Фото: Александр Щербак / Коммерсантъ
Обращение в начале письма «ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО, УВАЖАЕМЫЙ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ, ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ!» целиком набрано прописными буквами. Далее следует список просьб к главе государства. Их реализация, по мнению авторов, поможет защитить честь и достоинство предстоятеля Русской православной церкви. Тут и призывы к «компетентным органам» (именно так!) с чем-то разобраться и что-то пресечь, утверждения, что 200 храмов шаговой доступности в Москве жизненно необходимы для отпора врагам России, и просьба очистить президентский Совет по правам человека от «защитников антироссийски настроенных меньшинств». Апофеоз послания приведу дословно c краткими купюрами: «Мы убеждены, что описываемая выше церемония нуждается в тщательной проверке на предмет содержания в ней элементов экстремизма, призывов к свержению конституционного строя …, оскорбления чести и достоинства общественно значимых персон; а также оскорбления религиозных чувств исповедующих Православие граждан России». Это, если кто не догадался – о скандальном вручении премии «Серебряная калоша». Недалекие организаторы этого бездарного и бестактного действа сильно оконфузились в глазах рекламодателей с подставным представителем фирмы Breguet. Они и мечтать не могли о рекламе с участием ФСБ и МВД!
Маргинальное шоу с шуточками в стиле «Моя виагра меня бережет!» возродилось к новой жизни – сначала с помощью представителей патриархии, которые зачем-то решили пространно реагировать на «Калошу», а теперь и шестидесяти двух авторов открытого письма. Среди них, как указано особо, есть два мусульманина.
Что ж, это знакомо: в СССР в президиумах тоже заседали символические евреи. Их присутствие призвано было доказать, что в стране нет государственного антисемитизма, и что, наоборот, даже евреи поддерживают политику партии.
А если серьезно, то все масонские ложи и все атеистические ассоциации мира не способны нанести русскому православию и традиционным ценностям (к сторонникам которых я себя отношу) такой урон, который наносят им ревнители лицемерного казенного благочестия. Они никогда не уповают на силу веры, но всегда – на репрессивные меры.
Почему атеисты и агностики, пишущие письма в защиту Толоконниковой, Алехиной и Самуцевич, просят о милости и снисхождении, а многие православные христиане регулярно упражняются в жанре публичного доноса? Хочу спросить авторов письма: ваши преподобия, братья и сестры, наша вера так слаба, что без карающей длани государства мы из себя ничего не представляем? Я не богослов, а обычный верующий. Но мне всегда казалось, что наша главная защита и упование – Господь, а не полицмейстер. Неужели я ошибаюсь?