***
Самое тяжелое, что я видела, — это желание, нет, даже требование родителей: обязательно победа! Они так и говорят, глядя в огромные детские глаза:
— Что ты там сопли жуешь? Соберись!
Уровень концентрации — олимпийская медаль. Уровень соревнований — спортивный зал областной школы с надувными шариками. В каждой секции есть такие мамы. Гимнастика, плавание, шахматы, бег, прыжки — без разницы. Я и сама иногда была такой. Весь сегодняшний мир успешного успеха требует медалей, наград и признания.
— Знаешь, иногда так хочется стоять на первом месте, с кубком, медалью. И думать: ну что, недоумки, теперь всем все ясно? — как-то поделилась со мной Рита.
— А ты после соревнований возьми и встань, — предложила я.
— В смысле?
— Ну, подойди к пьедесталу, залезь на первое место и постой. Представь, что уже все выиграла. И у тебя кубок. И медаль.
Рита посмотрела на меня и, понизив голос, сказала:
— Я однажды взяла дома Светкину медаль. Надела. И стояла перед зеркалом.
***
У меня есть знакомая. У нее собака, бобтейл — чемпион России. Она однажды с собакой ехала в метро после соревнований. И зачем-то надела собачьи медали на себя. Так ей место уступили.
Мы с Ритой не дружили. И не общались. Не пили вместе кофе, ожидая девчонок. Не списывались, не обсуждали цены. Но в ее истории было так много того, что я понимала, поэтому история Риты обязательно должна быть тут.
Света, дочка Риты, на тренировки приезжала сама, хотя ей было всего десять лет. В Москве детей в таком возрасте не отпускают даже в магазин, а она ехала с пересадкой на двух автобусах почти час. Других вариантов у них не было.
— Как ты не сходишь с ума? — спросила я.
— Схожу. Первое время постоянно была на телефоне, она мне рассказывала: я вышла, иду, жду, сажусь, поехала.
Света очень любила гимнастику: ради нее готова была ездить каждый день и делать в автобусе уроки. У Риты ради Светкиной гимнастики каждый день обрывалось сердце.
Вечером Рита приезжала за Светой. Сидела на скамеечке, ждала, всегда уставшая. <…>
Рита была старшей медсестрой, и все детство Светка часами сидела то в ординаторской, то в сестринской. Походя выучила кровеносную систему и строение черепа. Больные дочку «сестрички» любили и давали ей то шоколадки, то фрукты. Она все бережно брала и первым делом несла угощение маме.
В гимнастику они вкладывались обе: Светка — силами, Рита — деньгами, даже теми, которых у нее не было. Брала кредиты, занимала, выкручивалась как-то, лишь бы Света могла поехать на сборы и соревнования.
Так мы и познакомились. На соревнованиях. В раздевалке, где Светка рыдала. Рита стояла рядом и уничтожала ее взглядом. Вокруг было много народа, и все были чем-то заняты. Переодевались, причесывались, ели втихаря от тренера. Никто головы не поворачивал и глаз не отводил. Нормальный ход: тут ругают, тут одевают, тут едят.
Мы с Ниной только начинали свой путь в гимнастике, и я впервые увидела такое. Горе Светки было необъятным.
— Тебе что, мяч было не поймать?
Света молчала.
— Руки дырявые?
Всхлипы.
— Вот сейчас не отдыхать будешь, а все это отрабатывать на ковре!
Света послушно кивнула.
Мы с Ниной сделали вид, что нас нет. В идеале было бы просто исчезнуть. Я старалась побыстрее одеть Нину в купальник, но тонкая сетка, расшитая множеством страз, цеплялась и затягивала процесс. Я натянула купальник до пояса и стала встряхивать Нину, как будто надевала ей колготки. Изо всех сил я старалась не смотреть в сторону и не видеть эту девочку с мамой, но ничего не могла поделать с собой и постоянно скашивала глаза.
Упихав Нину вовнутрь купальника, я выдохнула и почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Это была Рита. Она разглядывала меня, купальник, Нину. Потом хмыкнула и вдруг совершенно добродушным голосом, стараясь поддержать нас, сказала:
— Красивый купальник!
Пока ждешь выступления, делать особо нечего. Уже потом, спустя несколько лет, оказываясь на соревнованиях, я сразу отправлялась в кафе. Возвращалась только к самому выступлению, смотрела и снова погружалась в свои дела, ожидая, когда мы поедем домой.
А тогда… Мне все было интересно, все впервые. Вокруг столько гимнасток. Я же их прежде на ковре и не видела. Стою, рассматриваю. Тренеры на кого-то кричат, кого-то тянут. Вокруг мячи летают, обручи крутятся. Родители взволнованные. А детям всего пять‒семь лет. Но у большинства такой нерв: сейчас или никогда. Надо взять эту высоту! Чемпионат «Мамино солнышко»!
