Косово поле
На шестой день нашего путешествия мы прибыли на Косово поле. Оно простиралось направо и налево, насколько хватало глаз, а уже там, вдали, ближе к горизонту, проступали контуры невысокого плоскогорья. Перед нами стояла высокая башня, сложенная из грубо отесанных камней, а вокруг нее — довольно большая площадка, выложенная гладкими плитами и окаймленная низеньким парапетом. Обойдя башню, мы обнаружили вход в нее, а внутри — ступеньки, ведущие наверх.
— Кто хочет увидеть сразу все Косово поле, за мной! — сказал Илья Михайлович, обращаясь к своим воспитанникам, и первым стал подниматься по ступенькам. Мы последовали за ним.
Четыре лестничных марша — по четырем сторонам башни. Один круг, другой, третий, пятый… скоро я сбился со счета. Дети убежали далеко вперед. Я уже запыхался и поднимался не так скоро, как вначале. Да, башня оказалась гораздо выше, чем я ожидал. Но вот, кажется, последний круг и последняя ступенька.
Отсюда, с вершины башни, видно все: и неровности Косова поля, и большой город с дымящимися трубами заводов, который все ближе и ближе подступает к историческому месту, и ресторан для туристов почти у самого подножия башни, построенный в виде старинного сельского дома, и стоянку для транспорта около него. Косово поле для сербов — это то же самое, что Куликово поле для русских.
Вид учителя настраивал на серьезный разговор.
— В конце четырнадцатого века турки-османы напали на Сербию, на каждом шагу сея смерть и разрушение. За короткое время они захватили значительную территорию. Этому способствовало то, что Сербия была раздроблена на отдельные феодальные владения и князья враждовали между собой. Главное сражение произошло на Косовом поле. Там, где мы сейчас находимся, решалась судьба сербской нации.
Сербское войско возглавил отважный князь Лазарь (кстати, Сербская Православная Церковь прославила его в лике святых). Широко известно заклятие вождя сербов, в котором говорится, что пусть будет проклят тот, кто не выйдет на битву с турками, пусть не будет у него потомства — ни мужского, ни женского, и ничего не родится в поле его. Слова этого заклятия вы только что видели внизу, они начертаны на лицевой стороне башни.
Народ Сербии создал красивую и суровую легенду, в которой повествуется о том, как старый серб (его звали Богдан Юг) отправился на битву с турками вместе со своими девятью сыновьями, и все они в грозной сече сложили свои головы.
— А как протекала сама битва? — спросил Митя Туркин.
— Ход сражения нам поможет восстановить простая и доходчивая схема, которая находится прямо перед вами на парапете (спасибо авторам памятника, которые придумали ее). Битва началась ранним утром 28 июня 1389 года. Словно сама земля и воздух помогали сербам, и в первые часы сражения успех был явно на их стороне. Этому способствовало одно важное обстоятельство. Молодой сербский воин Милош Обилич, говорится в сербских народных песнях, горя сердцем и душой и желая скорейшей победы, проник в турецкий лагерь, выдавая себя за перебежчика.
— Ведите меня к султану, — сказал он туркам, — и я расскажу ему важные военные секреты.
Обрадованные турки поспешили выполнить его просьбу.
— Я принес тебе победу, султан! — воскликнул Милош, войдя в шатер. Он наклонился к правителю, как будто желая ему что-то сказать, и, неожиданно выхватив кинжал, поразил его в самое сердце.
В стане турок возникло замешательство. Казалось, чаша весов военного успеха окончательно склонилась в сторону сербов. Однако турки (надо отдать им должное) быстро пришли в себя. Сын султана Баязид, взяв на себя командование, бросил в бой стоявшую в резерве отборную гвардию (это произошло вон в том месте) и та значительно потеснила сербов.
Интересная деталь: верные люди Баязида сначала убили его брата, который тоже мог занять в будущем турецкий престол, а потом уже ринулись на противника.
Наступил критический момент битвы. Сербы сражались как львы, а турки дрались как пантеры. Первые призывали на помощь Бога, а вторые надеялись на свою храбрость и острые мечи. Трудно сказать, чем бы закончился этот исторический поединок (скорей всего православные сербы с Божией помощью одолели бы проклятых басурман), если бы…
— ???
— Если бы не Вуко Бранкович.
— Кто он? — спросил Ваня Бузин.
— Предатель.
— И среди сербов есть предатели?
— Увы, мой мальчик, люди везде одинаковы.
— Что же он сделал?
— Он увел с поля боя двенадцать тысяч (!) латников и полностью оголил один из флангов сербского войска.
— Негодяй!
— После этого исход битвы был предрешен. Сербское войско было полностью разгромлено, а многие воеводы, в том числе и князь Лазарь, взяты в плен и казнены. Сербия на несколько веков попала под иго мусульман.
Мы стояли молча, глядя на Косово поле, вновь и вновь перебирая в уме перипетии давней битвы, и легкий ветерок, прилетев с той стороны, где храбро рубился князь Лазарь и его дружина, освежал наши лица, шевелил мальчишеские вихры и косынки на плечах девочек.
— Ну а теперь кто мне скажет, почему это произошло? Где корни этой трагедии? — Илья Михайлович переводил взгляд с одного детского лица на другое. — С ответом не спешите, подумайте хорошенько. Задам наводящий вопрос: почему Господь попустил это бедствие для сербов?
— Потому что они отказались от Христа, — сказал Митя.
— Совершенно верно. Это единственно правильное духовное объяснение происшедшей трагедии. Беды для народа (для любого народа — русского, сербского, болгарского) начинаются только тогда, когда он забывает Бога. Вот мы только что пересекли исконно сербские земли — Косово и Метохию. Кто там живет?
— Сербы.
— Еще кто?
— Албанцы.
— А кого больше?
— Албанцев.
— Да сербов тут почти и нет.
— Вот видите: мусульмане вытеснили православных… А как вы считаете — почему мы потеряли Прибалтику, Украину, Кавказ, Среднюю Азию?
— Причина та же. — Правильно! Но русский народ до сих пор этого не понял. Он мучается, страдает, а почему мучается и почему страдает — не ведает. Вот что значит жить без веры. Если так будет продолжаться и дальше, то через какой-нибудь десяток-другой лет на исконно русских землях — в Ярославле, Владимире, Костроме, Ростове Великом — будут жить уже не русские, а мусульмане. Те же чеченцы, или азербайджанцы, или турки… Без веры, нашей истинной православной веры, все мы — и взрослые, и дети, и старики — пропадем, исчезнем, сгинем с лица земли, превратимся в рабов, в скот, в пыль, которую будет попирать сапог наглого завоевателя. Запомним это крепко-накрепко и навсегда…
Мы постояли еще некоторое время на вершине башни, взволнованные увиденным и услышанным, многое как бы заново понявшие и уяснившие, повзрослевшие, кажется, сразу на много лет и ставшие гораздо лучше видеть и свое прошлое, и свое настоящее, а главное, свое будущее, а потом начали медленно спускаться вниз.