— История вашего народа на протяжении веков была полна трагических страниц. Судя по всему, один из таких сложных периодов выпал уже на ваше руководство Коптской церковью?
— Египетские копты ведут свою историю от святого апостола Марка, принявшего мученическую смерть в Александрии в 68 году от рождества Христова. Церковь на протяжении всей истории подвергалась притеснениям, а ее последователи становились мучениками вплоть до сегодняшних дней. Мы именуем Коптскую церковь церковью мучеников.
— То есть период нестабильности, начавшийся после египетской революции, когда многие христиане Египта почувствовали себя лишними на этой земле, можно сказать, уже позади? И нет ли новых угроз?
— Надеемся, что так. Мы уповаем на будущее. Сейчас мы, можно сказать, начинаем с белого листа.
— Египетская революция для коптов и других христиан страны в целом стала трагедией или, наоборот, в итоге привела к позитивным изменениям?
— Революция в Египте началась в январе 2011 года (массовые народные волнения, приведшие к отставке многолетнего президента страны Хосни Мубарака — ред.) и закончилась в июне 2013-го (массовые народные волнения, итогом которых стало вмешательство армии и арест президента-исламиста Мухаммеда Мурси —ред.). Между этими двумя событиями страна переживала нестабильный период, в течение которого нам выпало множество трудностей. Дошло до того, что было совершено нападение на кафедральный собор в Каире, это случилось 17 апреля 2013 года. А 14 августа этого же года поджогам и разрушениям подверглись сразу 100 церквей. Нападения происходили в основном в городах Верхнего Египта.
Начиная с июньской революции отношения между всеми слоями египетского общества начали улучшаться. Сейчас у церкви прекрасные контакты с президентом Абдель Фаттахом ас-Сиси, с премьер-министром, министрами, с Аль-Азхаром. Отношения, в общем, в Египте развиваются. Мы думаем, что это положительные подвижки для христиан Египта.
— Бытует такое мнение, что копты при всех предыдущих режимах были несколько ущемлены в своих политических правах, что их непропорционально мало в органах власти. Сохранилась ли эта тенденция?
— Приведу пример. В парламент, в его прошлых составах, шанса на избрание не имел ни один копт. Новым же законом предусмотрено, что на будущих выборах в Национальное собрание какое-то количество коптов попадет в парламент по спискам. Так, от предвыборного списка, по которому избираются 45 человек, минимум 9 должны быть копты. Это я считаю прорывом и очень хорошим показателем.
Копты сейчас возглавляют министерство торговли и промышленности, министерство финансов, министерство по делам трущоб. Занимают и ряд других постов, хотя даже и это представительство в органах власти не пропорционально количеству коптов, которые проживают в Египте.
— Являются ли эти достижения следствием вашего участия в политической жизни страны, а конкретно в событиях 30 июня минувшего года, приведших к смене власти в стране?
— Я участвовал в этих политических процессах не как копт, а как египтянин, потому что все граждане этой страны, будь то христиане или мусульмане, вышли на улицы, чтобы принять участие в демонстрациях. Было бы немыслимым мне оставаться сидеть дома одному. Было необходимо выйти и принять участие.
— Какие у вас взаимоотношения с египетскими мусульманами?
У нас прекрасные отношения с мусульманами. Я и его превосходительство шейх аль-Азхара Амед ат-Тайеб недавно вместе участвовали в национальном торжестве, посвященном дню 6 октября (годовщина форсирования египетскими войсками Суэцкого канала — ред.). Нас, христиан и мусульман, объединяет комиссия под названием «Дом семьи». Это официальный орган, имеющий свою роль в обществе. Учреждение занимается образованием, работой со СМИ, межрелигиозными отношениями.
— Конфликты, происходящие в последние годы на Ближнем Востоке, то, что мы сегодня видим в Ираке и Сирии, все чаще носят оттенок межрелигиозного противостояния. Как мир может повлиять на это, остановить или предупредить эти конфликты?
— Всему миру как на Востоке, так и на Западе необходимо объединиться против того, что называют терроризмом. Проблема в том, что некоторые государства используют терроризм как способ давления на другие страны. Если мир объединится против этого явления не только на словах, но и на деле, эти противостояния прекратятся.
— Известно, что за последние несколько лет в связи с тяжелой ситуацией в стране и боязни преследований на религиозной почве Египет покинули тысячи и тысячи коптов. Какова ситуация сейчас?
— Темпы эмиграции снизились. После того как к власти пришел новый президент, Египет стабилизируется, а значит, и темпы эмиграции тоже снижаются. Некоторые уже вернулись обратно.
— Ряд народов, не имеющих своей государственности, например курды, вот уже долгое время движутся к этому. Не было ли подобных идей у коптов? Либо желания создать свою автономию в рамках одной страны?
— Нет, у нас таких мыслей совсем нет. Мы живем духовной жизнью. В то время как наши ступни на земле, наши мысли на небе.
— То есть можно так сказать, что копты полностью интегрировались в египетское общество?
— Если мы живем в Египте, мы являемся одним целым с остальными египтянами, если живем в Канаде, мы часть канадского общества и так далее. В Канаде, например, сейчас 55 коптских церквей, 80 священников, епископ. Копты сегодня присутствуют практически в 80 странах. В некоторых государствах их немного, как в Литве или Эстонии. Там от силы проживают 2-3 семьи. Однако в некоторых других странах уже тысячи семей, как, например, в Америке или Судане, Кении и Южной Африке.
Для любого копта, где бы он ни находился, жизнь и земная деятельность будут уступать мыслям о небе. Это главный смысл — мы ищем свое место на небе.
— Кстати, а нет ли в планах появления коптского храма в России?
— Мы бы хотели, чтобы в России появилась церковь, в которой проводились бы богослужения для проживающих там коптов. Этот вопрос мы намерены обсудить с российской стороной.
— Это и будет главной целью вашего визита в Россию?
— Нет, нет. Визит — это в первую очередь возможность выразить свое уважение и признательность патриарху Кириллу и знакомство с ним. Я в свою очередь приглашу его посетить Египет. Я ценю роль России в ее отношениях с Египтом, а также позицию президента Путина и российского государства по поддержке Египта в период кризиса. В третьих, я хочу посетить Россию, так как она имеет довольно яркую христианскую историю. Ее церкви, духовность… Очень хочу посетить Россию.
— Ваш визит в Москву называют историческим. Ведь фактически активизируется контакт между предстоятелем Коптской церкви и патриархом Московским и всея Руси. Возможно ли сближение между двумя Церквями?
— Мы стремимся к этому. Между нашими церквями ведется диалог. Мы пытаемся прийти к единому пониманию, и мы уже очень близки друг к другу.
— Надеетесь на объединение церквей в будущем?
— Мы назовем это — единство в многообразии. У каждой церкви останется своя церковная иерархия, но все мы сможем молиться вместе. Я мечтаю о том дне, когда все мы, православные церкви, соберемся для нашего единства.