Рядом стоит Рита, контролирует Светку.
— Носок тяни! Бедро подбирай! — кричит ей.
Со всеми мамами, кто проходил мимо, Рита здоровалась. Кому-то улыбалась и спрашивала что-то вроде:
— А по баллам что? А скакалку поставили в итоге? А это ваша младшая?
В общем, знала всех. Когда Нина подошла ко мне, Рита внезапно сделала ей замечание:
— Ты поворот не докручиваешь, не засчитают. И стопу не заваливай.
Нина ей кивнула. А я спросила:
— Это важно?
Мне лично нравилось все, что Нина делает, — я же вообще ничего не понимала.
Рита посмотрела на меня с жалостью.
— Важно.
— А вы тренер? — вдруг осенило меня. Ну, раз ее все знают и она всех знает. Орет, опять же.
Она снова посмотрела на меня с жалостью и снисходительно ответила:
— Тренер вон, — и тыкнула в сторону, — а я мама вот этой… красотки.
И не было в ее голосе никакой агрессии по отношению к дочери.
— Вы просто все знаете! Все эти повороты, элементы!
— Будешь тут знать!
Свету в это время позвала тренер. Света подошла, села на шпагат между двух стульев, а тренер с силой стала давить ей на плечи, чтобы Светка вообще провисла ниже. Рита, словно коршун, следила за тем, что там делает дочка. Светка поджимала губы и одновременно закрывала глаза.
— Не упирайся, — кричала ей тренер через гремящую музыку, — тянись.
Светка тянулась, попой приближаясь к полу и провисая между стульями все сильнее. Нина стояла рядом со мной и восторженно смотрела на все это.
К Рите подошла другая мама, до меня долетали обрывки фраз.
— Ну как, вы готовы? — спросила та мама.
— Ой, Люда, не знаю. Мяч она завалила, собраться не может.
— Моя тоже, полная шляпа.
— Ну все, надо идти.
— Пошли.
Оказалось, на соревнованиях присутствовала известный тренер. То ли сама звезда и олимпийская чемпионка, то ли тренер звезд и олимпийских чемпионов. Сидела в белом спортивном костюме в жюри, смотрела детские выступления. На ковре по пятнадцатому разу гоняли музыку из «Маша и Медведь», и одна за другой крохотули показывали свое упражнение.
***
Судьи были похожи на уставших профессоров, которые заранее знали все, но не отчаивались и давали шанс себя удивить. Родители не отрываясь смотрели на судей, считали, сколько раз те нахмурились, сколько раз отвлеклись, переживали, что та самая судья не видела какой-то определенный прыжок, который удался.
Мне это казалось странным. Но я и сама не заметила, как втянулась и тоже стала переживать.
На ковер пригласили Свету. Я видела сбоку, как она готовилась, как тренер легонько стучал ей по ногам, как потом Света выдохнула, резко бросила на пол полотенце, которым обтирала обруч, развернула плечи и, маршируя на полупальцах, вышла на ковер. Я ничего не понимала тогда в этом: ни в поворотах, ни в прыжках, ни в том, сколько должно быть рисков. Я увидела только одно. Веселая и эмоциональная Света на ковре двигалась как механическая игрушка: улыбаясь, но не озаряя своей улыбкой, не зажигая ничего вокруг. Красиво, четко, но очень бесчувственно. Не давая себе шанса раскрыться, но и не делая ни одной ошибки. И хотя я тогда ничего не понимала в гимнастике, но это заметила сразу.
Когда объявили баллы, Света расплакалась. Рита поджала губы и ушла. Светка заняла второе место. С минимальным отрывом, но второе. «Девочка техничная, но какая-то деревянная, без артистизма», — сказал кто-то из судей.
Через десять минут я зашла в раздевалку за косметичкой: надо было накрасить Нину перед выступлением. Моя сумка по-прежнему лежала возле их одежды. И я услышала их разговор.
— Мамочка, прости! В следующий раз я обязательно выиграю, — твердила Светка.
— Так тебе и надо, — отвечала ей мать.
Светка всхлипывала.
— Никто тебя никуда не возьмет. Так и будешь… вот тут, — Рита обвела глазами раздевалку, показав все свое пренебрежение.
***
На тех соревнованиях именитая судья никого не отобрала. Как потом выяснилось, она и не собиралась. Она вообще заехала отдать одной из судей документы, которые та накануне забыла в Федерации. Заехала, посидела, посмотрела и уехала, а дальше уже мамочки гимнасток придумали про отбор.
…Забегая вперед, скажу, что Света ушла из гимнастики в тринадцать лет, получив КМС. Начался переходный возраст, и ее «сорвало» — она ела все подряд, набрала лишний вес и сама уже ничего не хотела.
Но до того, как все это случится, еще пять лет.
