10 лет мы с вами встречаемся на этой странице, потому что однажды в 2003 году он с горящими глазами сказал, что очень нужен сайт для людей. Чтобы было про человека, чтобы было понятно, чтобы было не казенным языком. Ему было 32 года, когда он задвинул всю свою работу и бизнес для того, чтобы сделать Правмир.
За 10 лет тускнеют фотографии, ветшает крест, стираются воспоминания, вот эти мелкие теплые светлые домашние воспоминания память стирает, память так устроена.
Что остается?
С чем остаемся мы?
Сейчас я знаю ответ на этот вопрос. Мы остаемся с очень четким чувством внутри, как бы он поступил, где черное, где белое, где грань, которую нельзя перейти. Мир изменился полностью, а ты где-то в глубине души знаешь…
В последние годы (звучит-то как — последние годы — это когда ему было 38 – 42 года) он все время читал про Чеченскую войну и Афган, про Солженицына. Все время читал, все время говорил о том, как нужно «сбережение народа», о котором писал Солженицын. О том, что такое жизнь после фронта, жизнь, которая для кого-то стала разменной монетой. В какой-то книге воспоминаний зацепился за фразу «Мне ад не страшен, в аду мы уже были» и все думал, как говорить о вере с человеком, который вот так прошел ад. Помню, мы задавали этот вопрос ветеранам, у которых брали интервью, помню, что им сложно было ответить.
Сбережение народа.
Человек.
Просто жизнь, в которой люди, каждый человек, может нормально лечить и учить своих детей.
Очень простой и очень понятный мир, на самом деле.
Никогда не думал о том, помогать или нет. «Конечно, помогай», «конечно, делай». «Покупай» — всегда был его ответ на все. И все время думал, как помочь людям в сложных ситуациях, кому-то придумывал рабочий проект, кому-то давал денег, кому-то покупал лекарства. Но главное — была вот эта уверенность — точно надо помогать.
Не предавать и не подписывать писем ПРОТИВ кого-то. Только за.
Никогда не нападать вдвоем на одного — так говорил Толик сыну нашей подруги в первый день его первого класса. Она попросила дать ему наставление перед школой. Я была на 12-й неделе беременности и думала о том, что однажды наш малыш тоже пойдет в школу, и мы так же будем встречаться, и так же Толик будет Наташе давать советы на школьную жизнь. Я не знала тогда, что та встреча и те слова были не только и даже не столько для Альки. Они были, чтобы я их запомнила и передала Наташе через 7 лет, в ее школьный день.
Еще, конечно, принцип программиста «Работает — не трогай», но он немного не в тему нашего текста.
Самая большая боль для меня была в том, что они — Толик и Наташа — так мало провели времени друг с другом. Всего 6 месяцев. Он дышал ею — по-другому не сказать. Сейчас я думаю, что это благословение — застать, дождаться своего ребенка и хотя бы 6 месяцев провести с ней. Наташа не может его помнить, но она знает его по отрывочным видео (я больше снимала ее, конечно, чем его), очень скучает, иногда плачет, есть та связь, которая жива…
Все это тоже уходит из памяти.
Но где-то в самой глубине это вшито в сам принцип работы Правмира. Сейчас мне уже не пишут язвительное «при Толике Правмир был совсем другим», но мы знаем, что мы не изменили ни одному принципу работы. Идти на боль, помогать, делать то, что только возможно, чтобы сберечь…
Именно такая была идея у Правмира — если хотя бы одному человеку поможет, все не зря.
Сейчас список «кейсов» (модное слово), когда статьи помогли, может составить пухлую книгу, а скольких людей вылечил фонд, созданный Максимом Власовым и Алексеем Коровиным в 2015 году…
Мы встречаемся здесь по-разному. Кто-то приходит каждый день, кто-то иногда, по случайной ссылке. Кому-то Правмир помог изменить жизнь, кто-то просто знает, что Правмир есть. Кто-то поддерживает каждый месяц, переводя донаты, а кто-то много лет желает редакции уже наконец закрыться.
Однажды мы рисовали логотип Правмира, представляете — чтобы было не просто красиво и органично в дизайне, а чтобы было каждым миллиметром про Правмир. И придумали кораблик. Кораблик как древний символ Церкви, через бурю к солнечному лучу… Крест вместо мачты. Сбережение народа.
10 лет.
Помолитесь о рабе Божием Анатолии.
Фото: из личного архива Анны Даниловой