Портал «Правмир» продолжает серию экспертных интервью с ведущими представителями отечественной журналистики, центральная тема — происходящее в обществе и Церкви сегодня. Существует ли информационная война против Церкви? Кто ее ведет? Как ей противостоять? Где искать точки начала диалога? Отвечает журналист Константин Эггерт.
Константин Эггерт — член британского Королевского института международных отношений, обозреватель радио «КоммерсантЪ FM».
Читайте также:
Аркадий Мамонтов: О нетворческом кощунстве, информвойнах и московском обществе с чулками на голове
Владимир Мамонтов: Мистерия-буфф на мосту, который пока не рухнул
Елена Зелинская: Сбавим тон
— Мне кажется, Церковь впервые за более чем двадцатилетнюю историю постсоветской России оказалась в центре столь пристального общественного внимания. В этом есть и плюсы, и минусы.
Плюс в том, что, как показали дискуссии последних месяцев, значительная часть мыслящих людей в России неравнодушна к тому, что думает и что делает Церковь – как простые верующие, так и иерархи. Также эти дискуссии показали, что в обществе есть запрос на то, чтобы Церковь была нравственным компасом, независимым от государства, могла бы претендовать на моральное лидерство.
К минусам я бы отнес следующее. Во-первых, история последних девяти месяцев продемонстрировала, что церковная иерархия не видит тех общественных тенденций, которые существуют и набирают силу, и поэтому принимает непродуманные, а иногда и откровенно ошибочные решения.
Второй минус я вижу в том, что именно выступления ряда официальных церковных спикеров и руководства Церкви ведут к разделению православного российского общества на так называемых либералов и всех остальных, на так называемых «предателей в рясах» и всех остальных. Это совершенно неконструктивно и выдает слабость позиции священноначалия в происходящих в России общественных и политических процессах.
Наконец, третий, самый большой минус. По непонятным мне причинам священноначалие предпочло принять на себя тот удар общественного недовольства, который предназначался не Церкви, а власти, и этим ограничило себя в общественной жизни.
Сам факт небывалого внимания общества к Церкви можно трактовать по-разному. Можно видеть в нем происки врагов и каких-то никогда не называемых напрямую темных сил, а можно, как и в любом кризисе, увидеть шанс для изменений внутри Церкви, для предоставления большей свободы высказываться мирянам. Шанс для миссии, для реального христианского делания, на которое, как выяснилось, в обществе существует довольно большой запрос.
В информационном пространстве ситуация вокруг Церкви сложилась очень плохо, потому что церковное руководство так и не смогло внятно обозначить свою позицию, часто запутывалось в собственных объяснениях. А самое неприятное, на мой взгляд, то, что некоторые официальные представители Церкви занялись креативной интерпретацией Нагорной проповеди, которая теперь, в отличие от диссидентских семидесятых и сталинских сороковых, доступна всем.
Многие прочитали Евангелие и не увидели в этой ситуации ничего, кроме вызова, скандала. Церковное руководство упустило шанс занять реально нравственную позицию и совершить самый значимый и самый яркий миссионерский поступок в постсоветской истории Русской Православной Церкви.
Никаких признаков так называемой информационной войны я не вижу. Идет вполне объяснимый в нынешних условиях обмен мнениями в обществе. Есть люди, которым не нравится Церковь как структура, и те, кто не принимают не только Церковь, но и христианство. Это факт, который не зависит от акций феминисток в храме Христа Спасителя или заседаний Московского атеистического общества.
Вместо того чтобы выработать стратегию доброжелательной, но эффективной критики, руководство и часть официальных спикеров Церкви заняли самую проигрышную позицию – опоры на государственную власть. Они не стали отвечать по существу, вникать в аргументы критиков, зачастую очень слабые, а предпочли прибегнуть к теориям заговоров и намекам, которые ничего не объясняют и ничего не дают для защиты позиции Церкви.
Спиленный в Архангельске крест. Фото: РИА Новости
Спиленный крест, несомненно, мерзкое деяние. И ясно, что даже если говорить светским языком, это как минимум порча имущества. Поэтому вполне допустимо использовать нормальные юридические механизмы для поиска тех, кто это сделал. Но самый, на мой взгляд, эффективный ответ на такую выходку дали православные активисты Архангельска. Они через свою страницу в интернете пригласили тех, кто спилил крест (судя по всему, это подростки), принять участие в воздвижении нового креста на праздник Крестовоздвижения.
Эти люди высказались так, как и должна была высказываться вся Церковь. Потому что для общественных институтов, строящих свою деятельность и свой имидж на примате нравственных принципов, необходимо показывать пример следования этим принципам.
Не думаю, что несколько случаев спиливания крестов и надругательств над храмами дают основание говорить о спланированной кампании. Скорее всего, история с Pussy Riot дала возможность сумасшедшим, сатанистам, просто хулиганам творить безобразия, прикрываясь политическими лозунгами. И эта череда акций в любом случае не является оправданием допущенных ошибок и отказа от независимого, сдержанного и эффективного реагирования на возникший кризис.