Круговая порука мажет как копоть.
«Скованные одной цепью»
Вот и Великий пост. Кипит наш разум, решая вновь и вновь вопросы, чего есть и чего не есть, что носить, а что — ни-ни, что читать, а что не читать, куда ходить, а куда — ни ногой. Ну, и прочие в значительной степени внешние вещи. А ведь можно бы прочесть про отношение к пище должной и недолжной у святых первоверховных апостолов Петра и Павла и на этом успокоиться. Ан нет, это как-то недостаточно пламенно. Никакого у них нету православного рвения.
Марина Журинская. Фото Юлии Маковейчук
Но есть же и вопросы духовного устроения. О них — молитва преподобного Ефрема Сирина. Тут, конечно, важнее всего — как кланяться. Слова проговариваются на вдох-выдох, автоматом. И напрасно, потому что плоховато обстоит дело, например, с духом целомудрия.
Есть идея, что следуя этому духу, нужно увлеченно обсуждать с духовником интимные проблемы супружества. Особенно духовно получается, если батюшка — монах.
Боюсь, что в традициях Церкви дело обстоит несколько иначе. Целомудрием считается дивная гармония всех сил и устремлений человека — телесных, душевных, и духовных — перед лицом Божиим, во славу Его и ради спасения в Боге. Но это трудно.
…Я сама удивляюсь, как это я, сугубый противник конспирологии, дошла до мысли о некоторой достаточно серьезной опасности для человечества в целом и для Церкви в частности и в особенности.
Существует действенный способ вовлечь человека в дурные дела, безразлично, нравственного или уголовного характера: устроить это помимо его воли. Для этого нужно сделать так, чтобы его собственная нравственная оценка слегка поблекла. Универсальное орудие достижения этого результата — восклицания типа «делов-то!», «ну, и что?» (ныне процветающее в форме «и чо?»), «все так делают». И тогда устанавливается тот еще «консенсус»: не стыдиться стыдного, не воспринимать позорное как позор… Этого, к сожалению, все больше и больше в нашем обществе.
Была такая русская поговорка: «Первую песенку зардевшись спеть». При этом имелись в виду песнопения отнюдь не благочестивые.
Нет у нас закрытых тем, ну вот ни капельки. Это, может, и правильно, но у нас отсутствует культура обсуждения этих тем в русле и в терминах, подобающих христианам.
Допустим, это такая мировая тенденция в обезбоженном мире. А как же мы, православные? Должны мы блюсти свою христианскую идентичность при любых внешних условиях или как? Не нам ли сказано «Не любите мира, ни того, что в мире» (1 Ин 2:15)? И ведь не про интернет это сказано и даже не про фундаментальную коллизию с юбками и штанами, а про более исконные для падшего мира пороки. Вот болезненное любопытство к вещам недолжным и смакование их вполне может сюда относиться.
Странное у нас получается взаимодействие с окружающей средой: мы настаиваем в сущности на том, чтобы она жила по нашим законам и не позволяла себе ничего такого, что оскорбляет наши чувства. А сами тем временем очень даже не прочь принять мирские обычаи.
И, конечно, возникают русские вопросы, только в несколько неполном и непоследовательном виде. Вопрос «что делать?» предлагается решить с радикальностью пушкинского Фауста: «Всех утопить». И никаких особых вариантов, разве что сжечь, повесить или еще что интересненькое выдумать. А наибольший накал страстей вызывает вопрос «кто виноват?». Однако пытаясь ответить на этот вопрос, мы быстренько выйдем на совершенно безбрежные просторы домыслов, а в лучшем случае — умозрительных построений (невелика разница, между нами), и здравая мысль «а делать-то что» в этих просторах непоправимо затеряется.
Но пора бы уже уяснить, о чем, собственно идет речь.
Речь о том, что для вполне добропорядочных людей выстроена надежная система ловушек, попав в которые, они быстренько теряют свою добропорядочность, сами об этом не догадываясь. Достаточно уже сказано о том, что в СМИ людям систематически подбрасываются для обсуждения темы, отвлекающие их не только от размышлений о вечности (куда уж там!), но и от стремления понять, как же мы собственно говоря живем и что с нами по большому счету происходит. Хочу обратить внимание на то, что темы эти почти исключительно срамные и постыдные, — или ужасные.
И тут-то и возникает, говоря высоким штилем, вовлечение в порок.
Нам рассказывают о гадком и бесстыдном поступке заполошных тетенек, устроивших безобразие в храме. Стыдно вам, тетеньки и нехорошо. Ай-яй-яй. Но после этого начинается странное: широким православным массам рассказывают (и обильно показывают), какие безобразия эти тетеньки (а также не эти, а их знакомые) и раньше совершали в публичном пространстве. Все это обильно комментируется благодарными читателями посредством нехороших слов. Очевидно, в целях благочестия и целомудрия. Тут уж не до формальностей. Тетеньки по злокозненности назвали себя неприличным образом — так и это их неприличное самоназвание повторяется и обыгрывается на все лады.
Знаете, когда я читаю скабрезную ругань (под видом праведного осуждения, как же, как же…), исходящую от православной матери семейства, меня оторопь берет: ведь эта женщина этим самым своим языком беседует с дочерьми о необходимости блюсти чистоту… А не страшно, что вдруг прорвется этот гнойник, который никуда не девается, а таится в глубинах сознания до поры до времени?
