«Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет»?
Монахиня Елизавета (Сеньчукова)
Память его могла бы праздноваться в день его кончины 27 ноября, когда отмечается память апостола Филиппа — и тогда бы мы точно могли назвать князя Александра Невского нашим проводником по посту. Но принято было установить праздник в его честь в день его погребения — видимо, сильно оно запомнилось современникам происходившими чудесами (согласно преданию, усопший сам разжал руку, чтобы принять грамоту духовную из рук митрополита, что, естественно, поразило свидетелей). Так что подойдем поближе к этому человеку. Он нам может многое рассказать.
Благоверному князю Александру Ярославичу кое в чем страшно не повезло: его зачастую почитают не за христианские добродетели, а за политические успехи. Между тем житие его описывает как человека, во-первых, глубокой молитвы, во-вторых — сурового, но милостивого. Приписанные ему слова «кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет» — почти кощунство. В оригинале князь, узнав о нападении «короля Римского», говорит дружине в точности противоположные слова: «Одни с оружием, а другие на конях, мы же имя Господа Бога нашего призовем; они, поверженные, пали, мы же устояли и стоим прямо». Это парафраз строк 19 псалма: «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся: они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо» (ст.8-9). Мы, ободряет князь своих воинов, не на меч рассчитываем, а на помощь Божью. И в бой он идет с маленьким отрядом, «малою дружиною, не дожидаясь большого войска, но уповая на Святую Троицу», как пишет агиограф.
«Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра», написанная хорошо лично знакомым с ним современником, изобилует указаниями на это упование.
Александр Невский молится почти постоянно, молится с отсылками к Ветхому Завету, на котором, видимо, был воспитан, обращается к Богу просто и открыто, как Давид: «Суди меня, Боже, и рассуди распрю мою с народом неправедным…».
Он, конечно, был воинственным человеком — завоевателей он и берет в плен, и вешает, и воинам своим не запрещает (по крайней мере, в «Повести» на это указаний нет) откровенные издевательства над поверженными врагами: «Привязывали их к хвостам коней своих». Но может проявить и милость — некоторых пленных просто отпускал, а уж о своем народе и вовсе заботился как отец родной: судил праведно, сирот и вдов опекал, возвращал имущество разоренным войной… При этом не забывал и молиться, и жертвовать храмам и монастырям, а перед смертью и сам принял монашество — была такая благочестивая традиция, уходить в мир иной «новым человеком», свободным от власти и имущества.
Короче говоря, достойный был князь, кто поспорит?
Выбирал между Западом и Востоком?
Однако помимо канонических текстов есть и, если можно так выразиться, «светская агиография». Каким видят Александра Невского в качестве не святого князя, а выдающегося исторического деятеля? Скажем, те, кто голосовали за него на конкурсе «имя России», а сейчас широко приветствуют празднование его 800-летия?
Обычно про князя Александра Ярославича говорят, что он осуществил исторический выбор между Западом и Востоком. И от Запада, поясняют, он решительно отвернулся: рыцарей победил, кардиналов с их проповедью отослал, зато к Батыю ездил для дипломатических переговоров. Вывод: Россия — не Запад, а Восток.
Михаил Нестеров «Князь Александр Невский» (фрагмент)
Конечно, средневековый князь вряд ли сидел за письменным столом и размышлял о судьбах России в таком контексте. И, конечно, он твердо знал, что Русь — это часть Европы. По крайней мере, летописец сообщает не об Орде, не о Китае или Индии: «И прославилось имя его во всех странах, от моря Хонужского и до гор Араратских, и по ту сторону моря Варяжского и до великого Рима». Хонужское море — Каспий, Варяжское — Балтика. Все это территория европейская, и Русь через одного из своих князей становится ее частью. Но это не значит, что он готов был подчинить свою землю какой-либо европейской державе — нет, разумеется, поэтому и вел он войны с захватчиками. Выбор культурной парадигмы тут ни при чем — чистая практика, кто же хочет независимость терять? Разве европейские страны между собой никогда не воевали, особенно в эпоху феодальной раздробленности?
С Ордой Александр предпочитал договариваться из чисто практических соображений: в конце концов, с этим врагом уже научились сосуществовать — кочевники с Востока начали свое кровавое победное шествие по Русской земле, когда Великий князь был еще ребенком, и власть Орды к началу его правления уже твердо стояла на ногах. Воевать с сильным, агрессивным, диким (выжигались целые города!) врагом? Чего ради? Чтобы через несколько месяцев или даже дней пришло еще менее договороспособное подкрепление? Князь был не только благородным, но и умным человеком.
Так что никакого цивилизационного выбора «между Западом и Востоком» он не осуществлял.
Делал он то, что и должен был как разумный правитель в трудных исторических условиях: не дать своему народу оказаться в еще более стесненных обстоятельствах, потерять остатки независимости, не подвергнуть его новым испытаниям.
Тут не до строительства великой державы и не до формирования национальной историософии — выжить быть. То есть в лице Александра Невского как политического и военного лидера мы видим даже не особую православную добродетель — а простой здравый смысл.
И, как ни странно, это огромный, просто колоссальный христианский урок. Лидер и не должен рваться к высотам, победам и достижениям — ни сам, ни тянуть своих подопечных. Он должен соизмерять свои силы, иметь смирение и мудрость, а в особо трудных ситуациях — не бояться полагаться на Бога.