В путь!
Не возьмешь двух одежд и сумы,
а вместо единого поприща – два.
В путь! –
В руку – посох,
и ноги – о камень,
сапоги
стерты до дыр.
на плечах – прозелень с алым –
старый солдатский мундир.
Да, так одевалась она, Ксения, святая, блаженная – в зеленое и алое. Цвета мундира мужа. Андрей было имя ее, ибо она стала мужем совершенным, в меру возраста Странника-Христа. Феодорович было отчество ее – ибо Божиим даром было то, что совершала она.
Женщина, безумная, в мужской одежде – на улицах столицы. Ее не пускали «на прошпект» столицы, потому что она была нищенкой. Она ходила по окраинам и ночевала в поле. А в столице все было хорошо. Христианами были все – от купца до императрицы. Церковь стала торжествующей? Христос победил на Руси? Все молились, постились, в меру грешили, в меру каялись. Неужели Церковь так – торжествует? Торжествует в тепле и сытости, при благочестивых императорах и правителях?
«Приглашающие к разного рода таинствам громко кричат вот что: кто только имеет чистые руки и мудр на словах. Но послушаем, что за людей христиане зовут к прославлению своих таинств! Царствие Божие, говорят он, уготовано грешникам, простецам, детям, одним словом — всем несчастным» – возмущаясь учением христиан, писал язычник Цельс.
… Один из апологетов ранней Церкви говорил, что легионером императора Римского стать непросто – надо быть сильным и здоровым мужчиной, и, конечно, не рабом, и тем более, не калекой. А женщины и дети – совсем не воины. Но, — добавлял апологет – у христиан не так. Каждый христианин – воин. Христиане, как и военные, называли язычников «штатские» — pagani. Плиний Младший писал императору Траяну, что христиане «обязывают себя клятвою» — т.е. буквально «воинской присягой».
Новокрещенный христианин сравнивался с рекрутом, и в этом ранние христиане опирались на слова апостола Павла: «Станьте, препоясав чресла ваши истиною, и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры… и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие» (Еф. 6: 14-17). А как же армейская дисциплина – «от меня до следующего дуба»? Значит, христианин должен не думать, а выполнять приказ?
Но мы плохо представляем римскую армию, вдохновившую ранних христиан на такой образ. «Римляне не совсем по-нашему понимали военную дисциплину, они ее видели не столько в подавлении индивидуальной воли, сколько в единении ее для достижения общей цели», — писал французский историк Г.Буассье . Цель же христиан была – Христос, исполнение их стремления. И они были ополчением Христовым, militia Christi, незнатные, неблагородные, нищие, ничего кроме Него не имеющие, ни к чему не привязанные, в смерть Его крестившиеся.
В путь!
ополченье Христово, —
militia Christi –
Сор, что попран – как Павел писал –
всеми,
смех, нагота и позор.
Неотмирна Церковь Его. Смешна она для удобно устроившихся в жизни людей. Не имеет она, как и Странник-Христос, где главы приклонить.
В путь!
Напиши
в Смирну, Пергам и Эфес,
Филадельфию,
Рим!
Церковь
странствует
там – в городах.
Церковь странствует –
по слову апостола Павла,
по стогнам града
Петра.
Так говорил Игнатий Богоносец, священномученик, тот мальчик, которого Христос-Странник поставил посреде учеников, говоря о Царствии и о детях… Странствующая Церковь… Ее не удержать, не уловить… Ксения ночевала под открытым небом, не оставалась в гостях…
Звала ее к себе живая вода Христа, как звала она священномученика Игнатия к свидетельству о Христе Воскресшем в другой столице империи, средь зубов зверей… Ведь воды многие в городе Святого Петра – и в Старом Риме, и в столице Рима Третьего. И фамилия ее была – «Петрова»…
Сердце империи бьется,
дороги
ведут сюда –
в путь!
раскрывает кольцо Колизей,
разрывает кольцо…
Когорта претории.
Небо – в перекрестье огней.
Странствуешь где?
Где живешь?
«Вся я тут!» — говорила блаженная Ксения, заходя в чей-то дом. Вся она – и Христос с нею – здесь.
Напиши –
как зовет живая вода –
прииди!
Гряди!
В путь!
Реки
перекроют мосты,
запоют острова.
Она – словно обновляющаяся в своей юности Церковь, невеста Христова прекрасная, идущая за Ним, куда бы Он ни пошел. Образ Мессии-воителя, ветхозаветный образ, преломился в Новозаветной Церкви – ибо преломлено было Тело Мессии на Кресте по Его желанию и Его воле. Имя Его было Иисус – но Он был совсем Иной, чем яростный сын Навин, которого Честертон так точно назвал – «боевой топор Бога».
Иисус Христос, пришедший от Девы Марии – изначально Иной, и такого еще под солнцем не бывало. Он и творит все новое в Себе и Собою. И Церковь Его – непонятная, иная, чуждая миру сему – и великая в своей любви ко Христу-Воителю, Мужу Крепкому, связавшего крепкого противника пробитыми насквозь, обездвиженными руками.
О, грозна как полки со знаменами,
нищая странница,
воинство Господа сил,
Его колесница и конница,
дева и старица.
Странствуешь где?
Ответь – где
Он пасет между лилий?
Где
Он взглянул сквозь решетку
и миро от риз Его
словно весенний туман
над рекой и землей.
«Пустые века сего желания удаляют от отечества, любовь к ним и привычка одевают душу
нашу как будто в гнусное платье, оно названо от апостолов — внешний человек. Мы, странствуя
в путешествии сей жизни, призывая Бога в помощь, должны гнусности той совлекаться,
а одеваться в новые желания, в новую любовь будущего века и через то узнавать наше
к небесному отечеству или приближение или удаление», — писал много веков позже Тертуллиана преподобный Герман Аляскинский о пути христианина-воина.
В путь!
Прозелень с алым.
Крепость
хлеба и крепость воды.
«Нищету Христову возлюбивши…» — поется в тропаре святой блаженной Ксении. Христос обнищал (это называют непонятным словом «кенозис», и в это слово входит все – и унижение, и боль, и смерть Человека Иисуса Христа). Ксения блаженная возлюбила Христа униженного, Христа уничиженного и разделила Его жизнь. И явила образ Церкви – Церкви воинствующей и торжествующей, и вечно юной старицы – таким, как видел ее в древности один из учеников апостольских Ерма.
Прозелень с алым –
даждь
кровь
и прими Дух.
Дух – Параклит –
голубица и горлица,
Дух над водами –
лед растопить.
Будем помнить, что и мы – христиане, крестившиеся в смерть Его, и что мы получили печать Дара Духа Святого в миропомазании – а это при буквальном переводе с греческого — тавро, клеймо, татуировка на лбу воинов.
В путь!
Никого не осталось,
бежали,
все бежали,
лишь ветхая старица
странствует
в мире чужом
среди льдов.
Юн
ее взор.
Юность ее обновляет опять
Тот,
кто вспомнил Сампсона
и Сам
в день
третий
из мертвых восстал.
Имя Его – выше всех,
и держава Его высока.