В свете опасности распространения коронавируса в России Священный Синод Русской Православной Церкви принял инструкцию, в которой указал меры, снижающие риск передачи опасной инфекции в храмах Русской Церкви. Одной из таких мер стала практика дезинфекции лжицы при совершении причащения молящихся спиртовыми растворами перед причащением каждого человека.
В Церкви это вызвало ажиотаж и бурные рассуждения. Так, к примеру, скептически к этому нововведению отнеслись протоиерей Георгий Максимов, известный миссионер и проповедник, скептически в своих блогах высказывался популярный ныне блогер священник Николай Бабкин, и многие другие отцы и миряне. Протоиерей Андрей Ткачев вообще назвал всех, кто боится в храме чем-то заразиться, трусами и призвал сидеть дома и не «мутить воду» среди верных и смелых.
Основные тезисы, выдвигаемые скептиками сводятся к следующему:
— в Чаше находится Сам Господь наш Иисус Христос, присутствующий в Теле и Крови Своих, а потому через причащение не может передаваться никакая зараза, Чаша Христова стерильна по вере молящихся;
— во времена всех эпидемий люди ходили толпами в храмы, совершали крестные ходы, и никто не заразился и не умер;
— священник потребляет каждый раз Чашу Христову, не спрашивая у причастников, чем они больны, и если бы через Чашу передавались болезни, то уже давно бы вымерли священники.
Часто дискутирующие на тему нововведений обвиняют несогласных в маловерии, новаторстве, обновленчестве и еще Бог весть в чем.
Я почти 13 лет служу священником, служил в разных условиях, в том числе в качестве тюремного священника в мужской колонии строгого режима и в качестве окормляющего районную больницу. И вот, какие мысли мне бы хотелось адресовать и скептикам, и вообще всему читающему народу.
1. Церковь не имеет никакого догмата, гласящего, что через лжицу невозможно заразиться какой-то болезнью. Нет в Церкви такого учения. И если есть такое частное мнение (пусть даже массовое, поддерживаемое даже канонизированными людьми) вошедшее в быт благодаря тому, что так считают и проповедуют многие отцы, то это не означает, что это мнение — истина и является учением Церкви.
2. В Церкви нет учения о том, что таинство меняет природу его веществ. Вода в крещальной купели физически остается водою, ароматические масла в составе Мира остаются маслами, хлеб и вино в Чаше остаются Хлебом и Вином со всеми вытекающими из этого физическими последствиями. Все эти вещества имеют свойство портиться и становиться рассадниками грибков, бактерий и вирусов. Да, они освящаются, становятся частью мира духовного, несут благодать Божью верующим, однако, сами при этом остаются явлениями нашего земного мира, подверженного тлению. Собственно, так же Церковь учит о своих святых — они святы, но это не мешает им быть подверженными греху, болезням и смерти.
3. В «Известии учительном», которое помещается в Служебнике в качестве практических советов пастырям, имеются указания на то, что Святые Дары вполне могут быть испорчены грибком, и становятся непригодными к причащению. Заплесневевшие Дары священник должен потребить самостоятельно после Литургии, но ими запрещено причащать мирян. «Известию» так же вполне достоверно известно, что в Чашу могут попасть ядовитые вещества (например, с ядовитыми насекомыми), и при этом указано, что в таком случае содежимое Чаши утилизируется — выливается в непопираемое место, но никак не преподается верующим для причастия. Почему у Церкви нет четких правил насчет вирусов и бактерий? Правильно — когда писались последние правила о порядке причастия в Церкви, никто даже не подозревал о том, что могут быть такие невидимые паразиты, способные убить человека посредством лжицы. В тот период были известны только яды и грибковая плесень.
5. Святое Причастие — это не меньше и не больше, чем способ наиболее тесного общения человека с Богом. А храм — это горница для этой встречи. И наше дело, как христиан, приготовить эту встречу для себя максимально чистой. А дело священника — обустроить эту встречу в чистоте для целого прихода. И это именно мы, священники, должны обустроить чистоту и гигиену этой встречи, а не требовать этого от Бога — приди, Боже, сотвори тут нам чудо и простерилизуй все вокруг.
Ветхий Завет свидетельствует о том, что в жертву приносились исключительно здоровые животные, не имеющие увечий и пороков. А это был прообраз Евхаристии, Жертвы Христовой, и недаром мы Христа зовем Агнец НЕПОРОЧНЫЙ. Ветхий Завет содержит целый кодекс об обрядовой чистоте, потому что древние очень боялись распространения различных опасных болезней, особенно лютой в тот период была проказа. Потому священникам предписывалось осматривать не только религиозную утварь, но и людей, животных и одежду на предмет проказы.
Однако же, навык требований гигиены почему-то утратили мы, люди XXI века. Потому забота о чистоте веществ таинств лежит на священнике: чистая вода, хорошие просфоры из чистой и лучшей муки, хорошее вино, чистота сосудов и облачений, чистота храмов в целом. Так в чем проблема очищения лжицы ради каждого причастника? Оскорбление веры, оскорбление Бога? В чем оно заключается? Зачем тогда священник при совершении Литургии дважды моет руки в Алтаре (один раз перед совершением Проскомидии, второй — перед преломлением Хлеба)? Пусть Бог твои руки сделает чистыми без воды, вера ведь твоя так крепка?
6. Все эти разговоры на тему того, что веками люди причащались и ничем в храмах не заражались — лишь устоявшееся мнение, основанное на убеждениях. Статистики никакой никто никогда не вел. Однако, исторические прецеденты, когда людей через причастие травили — вполне имеются, а заплесневеть Агнец на Престоле может у любого священника, если там сыро и слабое проветривание. Так почему в Чаше может быть яд и грибок, но не могут быть бактерии и вирусы? Люди ходили в храмы веками, ходили крестными ходами, причащались и лобызали святые образа, и вымирали целыми городами от эпидемий, в том числе и священники, епископы и монашествующие. Это факт, и нет никаких статистик того, где именно заболел тот или иной человек, особенно если учесть инкубационный период.