Ведь это и вообще даром не проходит: вот православная христианка, очень интересующаяся молитвенным деланием и желающая в этой области просветиться (что несомненно похвально) в своих рассуждениях эдак походя и легко матерится (что никак похвальным быть не может).
Представляется, что при этом произошло некоторое опережение, представление цели как средства. Я имею в виду принцип «чистому все чисто». Да, это безусловно так. Но кто сказал, что злобствующий по поводу этих теток чист?..
«Сердце чисто созижди во мне Боже» — это ежедневное наше молитвенное прошение, и что-то я не слышала, чтобы даже при самых дерзновенных предложениях о пересмотре молитвенного правила выдвигалась идея благодарности за то, что это уже достигнуто. Просто потому что это не так. Да и на Пасху, после долгого поста и множества молитвенных стояний и чтений мы поем: «…сподоби чистым сердцем Тебе славити». Что означает, что сердце наше еще нуждается в очищении.
А коль скоро никто не имеет права претендовать на полную чистоту сердца, то и следует быть поосторожнее.
Странное дело получается: существует православное учение о помыслах с тонкой градацией, множество святоотеческих поучений о том, что нужно хранить от соблазна мысли и душу, быть воздержанным в словах… существует, наконец, уже упомянутое понятие целомудрия, которое включает в себя не только и не столько отсутствие физических половых контактов (для супругов, кстати, этого запрета не существует), сколько хранение чистоты в словах и помыслах.
Я уже устала напоминать, что для М. А. Булгакова признаком конца света была матерная ругань в темноте женскими голосами. Это он в соцсетях не бывал, где «домашний» мальчик, желая показать всему миру, что он крут, матерится бессмысленно и беспощадно, а православная девица спешит поставить ему «лайк», чтобы никто ее не опередил в ее широте душевной.
И вот результат: мерзость в кубе. Какие-то шальные бабы у входа в какую-то эротическую лавочку расправили плакаты с надписями более чем скоромного свойства. Но всецело отстаивающими то, о чем позволяют себе ныне судить открыто борцы за нравственность: нюансы сексуальных практик. А тут дети ходят. Нехорошо. И да, конечно, с некоторой заминкой было сказано, что это провокация, что это реклама данного сомнительного заведения.
Но ведь ужас в том, что никто не усомнился! В православности этих взбесившихся особей! В том, что вот, они за нравственность, и они ее отстаивают! Ну, те, которые якобы против нравственности, выразили протест по существу, но форму сочли вполне соответствующей «ихнему», то есть церковному, учению. Потому что другие формы им неведомы, а к этой они очень даже привыкли. И к тому, что самое грубое и бесцеремонное вмешательство в чужую жизнь — это именно то и есть, чем занимаются православные.
Горе нам…
А теперь скажите: так ли уж важно, настоящие ли это были православные борчихи с пороком (распространители, на самом деле, того, о чем на городских улицах говорить недолжно), или ряженые, если общественность уже не видит разницы?
А как ей видеть, если царит такая разнузданность языков и фантазий? Вот у нас сейчас государство берет курс на тотальное возрождение традиционных нравственных ценностей. И как-то странновато оно это делает.
Ценности нужно утвердить. Для этого следует провозгласить, что у нас они есть. А у не-нас их нету. Для этого берутся две средних (опасных) лет тетки и государственные каналы информации позволяют им выливать на голову всех, кто не спрятался, цистерны самых разнузданных эротических фантазий с обвинительным уклоном. И пожалуйста: у нравственно благонамеренных лиц подозрительно поблескивают глазки и они снова и снова возвращаются к этим гнусным сюжетам. И к другим сходным. Повторяют, обобщают… и не догадываются даже, что стремительно скатываются в ад, что это придется сугубыми молитвами и сугубой бдительностью вычищать из души годами, если не десятилетиями.
А пока — расплата: люди, поддавшиеся этой заразе, на все смотрят помраченными глазами и всюду видят грех. Уходит из жизни то, что составляет ее смысл: высокие чувства, благие помыслы, чистота во взаимоотношениях. И горе тем, кто эту мерзость запускает в умы и души, потому что она действительно ходит по кругу, а это значит — в их собственные благие намерения тоже никто не поверит. И будет борьба за нравственность, состоящая в смаковании разных гадостей и в приписывании их всем встречным и поперечным.
Собственно говоря, почему будет? Уже довольно много лет назад мне попалась книжка по воспитанию, которую я не смогла одолеть. Там речь шла о чреватых зарубежных методиках воспитания. И чреваты они были такими мерзостями, описываевыми со смаком и в подробностях (один умный инок сказал: счастье, что у этих людей нет денег на иллюстрированные издания), что я, очень прилично знающая мировую литературу, в которой чего только не встречается, и к тому же фольклор примитивных народов, простодушных до беспредела, такого в жизни своей не встречала. И решила, что поздно мне уже учиться, пусть лучше так и помру дурой необразованной.
Так что давайте попробуем постом повоздерживаться от сквернословия, грязных мыслей и таких же подозрений и обвинений. В противном случае это все придет к вам в дом и обрушится на головы детей.
А то уже пишут целомудренные матроны, что как же это не ругнуться-то? Вы знаете, это один в один довод алкоголика: это как же не пить-то? То есть имеет место привыкание по наркотическому типу. Так что лучше завязывайте, православные. И не стремитесь к расширению своих познавательных горизонтов: поганое это дело.
Читайте также:
Епископ Канский Филарет: Во время постовых искушений мы сразу должны обращать свой взор к Творцу