттеру и детям с РАС, объявления о продаже недвижимости, фоточки Петербурга в инстаграме и сотни, сотни минут и часов, проведенных в бессмысленном серфинге.
— Мама, ты же будешь меньше сидеть в телефоне, когда у взрослых будет пост? — спрашивает меня дочь.
Велико искушение сказать, что без телефона я не смогу, там работа-учеба-курсовая-фоточки-постное меню. Но я глубоко вздыхаю и говорю:
— Да, заяц, как всегда.
И со скрипом напоминаю себе: на работу можно взять ноутбук (у нас нет вайфая) и статьи писать в свободное время в ворде, а уж в гугл-док их перекинуть потом можно будет за минуту. В соцсетях я вешаю статус, что по срочным вопросам мне надо писать в телеграм или просто звонить. Ставлю таймеры на все соцсети 15 минут (обычно эти 15 минут кончаются еще утром до прихода на работу).
Первую неделю поста я прихожу на работу с кнопочным телефоном, заперев смартфон в шкафу дома, и переживаю не меньшую ломку, встряску и тревогу, чем когда-то лет в 14 переживала отсутствие творога и яичницы в начале Великого поста.
Постоянно скачут мысли с пятого на десятое, кажется, что если вот прямо сейчас не загуглить вот это, это и это, не написать тому, тому и тому человеку, а также не заказать макароны по оптовой цене, то все пропало.
Но я сажусь на коврик посреди игровой, даю детям заплетать мне косички, не мечтая в это время заглянуть в ленту новостей хоть одним глазком.
Внимательно слушаю, как собачка Стефании грызла косточку и подавилась, как Лиза каталась с горки на ватрушке на выходных, как старшая сестра Арины не разрешила поиграть на пианино.
Терпеливо читаю перед тихим часом про папу, маму, 8 детей и грузовик (терпеливо, а не одну страницу и «все, хватит на сегодня!»). Не ем йогурт (обед обедом, а вот второй завтрак взрослому человеку точно не обязателен, это просто привычка жевать). Не беру добавку нашей свежеприготовленной непостной еды, — это тоже нелегко, удержаться и съесть ровно одну порцию, когда тебя благословили есть на работе все, а добавки у нас всегда много.
— Мама, — говорит мне дочь вечером, — а ты ведь еще обещала, что сейчас за семь недель ты мне снова прочитаешь всего Гарри Поттера.
«Вот ведь сказано же: не бери на себя бремен неудобоносимых», — думаю я про себя с тихим отчаянием. И открываю книжку. Потому что иногда читать вслух ребенку про Гарри Поттера, игнорируя ленту в инстаграме, — тоже вполне себе постный подвиг.