Праздничные мероприятия, приуроченные к 1025-летию Крещения Руси, у одних людей вызывают восторг, у других — недоумение, для третьих становятся поводом поострить. Почему вокруг этого праздника появляется пафосное и лишнее? Размышляет Светлана Охрименко.
Через несколько дней на церковно-государственном уровне состоится празднование 1025-летия Крещения Руси. Действительно, достойный повод и для Церкви, и для славянских государств — наследников Киевской Руси — вспомнить о духовных корнях наших народов.
Вспоминаем. Не первый день и не первую неделю. Но как-то странно вспоминаем. Может быть, я ничего не смыслю в миссионерстве, но лично меня в праздновании этого юбилея удивляет многое — особенно местные инициативы. К 1025-летию Крещения Руси пытаются приурочить всё, что угодно — вплоть до мастер-класса по изготовлению глиняных свистулек.
Мне не хотелось бы кого-то обижать, публично высмеивая конкретные идеи и их реализацию. Тем более, если попытаться поставить себя на место людей, которым приказали сделать мероприятие, или энтузиастов, которые без «юбилейного» обоснования не найдут денег на свою инициативу, становится неуютно. Да и от критики по поводу и без повода читатели уже устали.
Давайте говорить о добром, вечном и совершенно не рейтинговом. О том, как мы бы провели летние каникулы, будь у нас волшебная палочка, и никто не заставлял бы потом отчитываться о содеянном в тетрадке по русскому языку. Об утопическом праздновании 1025-летия Крещения Руси.
Что в этой дате особенного, почему мы её помним? Что произошло с нами — да, именно с нами, с вами и со мной — 1025 лет назад? Если говорить совсем просто, у нас появилась реальная возможность стать святыми. Не потенциальная возможность просветиться светом разума за тридевять земель, а жить там, где святость признаётся нормальным вектором развития человеческой личности.
Об этом — вся наша история и культура. Об этом — ночные думы русских (и украинских, и белорусских) мальчиков и девочек, пока их ещё не научили премудростям взрослой жизни. Об этом — упрёки обывателей в адрес Церкви.
Какие-то мы такие, что не можем без высшего смысла всего происходящего. Даже если сознательно декларируем иное, подсознание не обманешь. Сколько русский человек будет пить — столько он, пьяный, будет идти именно в храм выяснять отношения с Богом. И без святости — хотя бы её отблеска, отражения в чьих-то глазах — мы хиреем и чахнем.
Святость нам нужна как воздух. Но, как ни парадоксально, мы на всех уровнях пытаемся убедить себя, что это не так. И ладно ещё атеисты, которые протестуют против попыток Церкви, ОПК, теологии в вузах (нужное подчеркнуть) насильно сделать их святыми — да, смешно звучит, но действительно есть люди, которые так думают и чувствуют. Беда в том, что множество людей ищет в Церкви не святости во Христе, а симулякров.
Споры в интернете об исихазме вместо молитвы, акции и перфомансы вместо литургии, рецепты осьминогов во всех СМИ Великим постом… Кому всё это нужно? О чём это вообще? О Христе? Нет, это отвлекает от Него.
Или бывает история: найдётся человек с беспокойным сердцем, полюбит Бога так, что всё остальное потеряет для него смысл, и вести себя будет соответствующим образом — думаете, канонизируют при жизни? Скорее, объявят лицемером или прельщённым, начнут цитировать насчёт «сдёрни его с неба за ногу». Забудутся сразу все правильные разговоры о стремлении к святости как норме жизни, начнутся рассуждения о царском пути.
Царский путь — это верно. Но говорят зачастую не о нём, а о своих представлениях о нём — житейском «будь как все и не высовывайся». Поступать надо только по инструкции, а если ты задаёшь какие-то вопросы, на которые в инструкции ответа нет — сами эти вопросы не имеют права на существование…
И призывы к святости быстро забываются тогда, когда это вызубренная теория, а не личный опыт. Потому что реальная святость, во-первых — не книжная, она может оказаться не соответствующей ожиданиям среднестатистического прихожанина. Нет двух одинаковых святых, даже если их подвиги схожи — у каждого свой путь к Богу и свои странности и «странности».
Во-вторых, когда святой рядом — это не только тепло и светло, но очень неудобно. Собственные лицемерие и теплохладность становятся такими рельефными! Тут надо либо найти мужество на покаяние, либо — как Ирод с Предтечей… В общем, старая проблема избранного народа — и не имеет значения, избран он в далёкой восточной земле или в волнах Днепра, из которого к нам в кран вода попадает.
Пока мы будем болеть вот этой духовной шизофренией, раздвоением между декларируемым идеалом и реальными жизненными целями, любой праздник у нас будет проходить с теми или иными свистульками. Бороться со свистульками как явлением, доказывать их бездуховность и неправославность — бесполезно.
Свистульки сами отвалятся тогда, когда мы перестанем нуждаться в них. Когда праздник будет заключаться не в том, что наконец-то можно колбасы поесть или концерт хороший будет — а во встрече со Христом. Когда для нас всё, кроме Христа, побледнеет до прозрачности, чтобы не загораживало.