«Когда прощаешь, уже неважно, кто был прав». Протоиерей Федор Бородин
«Не простите — и вам не простится»
Как бы ты ни был прав по-земному, как бы зло с тобой ни поступили, если ты христианин, то должен понять, что слова «не забудем, не простим» в любом варианте не совместимы с Евангелием. Неважно, что произошло. В конце концов за всю историю человечества не было большего беззакония, чем мучительная казнь безгрешного Сына Божия на кресте.
И мученики умирали за веру, не сотворив никакого зла людям. Но если бы кто-то из них сказал «не забудем, не простим», мы бы не молились им как мученикам. Их главный подвиг не в терпении мучений, а в том, что, будучи искушаемы очевидным злом, они остались христианами и простили тех, кто их мучил и убивал. Они молились о спасении их души, потому что для них вот этот ближний, раздираемый злом, был большей бедой, чем то, что сейчас заканчивается их жизнь.
Поэтому, если мы ходим в храм, причащаемся Тела и Крови Того, Кто молился о прощении распинавших Его, мы не можем жить с жаждой мести и зла другому человеку.
Любой грех можно рассматривать с нескольких точек зрения — как болезнь души, как преступление закона и как ошибку. А еще как потерю. В случае с непрощением мне кажется, что потеря — самое главное, что можно сказать об этом грехе. Добродетель прощения — это дар богоподобия, который дан человеку.
Человека прощает Бог. Христос-Спаситель понес наши грехи и простил нас, но с условием: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный» (Мф. 6:14-15). Прощайте — и будете прощены. Не простите — и вам не простится. Фактически прощение наших грехов уже даровано, надо только взять. Быть прощенным или не быть оказалось в руках человека.
Когда священник крестит, допустим, малыша или взрослого, в чине оглашения, в четвертой молитве он, обращаясь к Господу, произносит удивительные слова: «Ты дал ему власть вечной жизни». То есть дар вечной жизни во Христе Иисусе нам дарован, а власть взять его или отказаться — в моих руках. И непрощение есть отказ от этого.
Преподобный Максим Исповедник говорит, что если ты, будучи прощен, не хочешь сделать ближнего участником дара, то ты этого дара не достоин, ты сознательно отказываешься от того, чтобы быть прощенным Богом, потому что ты не усвоил закон Царства Небесного, где живут прощенные, то есть спасенные Христом. Ты туда войти не можешь, ты там чужой. Ты держишь в душе муку. Непрощение, на самом деле, это мука, это пытка, это боль.
Протоиерей Федор Бородин
«Ад — это и есть непрощение»
Мы все прекрасно знаем, как тяжело бывает, когда мы поссорились со своими любимыми людьми. Внутри нас борются желание помириться и, как нам кажется, желание справедливости. А когда мы попросим прощения, когда нас простят и мы простим, мы чувствуем совершенно небесное облегчение. Мы как будто прикасаемся к миру. И здесь уже человеческая правда — прав ты был, насколько ты прав или не был ты прав, — не важна. Ты становишься участником вот этой небесной жизни.
Более того, Господь един может творить грех яко не бывший. Это и есть прощение. «Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились», — прозревает о Нем за 600 лет до Голгофы Исаия (Ис. 53:5). И вот оказывается, что человеку, как Богу, дана возможность делать грех как не бывший: когда ты прощаешь, ты другого человека делаешь участником прощения Божиего и его душу как бы вытягиваешь до этого дара.
Давайте вспомним знаменитый эпизод из Евангелия от Иоанна о прощении женщины, взятой в прелюбодеянии, когда все обличаемые совестью после слов Христовых покинули это место и она осталась одна со Христом. Он спросил: «Где твои обвинители? <…> и Я не осуждаю тебя» (Ин. 8:10-11). И так Он свел вместе прощение человека и прощение Бога.
Страшный суд (фрагмент), фреска на контрфасаде церкви Сан-Джиминьяно, Таддео ди Бартоло, 1393
Ад, в общем-то, это и есть непрощение. Как сказал один европейский философ, ад — это тюрьма, которая закрывается изнутри. Человек не пускает туда Бога — с Его прощением, с Его благодатью, с Его радостью от прощения — и остается наедине с этим злом. Поэтому все наши потуги духовной жизни имеют смысл только тогда, когда мы желаем простить людей и движемся в этом направлении.
Умение простить мы можем назвать в конце концов богоуподоблением, потому что Богочеловек на кресте молил Отца о том, чтобы убивавшие Его люди были прощены, потому что они «не ведают, что творят» (Лк: 23:34). И если ты прощаешь даже тогда, когда перед тобой очевидно виноватый, ты восходишь в богоуподобление. Твоя икона, твой образ Божий расчищаются и начинают сиять светом подобия Господу Иисусу Христу.