Почему мы изучаем религию? По целому ряду причин, но вполне серьезная из них лишь одна: мы хотим найти нечто более глубокое, чем окружающая нас повседневность, столь зыбкая и непостоянная, исчезающая без следа, не оставляющая в душе нашей счастия, — словом, найти иную, подлинную реальность. Прикоснуться к ней — стремление всякой неподдельной религии. Я хочу рассказать вам о том, как достигает этого Православие, каким образом раскрывается здесь духовная реальность.
Поиски реальности — опасное занятие. Вам, наверное, приходится слышать о молодых людях, буквально сгорающих в погоне за нею, и в итоге либо гибнущих, либо влачащих жалкое существование, похоронив свои интеллектуальные и душевны возможности.
Вспоминаю старого друга, еще с давней поры моих собственных исканий: тогда, 25 лет назад, Олдас Хаксли как раз обнаружил некую «духовность» в наркотике ЛСД и многих увлек за собою. Мой друг, типичный искатель религиозной истины, — можно было бы встретить его в такой аудитории, как ваша — сказал мне однажды: «Что бы там ни говорили о наркотиках, согласись: лучше уж они, лучше все, что угодно, только бы не наша привычная американская жизнь, то есть духовная смерть». Я не согласился; уже тогда я стал замечать два направления духовной жизни. Одно ведет вверх, поднимая нас над тленом повседневности, другое же — вниз, к самой настоящей духовной, равно как и физической, смерти.
Мой друг пошел своим путем, и к тридцати годам превратился в форменную развалину: рассудок его помутился, о поисках реальности нечего было и думать.
Подобные примеры легко найти среди тех, кто увлекается экстра-сенсорными или «вне-телесными» экпериментами, кто пережил близкую встречу с НЛО, и пр.; массовое самоубийство 1980 года в Джоунстауне — еще одно напоминание об опасностях религиозного поиска. В нашей православной литературе за 2000 лет описано немало поучительных случаев такого рода. Я приведу вам пример из жизни преподобного Никиты Киево-Печерского, жившего в России почти тысячу лет тому назад:
«Увлекаемый ревностию, преподобный Никита просил игумена благословить его на подвиг в затворе. Игумен — был тогда игуменом преподобный Никон — возбранил ему, говоря: «сын мой! неполезно тебе, молодому, быть в праздности. Лучше жить с братиею; служа им, ты не погубишь мзды своей. Ты сам знаешь, как Исаакий пещерник был прельщен бесами в затворе; он погиб бы, если бы не особенная благодать Божия, за молитвы преподобных отцев наших Антония и Феодосия, не спасла его.
Никита отвечал: «Я никак не прельщусь чем-нибудь подобным, но желаю крепко стать против бесовских козней, и молить человеколюбца Бога, чтоб Он и меня сподобил дара чудотворения, как Исаакия затворника, который и поныне совершает многие чудеса.» Игумен опять сказал: «Желание твое выше твоей силы; блюди, чтобы вознесшись, не ниспасть. Я, напротив того, повелеваю тебе служить братии, и ты получишь венец от Бога за твое послушание». Никита, увлекаемый сильнейшею ревностию к затворническому житию, нисколько не хотел внимать тому, что говорил ему игумен. Он исполнил задуманное: заключил себя в затворе, и пребывал в нем, молясь и никуда не выходя.
По прошествии некоторого времени, в час молитвы, он услышал голос, который молился вместе с ним, и обонял необыкновенное благоухание. Обольстившись, он сказал сам себе: если бы это не был ангел, то он не молился бы со мною, и не было бы слышно обоняние Святого Духа. Затем Никита стал прилежно молиться, говоря: «Господи! Явись мне Сам разумно, да вижу Тебя».
Тогда был к нему глас: «Ты молод! не явлюсь к тебе, чтобы ты, вознесшись, не ниспал».
Затворник со слезами отвечал: «Господи! я никак не прельщусь, потому что игумен научил меня не внимать бесовской прелести, а сделаю все, что ты мне ни прикажешь».