7. Если наша вера так крепка, слава Богу! Не заразимся и не заболеем — аллилуйя! Но мы, отцы — мало того, что священники, мы иногда — известные медиа-персоны. И мы в ответе за всех тех людей, к кому обращены наши тексты. Готовы ли мы взять на свою совесть ответственность за болезни и смерти других людей, которые плевать будут на правила гигиены не потому, что так искренне доверяют Богу, а лишь потому, что фанатеют и слепо верят лично нам, отцам, вещающим на весь мир, что от лжицы заразиться невозможно? Готовы? Есть стойкость в вере даже до смерти ради Христа — это свидетельство во Христе. Но есть стойкость в вере даже до смерти ради каких-то второстепенных принципов, и это фанатизм и мракобесие. Мне думается, что стоит различать смерть ради Христа и смерть ради необтертой спиртом лжицы…
8. У нас у всех есть супруги, дети и просто близкие люди, и мы друг друга очень любим. Между нами есть общение, отношения есть. Но невзирая на вашу с супругой крепкую любовь, вы с нею соблюдаете определенные принципы гигиены. Неужели соблюдение норм гигиены как-то подрывает любовь между вами? Или ты, муж, будешь целовать супругу, будучи больным ангиной, к примеру? Ну а что, ведь любовь творит чудеса! Давайте не верить в возможность передачи вируса между любящими людьми, ведь по слову апостола Павла, истинная любовь побеждает страх? Будем таким образом измерять силу и глубину нашей любви? Так почему мы именно таким образом вдруг стали измерять силу нашей любви и доверия к Богу?
9. Мы себя ведем очень странно порою, живем по двойным стандартам. С одной стороны, мы направо и налево твердим, что Церковь никогда не выступала против науки, наоборот, мы истинные партнеры науки и боремся с суевериями, мракобесием.
Мы теологию в нашей постсоветской стране смогли ввести в научный мир. Мы вещаем, что труд врача благословен Богом, что нельзя пренебрегать здоровьем и жизнью, как ценнейшим даром Божьим. Но при всем этом тут же размениваем эти постулаты на обрядовые принципы, не имеющие в реальности никакого отношения к вере и Богу.
Лжица, кстати, чисто практическое и довольно нестарое изобретение в литургике, которое, я уверен, обрядоверные предки наши тоже сначала восприняли в штыки, как элемент обновленчества и уступки «духу времени». Давайте все же научимся доверять хотя бы немного медикам, являющим заботу о нашем здоровье, не устраивать паники и не проводить пикеты под лозунгами «Гонения на Церковь и Причастие», «Православие или смерть» и «Последние времена, апостасия».
10. Ну и напоследок, давайте теоретически порассуждаем. Практика причащения в Церкви менялась на протяжении всей истории бытия христианства. Сначала пекли опресночный хлеб, как это и полагается по закону Моисея, преломляли его с благословением и раздавали участникам Вечери Господней, и пускали по кругу Чашу с Кровью Христовой.
Затем в мире Церкви появилось множество изменений, которые коснулись и Евхаристии: появились квасной хлеб, просфоры, Престол и Антиминс, специальные священные сосуды, копие и лжица в конце концов. Все это — исторический путь литургики в Церкви, потому как менялись жизненные обстоятельства. И Церковь вырабатывала новые правила своего бытия, в том числе вела практические разработки в технике совершения Литургии и причастия в частности.
Что мешает Церкви и сегодня изменять эту практику, изменять технические моменты, не затрагивая суть Таинства? Какой догмат это воспрещает? Почему бы, к примеру, не окунать частичку Тела Христова в Чашу индивидуально, и не влагать в уста каждого причащающегося? На постоянной основе, я имею в виду. У нас ведь очень много людей, для которых довольно весомым аргументом против причастия выступает именно антисанитария, «одна ложка на всех». Особенно это касается людей интеллигентных и образованных, ученых, медиков.
Далеко не все люди способны внутренне победить свои страхи, убеждения, да и физически и психологически переступить порог естественной брезгливости. Увы, но это не всем под силу. Что нам мешает пойти навстречу людям? Это все теоретизация, и этими вопросами безусловно необходимо заниматься церковным ученым мужам, священноначалию. Собственно, именно священноначалие Церкви, имея возможность консультироваться с ведущими медиками и санитарными врачами страны, выработало инструкции, принятые на последнем заседании Священного Синода, что как мне кажется — вполне своевременно и актуально.
В завершение хотелось бы сказать, что служа в тюрьме полтора года, я тоже причащал и туберкулезников всяких, и вообще — людей в храме никогда не спрашиваешь, чем они больны. Но это вовсе не означает, что я уверен в своем бессмертии, уверен в невозможности заразиться от лжицы. Это значит лишь то, что я священник, и должен быть готов умереть в любой день от любой болезни и любой смерти, должен быть готов предстать перед Богом. Но это вовсе не повод воспитывать в своей пастве слепую веру в чудеса, пренебрегать жизнью и здоровьем своих прихожан.
Безусловно, Господь творит чудеса, и творит их и посредством Тела и Крови Своих, но это не означает, что мы вправе требовать этого чуда и пренебрегать всеми возможными правилами по сохранению своих жизни и здоровья, и тем более — рисковать жизнью и здоровьем наших ближних. Не искушай Господа Бога твоего — так говорит Господь.
Фото: tatmitropolia.ru