Всегда был верен Церкви, России и очень любил свой народ
Протоиерей Серафим Ган, управляющий делами канцелярии Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви, настоятель храма преподобного Серафима Саровского в г. Си-Клиф, штат Нью-Йорк (храм-памятник восстановлению единства внутри Русской Православной Церкви).
Протоиерей Серафим Ган
Владимир Кириллович Голицын был человеком очень порядочным, честным. Он отличался спокойным, жизнерадостным характером, при этом обладал тонким чувством юмора. С огромным уважением относился ко всем людям, которые приходили в храм (он был старостой синодального собора) и вообще ко всем, с кем сводила его жизнь.
Так как я работаю в канцелярии Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви, а Владимир Кириллович служил старостой синодального собора, то нам часто приходилось сообща решать всевозможные вопросы по организации важных церковных событий – соборов, заседаний Архиерейского Синода, встреч иерархов Русской Церкви и других Церквей. Владимир Кириллович всегда без ропота, а наоборот, с радостью исполнял все возложенные на него послушания, в том числе решал непростые и хлопотные организационные вопросы.
Он очень любил богослужения. Очень почитал Курскую Коренную икону Божией Матери (прим. – с 1951 г. икона хранится в Знаменском синодальном соборе) и был свидетелем многочисленных чудес, которые происходили после молитвы перед этой великой и древнейшей святыней.
Владимир Кириллович был всегда верен Церкви, верен России, очень любил свой народ. И детей своих воспитывал так же. Он был скромным человеком, и никогда не кичился своим княжеским происхождением. Но с молоком матери впитал любовь к России, а также чувство долга по отношению к Отечеству. Это проявлялось в его участии в работе многих патриотических организаций, в том числе молодежных. Он был видным общественно-церковным деятелем. Но главным своим делом считал быть старостой Знаменского соборного храма, дома Курской Коренной иконы Божией Матери.
Владимир Кириллович также был участником IV Всезарубежного Собора и поддерживал процессы по восстановлению единства внутри Русской Церкви. И очень сильно переживал за тех людей, которые по разным причинам не приняли состоявшегося примирения двух частей Отечественной Церкви и оказались вне лона Церкви. Еще задолго до восстановления единства он общался с прихожанами и духовенством Свято-Николаевского Патриаршего Собора, ходил на приемы в Генеральное консульство России в Нью-Йорке.
В 2005 году Владимир Кириллович сопровождал прах генерала Деникина в Москву. Я также ездил туда по благословению митрополита Лавра. Помню, с каким трепетом и радостью Владимир Кириллович относился к этому событию. Это чувствовалось во все дни нашей поездки – и здесь, на богослужениях, посвященных перезахоронению, и в Париже, где встречали останки Ильиных, и в Москве. Он был счастлив, что стал свидетелем таких событий в жизни Церкви и Российского государства, о которых мечтали его предки.
В. Голицын на балу Русского Дворянского Собрания в Америке. 2008 г. Фото из архива Людмилы Селинской
Никогда себя ни в чем не жалел
Людмила Селинская, член Русского Дворянского Собрания, главный редактор «Вестника Русского Дворянского Собрания в Америке»
Когда в 50-е годы родители Владимира Голицына приехали в США, они жили очень бедно. Его мать и отец моего мужа, как и многие другие белые эмигранты, работали на спичечной фабрике. Наши семьи жили в Бруклине, где на тот момент было основано несколько православных приходов. Конечно, Церковь была неотъемлемой частью нашей жизни, без Церкви Русское Зарубежье не смогло бы сохраниться.
Наш приход Архистратига Михаила был бедным. Средств, чтобы купить или построить настоящее храмовое здание, не было, поэтому община приобрела для храма помещение бывшего магазина, располагавшееся на первом этаже жилого дома. При церкви была открыта субботняя русская школа в честь Иоасафа Белгородского. Там преподавали русский язык, русскую и мировую историю, закон Божий, а также географию и природоведение России. Помещение церкви было крошечным, поэтому занятия проводились в притворной части храма и в котельной комнате.
Мы с Владимиром Голицыным сидели на одной скамейке. Говоря откровенно, мало кто из нас, детей, хотел вставать рано утром в субботу и после учебной недели в американской школе идти еще в русскую школу. Владимир, кроме того, любил спорт, и с огромным удовольствием гонял бы в субботу мяч. Однако наши родители настаивали на посещении русской школы, и делали это не напрасно. Многие из нас, кто в детстве так ждал окончания занятий и даже мечтал удрать с них, в зрелом возрасте уже сознательно прикладывали все силы для сохранения русской культуры, языка и православной веры среди новых поколений российских эмигрантов.
