— Отец Протолеон, как вы попали из ивановской глубинки на Южный полюс? В какое время это было? Сколько вы там находились?
— Чтобы немного было понятнее, я отступлю на несколько лет, потому что в Антарктике мы находились в 2007 году, а знакомство наше с учредителем-устроителем храма в Антарктике, Петром Ивановичем Задировым, произошло где-то в 2000-м году. Мы познакомились в селе Никольском, Оренбургской области, куда я был направлен вместе с нашим тогдашним настоятелем игуменом Георгием (Ильиным), чтобы устроить храм.
Мысль устроить храм в Антарктике зрела несколько лет. Там трудились наши полярники, несколько десятков человек трагически погибли. Директор Института Арктики и Антарктики Владимир Лукин предложил Петру Задирову мысль, что в таком месте хорошо бы поставить православный храм. Сначала хотели часовню, но решили все-таки храм.
Я служил в Оренбурге, мы познакомились с Петром Ивановичем и как-то друг другу подошли. Я рассматривался в качестве священнослужителя будущего храма. Но первым, в 2005 или 2006 году, решено было туда отправить игумена Георгия, так как он раньше был моряком дальнего плавания и бывал в тех местах когда-то. Водрузили крест, освятили место под строительство храма.
Иеромонах Протолеон (Белозерцев). Фото протоиерея Андрея Ефанова
В 50-ю антарктическую экспедицию вместе с полярниками отправился отец Глеб (Ерманов), насельник Троице-Сергиевой Лавры. Перед тем там побывал отец Каллистрат, сейчас это епископ Горноалтайский и Чемальский. А 51-я экспедиция в 2007 году стала нашей с отцом-иеродьяконом Христофором.
7-го января мы уже находились на станции Беллинсгаузен. В этот же день мы пошли в храм где нас встретил отец Каллистрат и мы совершили благодарственный молебен после тяжелого перелета. С этого момента началось наше пребывание в Антарктике.
Изначально предполагалась наша зимовка и целый год жизни на материке, но юридически к тому времени храм Живоначальной Троицы приобрел статус подворья Свято-Троицкой Лавры, и настоятелем его мог быть только насельник Лавры. Так как мы уже туда прилетели, два месяца мы там жили, служили и трудились. Потом на место настоятеля прислали насельника Троице-Сергиевой Лавры, а мы уехали. Так что перезимовать в Антарктике, к сожалению, нам не удалось.
Фото протоиерея Андрея Ефанова
— Чем служение в Антарктике отличается от обычного служения в монастыре и на приходе?
— Наверное, своей необычностью, отдаленностью какой-то. Такое ощущение, когда ты в окно смотришь, будто ты на Марсе! Потому что ничего не видно. То туман, то дождь, то снег. Это земля такая непорочная, святая какая-то, необычная, нетронутая движением этого мира. Там как-то и дышится по-другому, все по-другому!
Никакой растительности, одни камни только. Пингвины под ногами, котики, тюлени. Но тепло, храм отапливался, станция дизельная стояла на базе у полярников. Нам не приходилось морозиться или голодать. Такого, как как в фильмах 60-70-х годов, когда полярники от одного вагончика до другого с трудом добираются, чтобы никуда не улететь от ветра, мы не застали. Мы попали туда в летний период, один раз даже +6 градусов было. Конечно, хотелось бы перезимовать, чтобы ощутить эти страшные ветра, морозы, красивые заходы солнца…
Жили мы в теплом вагончике рядом с храмом. В радиопереговорах это место называлось «Горка». База находилась внизу, а мы — на холме. Так удачно построен храм, что если по океану плывешь, то он виден даже за тридцать километров. Видно со всех сторон, место выбрано замечательное.
В вагончике было три кельи. Первая — келья настоятеля, иеромонаха Каллистрата, вторая — послушника его, третья — наша с отцом Христофором. Теплый санузел, теплая кухня – все было замечательно. Могли сами себе еду готовить, и жарить, и варить, и чаи греть. После деревни, где туалет был на улице, Антарктика оказалась такой удобной!
Фото из архива иеромонаха Протолеона (Белозерцева)
— Какие-нибудь яркие моменты у вас остались в памяти?
— Яркие моменты, наверное, всегда бывают, когда в первый раз находишься на шестом континенте. Все необычное — и само и место, где мы пребывали, и русская станция. Пролив Дрейка, гористая местность, вокруг ледники, погода меняется на дню по несколько раз. Бывает, выходишь на улицу – солнышко, где-то часик поработаешь – начинается такой туман, что уже друг друга не видно. Опять походишь – дождь, домой зайдешь, что-то сделаешь – опять солнышко. Потом опять ветер, опять туман…
Кроме необычных погодных условий, удивляло близкое небо — как потолок! Звезды очень близко, все небо усеяно звездами. Мы были в детском восхищении! К сожалению, красивейших северных сияний, как на фотографиях, мы не застали.
