Нет нужды, думается, перечислять те страдания, которые выпали на их долю только за последние пару десятков лет. Да их и не перечислишь при всём желании. Не дай Бог никому. Можно подумать, что жизнь в условиях постоянных страданий сделала их угрюмыми, вялыми, апатичными и унылыми. Ан нет: жизнерадостности этих ребят может позавидовать любой «успешный». Давайте посмотрим, как они живут в своем Косово.
Вот, например, Сунчица Маркович, жительница большого села Пасьяне, что в Косовском Поморавье, недалеко от города Гнилане. Сам город был когда-то сербским. Сейчас сербскими остались только несколько больших сел вокруг него. В них люди живут, учатся, работают, празднуют. Как живут – об этом мы и беседуем.
Сунчица Маркович и Кристина Коич, жители Пасьяне
– Сунчица, чем отличается жизнь в Косово и Метохии от жизни в других частях Сербии? Есть ли вообще какая-то разница?
– Жизнь в Косово и Метохии сильно отличается от жизни в других частях страны, и не в лучшую сторону. Причина понятна, мне кажется: нет чувства свободы, казалось бы, вполне естественного для любого человека. Начиная с событий 1999 года и по настоящее время это чувство, поверьте, не укрепляется.
Но человек ко всему привыкает, и, как бы это ни было печально, можно сказать, что мы, жители Косово и Метохии, не то чтобы смирились с отсутствием свободы, нет – мы привыкли к тому, что она, свобода, не является безоговорочным и естественным признаком жизни на родине. Это данность.
– Как проходит обычный день в твоем родном селе?
– В Пасьяне? Немного однообразно, монотонно. С утра иду в гимназию, а после уроков возвращаюсь домой, где и сижу почти весь день. Поскольку далеко за пределы села выходить или выезжать небезопасно, приходится искать занятия, что называется, под боком. Вообще-то с этим трудностей нет: друзей у меня много, поэтому уж что-нибудь веселое всякий раз да придумываем. Но больше всего мне нравится быть с семьей: с родителями и братом. С ними еще веселее.
Вид на село Пасьяне. Брат с сестрой Николичи
– Как тут обстоит дело с получением образования и профессии?
– Я учусь в предпоследнем классе гимназии. Сразу скажу, не без гордости: учителя у нас хорошие, требовательные, и знания – как теоретические, так и практические – при желании можно получить прекрасные. Вопрос в том, где их потом применить в Косово. Чтобы жить здесь, на родине, в своем доме, со своей семьей, спокойно, мирно и в достатке…
После гимназии я бы хотела пойти учиться на психолога, получить необходимое образование и, соответственно, работать по профессии: мне бы хотелось помогать людям, а их в наших краях немало, которые испытывают стресс, растерянность, страх, неуверенность и другие проблемы, поддающиеся разрешению в работе с хорошим специалистом. И большинство друзей, сверстников тоже будут продолжать образование в университете (он называется Приштинским, но работает в Косовской Митровице, куда уехали все профессора после известных событий 1999-го).
Школа в Пасьяне
Многие хотели бы заняться чем-то другим – сразу же, например, начать работать. Планов-то много, но, к сожалению, здесь этим планам исполниться трудно, если не невозможно. Единственное условие их исполнения – это либо уехать в центральную Сербию, либо вообще в другую страну.
А мы – домоседы. Мы, видите ли, хотим остаться на родине.
И не из-за косности какой-нибудь, ни в коем случае: мир посмотреть мы тоже не против – просто жить и работать мы хотели бы дома.
– Что держит молодежь сербского Косово на месте?
– К нам приезжает много гостей – и русские, и немцы, и шведы, и т.д. – все они говорят, что здесь, в Метохии, чувствуется какое-то напряжение, будто бы витает в воздухе. Говорят: «Красиво у вас! Потрясающе красиво! Но в этом вашем воздухе, горах висит буквально какая-то неуверенность, а то и страх. Как будто бы одной искры хватит, чтобы всё взорвалось». Вообще-то так и есть – и всё это, на мой взгляд, следствие страданий, которые здесь не прекращаются столетиями. Такой, знаете, постоянный поток страданий – то помельчает, то наполнится, то захлестнет всю землю, как это совсем недавно было.
Но, повторюсь, мы привыкли. Тяжело, не спорю: не знаешь, что будет завтра, даже боишься этого завтра, ну и живешь одним днем – почти как по Евангелию. Почти. Я не знаю, как правильно описать это чувство, тут какая-то смесь постоянного ощущения надвигающейся опасности, окружающей тебя ненависти, напряжения или неизвестности – тут всё и сразу.
Но мы знаем, что есть и надежда, что всё исправится, и главное условие изменений к лучшему – это держаться всем вместе, быть, что называется, своими. Жить настоящей общиной.
Многие из тех, кто потерял надежду, оставили Косово и Метохию, родные дома. Очень тяжело смотреть на человека, потерявшего надежду – пожалуй, еще тяжелее, чем на его разрушенный или занятый кем-то другим дом. Ну а мы живем. И, между прочим, радость в нашей жизни тоже присутствует. Вот радостью мы и живем: когда ты с семьей или в кругу настоящих друзей и подруг – разве это не радость, не счастье? Оттого и силы, наверное, появляются. Радоваться мы умеем – это тоже все замечают.