Благотворительный бал Свято-Сергиевской гимназии, Нью-Йорк, 1970-е гг. В. Голицын и Л. Полчанинова-Селинская (в тёмном). Фото из архива Людмилы Селинской
Семья Голицыных, как и подавляющее большинство семей русского зарубежья того времени, жила в трудных материальных условиях. Но мама Владимира все сделала для того, чтобы он смог поступить в хорошую частную школу. Его приняли туда на полную стипендию, что удавалось только очень способным ребятам. Тогда же его семья переехала из Бруклина в верхнюю часть Манхеттена. Поэтому несколько лет мы с ним виделись редко. А спустя годы встретились в синодальном храме, куда меня пригласили петь в хоре. С тех пор мы очень дружили семьями. Его сыновья, Кирилл и Григорий, вступили в скаутскую организацию ОРЮР (прим. – Организация Российских Юных Разведчиков), где активную роль играл мой папа, Ростислав Полчанинов, и где я тоже была одним из руководителей.
В. Голицын на Рождественской Ёлке Иоасафовского училища. 1950- е гг. Фото из архива Людмилы Селинской
Сам Владимир часто приезжал в скаутский летний лагерь – и на выходных, и в свой отпуск. Он всеми силами поддерживал патриотическое, духовное воспитание молодежи. С большим энтузиазмом относился к художественным постановкам, которые мы с детьми ставили в ОРЮР. Помню, однажды мы готовили постановку «Князь Игорь», используя музыку Бородина. И старший сын Владимира, Кирилл, блестяще играл в этом спектакле князя Игоря. Сам Владимир был очень талантлив, с хорошим природным слухом и голосом. Когда мы бывали у него дома в гостях, то вместе пели. Его любимая русская песня была «Вниз по матушке по Волге». Вообще, дом Голицыных был очень гостеприимен. Их семья часто устраивала званые вечера на праздники – Пасху, Рождество, День Благодарения и другие.
Когда в 2005 году Российский Фонд Культуры попросил меня помочь в перезахоронении праха генерала Деникина, Владимир принял участие в организации этого события со стороны Синода Русской Зарубежной Церкви. Мы вместе сопровождали прах генерала в Москву. Для нас обоих это стало знаменательным событием, которое запомнилось на всю жизнь. В некрополе Донского монастыря, где были перезахоронены супруги Деникины и Ильины, Владимир сказал мне: «Мила, в этом же Донском монастыре похоронены мои предки». Невозможно описать, что чувствовали мы в эти дни.
В. Голицын и Л. Полчанинова-Селинская на приёме посла РФ в Париже во время перезахоронения ген. Деникина 2005 г. Фото из архива Людмилы Селинской
Владимир долгие годы состоял в Русском Дворянском Собрании, сначала был его вице-президентом, затем председателем. Мой папа всегда мне говорил, что, если дворянин не служит Отечеству, он не достоин звания дворянина. Именно такое отношение к своему княжескому титулу имел и Владимир. Первые десятилетия после эмиграции дворянство надеялось на скорое возвращение в Россию, создавались преимущественно воинские организации. Когда стало очевидно, что возращение станет возможным не скоро, силы были перенаправлены на дела благотворительности, а также на сохранение доброго имени России, ее ценностей, традиций, которыми жила страна до большевистского переворота.
С 90-х годов, как только появилась возможность, основная часть благотворительных средств Русского Дворянского Собрания стала направляться в Россию – в детские дома, больницы, скаутские и кадетские организации. Но я также знаю, что семья Владимира лично от себя помогала одному госпиталю в Москве, которому всегда покровительствовала семья Голицыных, будучи еще в России.
Владимир также был многолетним членом и казначеем Нью-Йоркского объединения кадет российских кадетских корпусов за рубежом. В одну из моих поездок в Москву он передал через меня в Дом Русского Зарубежья имени А. Солженицына архивные материалы кадетского объединения, а также уникальные семейные архивы, включая письма генерала Врангеля.
Владимир был милейшим человеком, простым в общении, очень дружелюбным. Мягкий, любящий и добрый, он всем помогал, кто просил его о помощи. В банке, в котором Владимир работал, он сделал блестящую карьеру только благодаря собственным способностям и уму. При этом многие годы он был старостой синодального собора Знамения Божией Матери, и даже тогда, когда он уже занимал в банке высокий пост, ему на работу продолжали звонить прихожанки храма с такими вопросами, как, например, почему они не получили просфоры на литургии. Он рассказывал, что бывали дни, когда таких звонков было даже больше, чем рабочих. Это для него было непросто, но он всегда всем отвечал вежливо и не жаловался.
Года два назад Владимир с супругой переехали жить в штат Пенсильвания. И каждое воскресение он садился за руль своего автомобиля и ехал два часа в одну строну, чтобы успеть на литургию в Знаменский храм Нью-Йорка. И это при том, что в то время он был уже болен. Он себя никогда ни в чем не жалел.
На похоронах князя Владимира синодальный собор был переполнен, как на Пасху. На поминках его сын, Григорий, сказал, что такое огромное количество людей, собравшихся проститься с его отцом, является ярким свидетельством того, как много хорошего успел отец сделать за свою жизнь. И, дай Бог, его пример вдохновит многих.