Необычным оказалось для нас, что пингвины бывают ручные, что к ним можно подойти, хотя этого и нельзя делать — ни трогать их нельзя, ни на руки брать — ни котиков, ни пингвинов, ни птиц поморников. Это запрещено международными правилами, нарушение которых чревато штрафами. На станции жили ученые, которые изучали птиц, животных, воду.
Есть там и хищники, морские слоны, морские львы, к ним подходить опасно, могут цапнуть. Мы этого еще не знали, но, слава Богу, Господь миловал. Пришли на лежбище морских слонов, хотели подойти к ним, потрогать, а они нас чуть не покусали. Каждый — больше тонны, целое лежбище.Чуть не откусили нам руки!
Фото из архива иеромонаха Протолеона (Белозерцева)
Еще запомнилось, когда пришел корабль «WORLD» из Новороссийска, с русским обслуживающим персоналом. Мы пришли со всенощной, было уже темновато. Моряки покушали в трапезной, потом встретились с нами. Иеромонах Каллистрат, будущий владыка, беседовал с ними. И вот одна девчоночка, которая трудилась на этом корабле, спросила: «Можно покреститься?». Отец Каллистрат сказал, что можно. Провел с ней подготовительную беседу, рассказал, что требуется крещаемому. И мы крестили ее в двенадцатом часу ночи прямо в океане! Вечером пришли все замерзшие все, растирали ей ступни и давали для согрева немножко вина.
Запомнилось венчание раба Божьего Эдуардо и рабы Божьей Ангелины. Они познакомились в Санкт-Петербурге. Ранее Эдуардо работал на чилийской станции, где освещал взлетно-посадочную полосу, и познакомился с отцом Ангелины, который работал полярником на нашей станции. Тот в шутку пригласил чилийца к себе в Санкт-Петербург. Эдуардо взял и прилетел в гости. Познакомился с Ангелиной, подружились и решили повенчаться в Антарктике. Нам очень запомнилась эта свадьба, первое венчание в Антарктике, мы участвовали в нем. Отец Каллистрат, иеродиакон Христофор и я грешный.
Фото из архива иеромонаха Протолеона (Белозерцева)
— А с работниками станции какие были отношения?
— У работников станции всегда со всеми священнослужителями нормальные отношения. Когда направлялся сюда иеромонах или послушник, он уже знал, что подчиняется начальнику станции. При нас начальником станции был Олег Сахаров — замечательный человек, добродушный. Его позиция, идеи, участие в строительстве храма много значили. Он сам просил, добивался, принимал участие в строительстве храма, ускорял процесс.
У нас была своя вахта, когда разгружали самолет с продуктами с материка, то мы все вместе с полярниками выходили его разгружать. А еще — откидывали щебень, делали в свободное время дорогу себе на Горку, убирались по кухне, дежурили, помогали, перебирали продукты. Как полярники работают, так и мы работали. То есть, несли любые послушания, как в монастыре.
— Насколько, по вашему мнению, востребован визит Святейшего Патриарха в Антарктику? Что принесет этот визит для полярников?
— В первую очередь, я думаю, это будет благословение на их духовное укрепление. Потому что, к сожалению, когда мы там были, не много полярников ходило в храм и причащалось Святых Христовых тайн. Шибко все образованные, профессора. Ну, придут, постоят и уходят. Настоящей религиозной духовной жизни многие не вели. Но начальник станции Олег Сахаров исповедовался и причащался, на Крещение с нами ходил купаться, ходил на освящение воды на ледники…
Фото из архива иеромонаха Протолеона (Белозерцева)
Думаю, для полярников визит Патриарха будет очень значим. То, что приехал Святейший, посетил эти места, это как-то их укрепит и обозначит нашу станцию среди других. Там много станций, но визита такого уровня ни на одной из них не было. На чилийскую станцию раз в полгода приезжают ксендзы, совершают там мессу, чилийцы причащаются. Но визит Святейшего Патриарха на шестой континент — это очень значимо и велико, как для православного мира, так и для нашего государства.
— Что бы вы сказали Святейшему Патриарху, если бы вы сейчас его встречали в качестве служащего священника антарктического храма?
— Поблагодарил бы Святейшего владыку за посещение полярной станции. За то, что не только на родине, не только в зарубежных православных приходах наш Патриарх имеет попечение о своей пастве, но даже о тех единицах, которые находятся на краю света, в необычайно трудных условиях. Патриарх совершил подвиг, когда прибыл туда, чтобы их благословить, чтобы послужить им своим благословением для укрепления духа, чтобы молитвенно помочь нелегкому труду полярников и служению на станции отцов и братии. Поблагодарил бы за отцовское попечение об этих людях.
Беседовал протоиерей Андрей Ефанов
Фото из архива иеромонаха Протолеона (Белозерцева)
Читайте также:
Молитва в Антарктиде (+ ВИДЕО)
Антарктида православная. Рассказы и фотографии полярного дьякона