Тогда душепагубный змей, прияв над ним власть, сказал: «Невозможно человеку, находящемуся во плоти, видеть меня, но вот! я посылаю ангела моего, чтобы пребывал с тобою: ты исполняй его волю».
С этими словами предстал пред затворника бес в виде ангела. Никита пал к ногам его, поклоняясь ему, как ангелу. Бес сказал: «Отселе ты уже не молись, но читай книги, через что вступишь в непрестанную беседу с Богом, и получишь возможность преподавать душеполезное слово приходящим к тебе, а я буду непрестанно молить Творца всех о твоем спасении».
Затворник, поверив этим словам, обольстился еще более: он перестал молиться, занялся чтением, видел беса непрестанно молящимся, радовался, что ангел молится за него. Потом он начал много беседовать с приходящими из Писания, и пророчествовать подобно Палестинскому затворнику.
О нем пошла слава между мирскими людьми и при великокняжеском дворе. Собственно, он не пророчествовал, а сказывал приходящим, будучи извещаем соприсутствовавшим бесом, где положено украденное, где что случилось в дальнем месте. Так он дал знать великому князю Изяславу о убиении Новгородского князя Глеба, и совет послать в Новгород на княжение великокняжеского сына. Этого достаточно было для мирян, чтоб провозгласить затворника пророком. Замечено, что миряне, и самые монахи, не имеющие духовного рассуждения, почти всегда увлекаются обманщиками, лицемерами, и находящимися в бесовской прелести, признают их за святых и благодатных.
Никто не мог сравняться с Никитою в знании Ветхого Завета; но он не терпел Нового Завета, никогда не заимствовал своей беседы из Евангелия и Апостольских посланий, не позволял, чтобы кто из посетителей его напомнил что-либо из Нового Завета. По этому странному направлению его учения отцы Киево-Печерского монастыря уразумели, что он прельщен бесом. Тогда в монастыре было много святых иноков, украшенных благодатными дарами. Они молитвою своею отогнали беса от Никиты; Никита перестал видеть его. Отцы вывели Никиту из затвора, и спрашивали, чтоб он сказал им что-нибудь из Ветхого Завета; но он с клятвою утверждал, что никогда не читал этих книг, которые прежде знал наизусть. Оказалось, что он забыл даже читать от впечатления, произведенного бесовской прелестью, и едва, с большим трудом, снова выучили его чтению. Молитвами святых Отцов приведенный в себя, он познал и исповедал свой грех, оплакал его горькими слезами, достиг высокой меры святости и дара чудотворения смиренным житием посреди братства. Впоследствии св. Никита был хиротонисан во Епископа Новгородского.»
(Св. Игнатий Брянчанинов. Приношение современному монашеству. Издание Св.-Троицкаго монастыря, 1983, с.45-48)
История эта вызывает вопрос: как избежать заблуждений и ловушек на пути религиозного поиска? Ответ однозначен: пускаться в путь следует не ради тех или иных ощущений, способных обмануть нас, а лишь ради самой истины. Вопрос этот возникает перед каждым, кто всерьез изучает религию, и ответить на него — дело жизни и смерти.
Нашу Православную веру, в противоположность западным исповеданиям, часто называют «мистической»; достижимая в ней духовная реальность знаменуется сверхъестественными явлениями, выходя за всякие рамки земной логики и опыта. Нет нужды обращаться к древним источникам за примерами: перед нашими глазами протекала полная мистики жизнь современного чудотворца, архиепископа Иоанна (Максимовича), занимавшего Сан-Францисскую кафедру совсем недалеко отсюда, и скончавшегося всего 15 лет тому назад. Владыку Иоанна видели в неземном сиянии, видели в воздухе во время молитвы; он обладал дарами ясновидения и исцеления… Но само по себе это еще мало что значит: мастера ложных чудес легко делают то же самое. Откуда мы знаем, что ему была открыта истина?
Продолжение следует…
Читайте также:
Опасности на пути к живой вере
«Самый счастливый человек в Европе» и его путь к Православию