Мать Конкордия была разочарована. Ее приход опять переживал трагедию. Впрочем, кроме монахини, вряд ли кто заметил бы что-то плохое в том, что о. Василий подружился с Борисом.
Тем более, что Борис был очень хорошим человеком. Неизменно дружелюбный и открытый для всех прихожан молодой слесарь из Москвы в каждый свой приезд привозил для храма разные подарки. Не так давно Борис сменил старое обветшалое напрестольное Евангелие, на этот раз привез новое кадило. Вроде бы все хорошо, но было две серьезных причины, заставлявшие волноваться мать Конкордию.
Первое – отец настоятель буквально через три месяца поехал к епископу и выпросил для Бориса право ношения стихаря и подрясника. Второе было еще более обидным. Если бы Борис был бы академиком, профессором, ну, ладно, простым врачом, но слесарь! По глубокому убеждению монахини было бы лучше, если бы отец Василий не стремился заводить знакомства с пришлыми, оставался бы простым сельским священником, а уж, если бы и находил себе духовно близких людей в Москве, то людей гуманитарных профессий, а не плотников, ой, слесарей, впрочем, велика ли разница!
Монахиня всем своим видом показывала, что происходящее не может быть допустимо на приходе. Но заметить со стороны это было непросто. Прямо показать неудовольствие было недостойно монашеского звания, да и достаточных причин к этому не было. А охи-вздохи и косые незаметные взгляды никто не замечал.
photosight.ru. Фото: Николай Дементьев
Матушка хотела открыться своей наперснице Вере, которая на клиросе стала незаменимой помощницей псаломщицы-монахини, но чувствовала ответственность за душу своей подопечной и не хотела ее травмировать проявлением не самых лучших чувств со стороны наставницы.
А Борис был просто невыносим! Не мог прочитать ни одного псалма без ошибки в ударениях, вызывался читать Апостол и проглатывал слова, которые не мог прочитать! Алтарничая, постоянно забывал, как правильно выносить свечу, подавая кадило, целовал священнику руку, а вот, забирая, никогда этого не делал. И за этот проступок даже не получал замечания о. Василия. Если он когда-то выучится на священника, подумала матушка, то и других ничему не сможет научить.
Да и отец Василий хорош! Видит ошибки своего подопечного и не поправляет его. Хороший священник, размышляла мать Конкордия про отца Василия, да только не способен к наставничеству. Не то, что о. Вассиан, ее первый священник. Тот был категоричен и строг. Сразу же благословил ее выкинуть телевизор, бесовский ящик, за каждую мелочь в поведении и одежде давал поклоны, которые было необходимо класть перед алтарем. Так воспитывалось послушание и смирение, которыми мать Конкордия могла заслуженно гордиться.
Борис приезжал нечасто. Как уже было сказано, привозил посильные подарки. Конечно, для прихода это были дорогие подарки: напрестольное Евангелие, Апостол, дароносица, плащаница, но они не могли идти ни в какое сравнение с тем, что привозили в подарок отцу Савватию, духовнику монахини. Да и люди к отцу Савватию приезжали совсем другие — образованные, интересные, с ними всегда можно было о многом поговорить, сидя в приемной игумена. А Борис… да, он приветлив, добр, но ведь неграмотен же!
Метанойя произошла внезапно. Проходя мимо кельи, где останавливался Борис, из-за неплотно прикрытой двери монахиня услышала разговор приезжающего алтарника и настоятеля. Борис негромко, но достаточно отчетливо произнес фразу: «Думаю, что авва Дорофей, целуя двери своих духовных наставников, делал это не напоказ. И поступал так из искреннего смирения и уважения перед преподобными Варсонофием и Иоанном».
Что ответил отец Василий, матушка так и не узнала. В голове у нее пронеслись многочисленные факты глубочайшего уважения и смирения Бориса перед своим духовником. Просто Борис делал это не напоказ, движимый лишь чувством любви к наставнику, а не для самолюбования.
Да и сам факт того, что обсуждался не ненавистный матушке Шмеман, а настольная книга любого монаха, просто поразил ее.
Пришло время других наставников и другой формы благочестия, с этим монахине приходилось смириться. И нельзя сказать, что это было так уж трудно для столь многоопытной монахини, как мать Конкордия.
Читайте также:
 |
|
 |
Преображенская история Протоиерей Андрей Ефанов Мать Конкордия шла домой под накрапывающим дождем, немного раздосадованная. Все ее раздражало в отце Василии, новом настоятеле. |