— Почему в Италии сложился такой сценарий, на ваш взгляд?
Павел Бранд
— Сейчас однозначно на этот вопрос никто не ответит. Не очень понятно, чем Италия отличается от Германии, пока эти отличия выявить не могут. Возможно, разница в числе заболевших и умерших связана с меньшим количеством клиник, принимающих пострадавших. В Германии количество коек существенно больше, а загрузка их меньше. Это и вызвало более распространенное заражение в Италии.
— Будет ли российский сценарий отличаться итальянского?
— Тоже сложно сказать. С одной стороны, у нас обычно все, не как у людей. Но есть вероятность, что россиянам будет полегче, чем итальянцам. В России, например, раньше объявили карантинные мероприятия. В Италии карантин объявили, когда уже много людей погибло от коронавируса.
— Кроме карантина, какие еще меры вы назвали бы эффективными?
— Выделение отдельных корпусов для пациентов, больных пневмониями, даже с неподтвержденным вирусом COVIND-19. Строительство инфекционного госпиталя на 500 коек (в том числе 250 — реанимационных), выделение пяти корпусов в крупных московских больницах для концентрации пациентов с внебольничной пневмонией, формирование бригады реаниматологов-волонтеров.
И, конечно же, защита врачей, чего в Италии своевременно не сделали. И итальянские доктора быстро и в большом количестве заболели, и выпали из работы еще на первых этапах эпидемии.
Департамент здравоохранения Москвы старается закупить все возможные средства индивидуальной защиты — респираторы и одноразовые костюмы. При контакте с пациентом, потенциально зараженным коронавирусом, врач должен быть максимально защищен.
— Что еще можно сделать?
— Тоже сложный вопрос: мы пока не очень понимаем, как будет развиваться ситуация. И мы не можем купить больше аппаратов ИВЛ, чем у нас есть, поскольку их уже никто не продает. Точно также мы не можем выпустить больше средств защиты, потому что это требует времени. Наша задача сейчас — ждать, наблюдать и реагировать.
— Одна из причин паники – как раз нехватка аппаратов ИВЛ. Россияне понимают, что при увеличении числа заболевших их на всех может не хватить. Как в регионах обстоят дела с ИВЛ?
— Плохо. Москва в этом плане наиболее защищена, в Москве несколько тысяч аппаратов ИВЛ есть. Сколько их понадобится, это вопрос номер два.
В крупных городах есть вероятность, что аппаратов ИВЛ хватит. В глубинке все может быть грустно, особенно в районных центрах, городах численностью не более 10 тысяч человек. Успокаивает то, что там и вероятность распространения вируса ниже.
Почему тестировать всех желающих неправильно
— Почему важно соблюдать карантин, даже если ты «не веришь в коронавирус» или в достаточность профилактических мер?
— Если не думаешь о себе, подумай о ближнем своем. Потому что, если ты ошибаешься, можешь принести много вреда. А если ты не ошибаешься, от этого ничего не изменится глобально.
— Тесты на COVID-19 не делаются по желанию. Это хорошо или плохо?
— Если бы каждый желающий мог сдать такой тест, было бы здорово, конечно. Но, к сожалению, московские лаборатории просто не справятся с таким потоком. Несмотря на то, что в Москве сейчас разворачивается 24 таких лаборатории. Максимум они смогут делать 300 тестов в день, за месяц проведут 216 тысяч тестов. Что это даст в рамках 18-миллионного города?
Элементарно тестов может не хватить. И если мы будем тестировать всех желающих, особенно тех, кто болеет бессимптомно или не болеет вообще, мы отнимем время и шансы на выздоровление у тех, кто реально болен. Так что тестировать всех желающих неправильно с точки зрения формальной логики.
— Эффективно ли проверять только тех, кто был за границей?
— Эффективно было бы проверять людей, что прилетели из стран риска, а также тех, кто с ними контактировал. Сейчас, когда из Европы вернулось несколько тысяч человек, всех проверить уже не представляется возможным.
Пятеро зараженных пойдут в следующие вагоны
— Можно ли заразиться в автобусе, метро, магазине?
— Насколько я это понимаю, вероятность такого заражения — около 5 %. Но это не так мало на самом деле. То есть если в вагоне метро едут 100 человек и один из них болен — пять заразится. Если эти пять пойдут в следующие вагоны, то заразят еще 25. И так далее.
— Поможет ли дополнительная вакцинация, например, от пневмококка?
— Неплохая тема, но ей надо было раньше заниматься. Сейчас делать такие прививки уже не очень эффективно.
— На недавнем заседании в Департаменте здравоохранения Москвы подчеркнули, что снимается множество законодательных ограничений на осуществление медицинской деятельности. Какие это ограничения и чем хорошо это послабление?
— Со слов представителя департамента, в клиниках врачи и медперсонал могут использовать строительные респираторы. Раньше Роспотребнадзор за это бы жестоко наказал, на них нет медицинской регистрации. То же самое с термометрами дистанционными, раньше они могли быть только медицинскими, сейчас могут быть и промышленными. Листки нетрудоспособности раньше выдавали на пять дней максимум, потом их нужно было продлять, сейчас больничные разрешено выписывать на срок до 14 дней. Увеличился и срок действия рецептов на лекарства — до полугода.
— Частные клиники рассматриваются как стратегический резерв, они будут привлечены в случае необходимости. Чем могут помочь частные клиники? Кадрами? Оборудованием? Койками?
— Кадрами — да. Если все же наступит катастрофическая ситуация, есть возможность привлечь врачей из частных клиник, которых сегодня немало в Москве и других городах. По скромным приблизительным подсчетам, в частных московских клиниках сегодня около 700 коек, есть и реанимационные койки. В случае серьезной ситуации они тоже будут задействованы.
Реальность и гадания на гуще
— На данный момент зарегистрировано 60 реаниматологов-волонтеров, готовых к моментальному реагированию. Эти волонтеры наверняка будут дежурить в свободное время, после рабочих смен. Не скажется ли это на качестве помощи?
— Конечно, они будут дежурить после своих смен. В Италии врачи по 6–8 суток без перерывов работали в больницах. Это может сказаться на их трудоспособности, но других вариантов может не быть. Именно поэтому защита врачей в приоритете.
— Какие перегибы и недоработки вы видите в борьбе с эпидемией?
— Перегибы — когда госпитализируют тех, кого не надо. Когда у человека, приехавшего из-за границы, нет никакой симптоматики и вместо домашнего карантина его кладут в больницу, занимая чье-то место.
А недоработки — когда не госпитализируют тех, кого нужно было положить в больницу. То есть налицо симптоматика, и если он сам не приехал из Италии, то контактировал с кем-то прилетевшим, а его в больницу не кладут.
— Ваш прогноз — что будет дальше?
— Мы можем ожидать реальной вспышки коронавируса, которая будет зарегистрирована и полноценно исследована. Если мы начнем максимально тестировать людей на коронавирус, в том числе и пациентов с признаками обычного ОРВИ, я думаю, выявление существенно вырастет.
Последние 3–4 недели от пневмонии умирали люди, но мы не знаем, это была COVIND-пневмония или обычная. Их не тестировали, поэтому мы можем говорить о каких-то искажениях статистики.
Если мы будем иметь реальную статистику, то сможем говорить о предотвращении или остановке неблагоприятного сценария. У нас население молодое по сравнению с Европой, поэтому есть надежда, что меньше будет пострадавших. Остальные предположения пока — гадания на кофейной гуще.
— Какой совет вы бы дали нашим читателям? Паника растет и множится.
— Совет очень простой — меньше паниковать. Но насколько возможно следовать этому совету, вопрос риторический.