Не очень-то просто найти хорошую работу в Рязани. Татьяна Рыбкина по образованию учительница биологии и химии, но химические знания применяла для того, чтобы работать в фармкомпании менеджером. И работа ей, похоже, не нравилась.
Татьяна с мужем и сыном
А муж Татьяны Александр по специальности – резчик по дереву. Это он любит, но заказов мало, и Александр поступил работать в конструкторское бюро – делать очень крепкие и очень хитрые ящики для секретной продукции то ли военного, то ли ракетного завода. Такая работа – делаешь ящики, а что в них положат – секрет.
Татьяна решила, что достаточно одному человеку в семье заниматься нелюбимой работой. И собралась родить ребенка. В апреле уволилась, к концу лета забеременела. Четырехлетний Татьянин сынок Степан просил младшего братика, но если что – соглашался и на сестренку. С этой своей беременностью Татьяна отправилась в женскую консультацию становиться на учет.
Там надо сдать анализы, простейшие – ВИЧ, сифилис, общий анализ крови. И Татьяна не очень удивилась, когда ей позвонили и сказали, что общий анализ крови следует пересдать. Ну, мало ли почему…
Врач, которая встречала Татьяну с результатами дважды сданного общего анализа крови, была напугана. Доктор сказала, что никогда не видела ничего подобного, и дала направление в больницу.
Лейкоз и что будет с беременностью
В больнице в гематологическом отделении Татьяне сказали прямо – рак крови. Острый лимфобластный лейкоз. Услышав слово «рак», Татьяна вообразила себе мертвой не себя даже, а ребенка, который у нее внутри.
Про себя, тридцативосьмилетнюю, как-то еще можно представить, что вот – заболела раком крови. Химиотерапия, лысая голова, выживешь-не-выживешь… Но что случается с нерожденными еще детьми, если их мама заболела? Что случается с такими беременностями? Татьяна сформулировала вопрос так: «Вынуждена ли я буду убить своего ребенка?»
Врач в Рязани на этот вопрос ответить не смогла – надо поехать в Москву, там скажут. Дома мама, муж, брат, близкие мягко пытались заговаривать с Татьяной про то, что надо, дескать, слушаться врачей, что если врачи скажут, то надо следовать их указаниям… Никто не говорил прямо «прервать беременность», но это подразумевалось.
Прошло несколько дней. К больнице, где лежала Татьяна, подъехала скорая и с мигалками повезла Татьяну в Москву.
Всю дорогу Татьяна думала не о том, что едет лечиться от рака крови, а о том, что едет прерывать беременность. Желанную. На четырнадцатой неделе. Конец первого триместра.
Беременность не замерла, выкидыша не случилось, малыш внутри, скорее всего, здоров и благополучен. Еду убивать ребенка – так думала Татьяна, лежа в скорой помощи, которая везла ее из Рязани в Москву.
В Москве, в Гематологическом научном центре доктор сказала: «Беременность? Четырнадцатая неделя? – и после паузы: – Нет, лейкоз не является показанием к прерыванию. Доносить и родить можно. Вот грудью потом кормить будет нельзя».
Когда Татьяна выздоровеет, ее ребенку будет два года
Татьяна сначала даже не очень поняла. А потом поняла, и… Она описывает это чувство как вдруг разом нахлынувшее острое желание жить. Как если бы стоять у большой реки в солнечный и ветреный день.
Теперь план такой. Сейчас – щадящая химиотерапия. На тридцать восьмой неделе беременности – кесарево сечение. Потом два месяца на восстановление. Потом – трансплантация костного мозга, очень тяжелый месяц в стерильном боксе. Тошнота, рвота, сыпь, температура, грибковые осложнения, инфекционные осложнения, измождение, худоба или, наоборот, нездоровая полнота от гормонов, потеря волос… И через месяц домой. А потом еще год поддерживающие препараты и регулярные поездки в Москву на проверки.
Когда Татьяна выздоровеет, ее будущей дочери (по УЗИ уже сейчас видно, что девочка) будет года два. И вот Татьяна с мужем и детьми поедет в Петербург в первое после болезни путешествие. Приведет детей к стрелке Васильевского острова, чтобы увидели эту огромную воду. Они будут стоять на набережной вчетвером. Таня, Александр, Степан и девочка, которую пока еще не придумали, как назвать. Будет солнечный и ветреный день. Вода будет сверкать на солнце. Волосы у Татьяны к тому времени уже отрастут, и ветер будет трепать их. Так Татьяна представляет себе выздоровление.
Это довольно реалистичный план, но в нем есть одно слабое звено. Лекарства, которые так нужны Татьяне, будут стоить 300 тысяч рублей. Таких денег и близко не зарабатывает ее муж на своих ящиках для секретного неизвестно чего.
Помогите ей. Вы, читающие эту историю, можете небольшими пожертвованиями сделать Татьянин план выздоровления реальным. Помогите Татьяне и будущей девочке, которую еще не придумали, как назвать.