Отпевание князя В. Голицына. Фото К. Пио-Ульского
Его смерть — огромная потеря для истории русской Америки
Ольга Зацепина, Президент Русско-американского культурного центра “Наследие” (РАКСИ)
Смерть князя Владимира Голицына – огромная потеря не только для всех, кто знал его лично, но и для истории русской Америки. Для меня, как и для многих, это еще и настоящий шок. Ведь накануне, 20 февраля, мы с ним долго разговаривали по телефону, обсуждали планы предстоящего месяца русско-американской истории. Владимир Кириллович последние пять лет был одним из членов Совета директоров РАКСИ и всегда активно участвовал в жизни организации. Во время нашего последнего телефонного разговора он упомянул, что чувствует себя неважно, но заверил, что к апрелю, к началу месяца русско-американской истории, он приедет в Нью-Йорк, выступит в Генеральном консульстве. А 22 февраля мы узнали, что он умер.
Мы сотни раз встречались с ним на разных мероприятиях, со временем стали дружить семьями. Это был необыкновенный человек с прекрасным чувством юмора, который очень многим помогал.
Владимир Кириллович был активным участником многих общественных объединений. Для центра РАКСИ очень значима та честь, которую он оказал нам, став членом Совета директоров. В 2012 году наш центр смог совершить некоторым образом историческую революцию на поляне русской Америки и добился от властей штата провозглашения апреля месяцем русско-американской истории в штате Нью-Йорк. Владимир Кириллович очень нам в этом помогал и поддерживал.
В. Голицын на мероприятии РАКСИ
Несколько лет подряд, в рамках месяца русско-американской истории, проходили экскурсии по двум православным храмам Нью-Йорка – Свято-Николаевскому патриаршему собору и Знаменскому синодальному собору Русской Зарубежной Церкви. Экскурсоводом по синодальному храму стал сам князь Владимир Голицын. Большое количество людей, в том числе далеких от православия, приходило на эти экскурсии, чтобы увидеть князя, познакомиться с ним и услышать историю храма и России от того, кто является воплощением российской истории.
Сохранение русской культуры и истории для всех русских семей в США было непросто, но в то время, когда в Америку переехала семья Голицыных (прим. – 1951 год), называть себя русским было еще и опасно. В 50-е годы в Америке распространение получило движение маккартизма, последующие годы тоже были непростыми. Не всем дворянским семьям удалось сохранить русский язык для своих детей, еще меньшему количеству – для своих внуков. Семье Владимира Кирилловича Голицына и его супруги Татьяны Владимировны это удалось – сегодня их шесть внуков свободно говорят на русском языке, поют русские песни, танцуют русские танцы. Для них история России родная и своя, это история родины их рода.
Голицыны – это сердце и душа русской белой эмиграции
Константин Пио-Ульский, Член Комитета Русского Дворянского Собрания в Америке
Я приехал в Америку в 1955 году. Уже через неделю после приезда я впервые оказался в синодальном храме Русской Зарубежной Церкви, где вскоре начал прислуживать иподьяконом у митрополита Анастасия. Там, в церкви, мы и познакомились с Владимиром, тогда ему было тринадцать лет. Мы оба родились в Белграде, в Югославии. Мой двоюродный брат учился с отцом Владимира, Кириллом Владимировичем Голицыным, в одном классе кадетского корпуса. Потом наши семьи попали в Берлин, а из Берлина – в США.
В последующие годы мои мама и отчим заведовали здесь, в Нью-Йорке, Домом Свободной России, в котором проходили всевозможные банкеты, концерты, лекции, балы. Именно в этом Доме Владимир и его супруга Татьяна праздновали в 1963 году свою свадьбу. Несколько лет назад они как раз отмечали пятидесятилетний юбилей своей семьи.
Вообще, семья Голицыных – это сердце и душа русской белой эмиграции. Владимир ко всем относился тепло. И все его очень любили. Он был очень остроумным, настоящая душа компании. На все большие праздники мы встречались, Владимир с супругой Татьяной приезжали к нам в гости, а мы к ним.
Я состою в комитете Русского Дворянского Собрания, в котором Владимир был вице-президентом, а затем и председателем. Он также состоял в комитетах многих других зарубежных общественных и церковных организаций, в том числе Объединении выпускников российских кадетских корпусов. Участники этого объединения приезжали на похороны Владимира, стояли в почетном карауле с кадетским знамением возле его гроба, а на кладбище пели кадетский гимн во время похорон.
Похороны князя В. Голицына. Фото К. Пио-Ульского
В течение почти сорока лет Владимир был старостой синодального собора Знамения Божией Матери. Принимал участие в жизни прихожан, всем помогал. Многие хотели видеть его крестным отцом своих детей, поэтому он стал восприемником очень многих детишек в храме. Его часто приглашали на свадьбы, семейные праздники. Он любил людей, любил жизнь. С удовольствием принимал участие в благотворительных балах, различных мероприятиях русской эмиграции и русского дворянства. Дворянство для него и для всех нас – это большой и бесценный дар любви к России и к Церкви, подаренный нам нашими предками.
Подготовила Полина Боровикова