Храм в Пасьяне
– Но радость, как я понимаю каждый раз, оказываясь в ваших пределах, – это не самый постоянный ваш спутник? Или я ошибаюсь? И – есть ли поддержка от государства?
– Государство нам помогает по мере своих скромных сил. Совсем недавно в Пасьяне открылась больница (раньше приходилось ездить за 100 км в Митровицу) – это спасение для многих из Косовского Поморавья! Конечно, требуется еще многое сделать, но самое главное – нужна свобода. Я не патетически восклицаю о свободе – просто о ее отсутствии здесь я знаю из своего личного и очень печального опыта, когда в прошлом году на меня напали жители албанских сел.
Думаете, я одна такая? Чуть ли не каждую неделю приходят сообщения о нападениях, о более страшных преступлениях, совершаемых против сербов. Я уж не говорю про постоянные, ставшие привычными оскорбления разного вида – с ними мы сталкиваемся ежечасно.
Немецкие женщины возмущены хамским поведением иммигрантов в центре Европы? Знаете, сербские женщины, также проживающие в Европе, в сердце Сербии, воспринимают, наверное, эти возмущения не только с сочувствием и пониманием, но и с горькой, очень горькой надеждой: «Теперь-то вы понимаете, что происходит у соседей? И так – десятилетия». Без всякого злорадства мы это говорим – просто надеемся на понимание.
– О вашем сербском гостеприимстве ходят легенды. По себе знаю, что это реальность. Нет желания проверить гостеприимство других народов?
– Я говорила о поездках по миру. Сколько себя помню, всегда в нашей семье говорили о России. О том, что мы – один народ, умеющий бороться, грешить, но и каяться. О том, что ненавидим ложь и несправедливость, что всю жизнь боремся за совершенно естественное собственное право – жить на той земле, на которой веками жили твои предки.
Всегда мечтала съездить в Россию, посмотреть на вашу страну. Потому что одно дело – романтические представления о стране и народе, и совсем другое дело – действительность, которая, несмотря на все минусы, может оказаться гораздо интереснее, полезнее и добрее всякой романтики. Но пока у меня ничего не получилось с поездкой. Сижу дома. Ну и ладно: привыкла. Ведь наша цель – остаться на родной земле, чтобы не опозорить ни предков, которые тут жили, ни детей и внуков, которые, дай Бог, тут будут жить. Но съездить в Россию всё равно хотелось бы.
– «Не хлебом единым…» – есть ли в Пасьяне действующие храмы? Посещают ли их?
– Каждое воскресенье и по праздникам в нашем Преображенском храме служит литургию отец Срджан. В Метохии, даже здесь, в Косовском Поморавье, было множество монастырей, но, как вы знаете, большинство из них сейчас уничтожено, разрушено до основания.
В храме
Неподалеку от Пасьяне есть одна действующая обитель во имя святого архангела Гавриила, или монастырь Драганац. Как и всё в Метохии, это место историческое: Драганац – задужбина (задужбинарство – жертвование на благотворительные цели. – Прим. ред.) святого князя-мученика Лазаря, того самого, который руководил сербским войском во время Косовской битвы в 1389 году. А построил князь этот монастырь в благодарность за рождение своей дочери Драганы – поэтому и монастырь Драганац.
В наши дни, во время террора, там жил замечательный монах отец Кирилл, который восстанавливал обитель в одиночку, каким-то чудом оберегал ее от разрушения, от постоянно покушавшихся на нее людей. Сейчас монастырь восстановлен, там несколько монахов.
Кроме этой малоизвестной, наверное, большинству обители, которая находится в Поморавье, в Косово и Метохии есть и другие, гораздо более известные: Высокие Дечаны, Печка Патриаршия, Грачаница, церковь Богородица Левишка, которые находятся под защитой ЮНЕСКО. Поездки в эти монастыри нам организовывала школа в разные годы.
Едешь в автобусе, а спереди и сзади – бронемашины для охраны.
Если без охраны, то может быть опасно: бьют не только стекла. А мы сидели себе в автобусе, смотрели в окна, шутили, смеялись – экскурсия!
– У вас преподают в школах религию?
– В школах у нас идут уроки по православию, но, к сожалению, говорят о том, что их собираются упразднить. Это печально. И это, по-моему, идея министерства образования.
– Собеседникам и читателям в России, на Украине и в других частях света что-нибудь пожелаешь? Мы так переживаем из-за кризиса…
– …Не унывать. Ценить семью. Любить друг друга. И, да: приезжайте в Косово и Метохию!
Сколько таких сел, как Пасьяне, в Косово! Сколько историй. Сколько «обычных, немного монотонных дней». Как-то стыдно унывать, если честно. Кризис у нас…
Читайте также:
- Протосингел Андрей (Сайц): У нас хорошо! Если не стреляют, конечно
- Косово: уроки смирения от отца Иустина