Когда иконы плачут. Памяти героев Беслана (+Видео)

2004 год. Вся страна следит за новостями из Беслана, пролилась первая кровь…

3 сентября мне звонит знакомый священник из Ярославской области:

— Саша, срочно бери съемочную группу и приезжай, хочу вам кое-что показать.

Служебные останкинские машины все на выездах, моя – в ремонте, поэтому бессовестно «арендую» авто у знакомой юристки. Срываемся куда-то за 200 километров от Москвы. Раз сказано «срочно», то и гоню соответственно (ошалевший оператор на заднем сиденье не то ругается, не то молится – грозится, что в машине больше со мной никогда не поедет).

Сельский храм во имя святого воина-мученика. Священник показывает несколько икон, которые недавно замироточили. И еще на аналое – совсем простенькая праздничная икона Успения (в те дни, когда террористы захватили бесланскую школу, Церковь вспоминала Успение Богородицы).

— Многие иконы почему-то замироточили, — показывает священник, — А вот на иконе Успения появилась кровь, всего одна капелька… Как раз накануне расстрела первых заложников. Правда, ее уже почти не видно, кто-то из прихожан, наверное, случайно затер.

Все ждали штурма… Прибывшие в Беслан сотрудники «Альфы» и «Вымпела» отрабатывали действия в похожем здании на окраине. Внезапный взрыв внутри школы и последовавшая беспорядочная стрельба сломали всю подготовку.

Спецназовцы вступили в бой, ориентируясь уже по ситуации. Начался кошмар, и все понимали, что теперь без жертв уже не обойтись. Если действовать стремительно и слаженно, есть шанс спасти большее число заложников.

А ведь там несколько сотен детей! И между ними вооруженные террористы-фанатики. Беспорядочная стрельба или любая брошенная граната – это сразу десятки жертв… А бандиты стали бросать гранаты.

Учат ли специально сотрудников ЦСН ФСБ специально бросаться на гранату, чтобы своим телом закрыть от осколков заложников, этого я не знаю. Но известно другое: когда среди стрельбы запаниковавшие боевики кинули среди детей гранаты – несколько спецназовцев «Альфы» и «Вымпела», не задумываясь, повторили поступок Александра Матросова (только тот бросился на амбразуру, а они – на гранаты).

Все решали секунды… Мне до сих пор непонятно, что в тот момент больше повлияло на действия спецназовцев: или до автоматизма отточенные на тренировках движения тела, или стремительно включилась какая-то высшая мотивация?

Но если бы они не закрыли эти проклятые гранаты, страшно представить, сколько бы еще погибло детей…

В те дни один из священнослужителей, протоиерей Николай Погребняк выскажет простую, но очень важную мысль:

«Как уходят из жизни эти настоящие люди! Они не ждут почестей, им не аплодируют как героям – по особенностям спецслужб они гибнут в безвестности. Но они не забыты у Бога. И вот то, как они уходят, и то, с чем они приходят к Богу, – это и есть та награда, тот венец в Царстве Небесном, который выше любого звания и любой награды земной».

Развязка была страшной. Телеканалы транслировали примерно одну и ту же картинку: взрывы, дым над школой, среди стрельбы какие-то военные выносят полуголых окровавленных детей, внутри здания идет бой…

На следующий день, когда нигде еще не сообщалось о потерях «Альфы» и «Вымпела», в далеком сельском храме под Ростовом Великим зазвонил телефон. Священник записал десять каких-то имен. Потом стал служить панихиду. Об упокоении новопреставленных убиенных воинов: «Альфа» — трое, «Вымпел» — семеро.

Наблюдая эту картину, я почему-то вспомнил тогда отрывок из какого-то летописного повествования о Куликовской битве: сражение за Доном и Непрядвой еще не окончено, но где-то далеко уже молится святой Сергий за каждого из воинов, отходящих в вечность.

В те сентябрьские дни 2004 года в разных уголках России мироточили и истекали кровью иконы, оплакивая погибших. Священнослужители этих воинских храмов, где бывали сотрудники «Альфы» и «Вымпела», просили нас не называть их местонахождение. Лишняя популярность и приток экзальтированных паломников, гоняющихся за чудесами и мироточением, в той ситуации были не уместны.

Важно другое. Гибель тех ребят из «Альфы» и «Вымпела» — реальный пример исполнения Христовой заповеди о любви к ближним.

Сколько раз мы слышали цитату из Евангелия от Иоанна: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Эти слова очень часто используются в проповедях, хотя большинством уже, наверное, всерьез не воспринимаются – скорее как назидательная поэзия.

Но вот же, оказывается, есть те, для кого это не метафора, не пустой звук. В тот миг в Беслане им предстояло сделать выбор между своей жизнью и жизнью десятков детей. Этот выбор был сделан за секунды…

«Конечно мы все, и Церковь, молимся о безвинно пострадавших, — говорил в те дни протоиерей (ныне епископ Балашихинский) Николай Погребняк, — о тех, кто погиб в Беслане от этого страшного теракта, созвучного с преступлением царя Ирода. Но не должны мы забывать и о тех, кто ценой своей жизни исполнил высшее призвание человека-христианина — положил душу свою за ближних своих, „за други своя“. О тех, неведомых миру, но по-настоящему у Бога прославленных людях, которые собою защитили безвинных детей».