Примерно в эти же дни, когда ксерокс отмечал юбилей, редакторы Оксфордского словаря выпустили очередной отчет о том, каким словам они решили дать в словаре «постоянную прописку».
На этот раз в словарь попала внушительная порция — более 100 единиц — новых слов и выражений, связанных с кинематографом. И некоторые из них стали производными от фамилий культовых голливудских режиссеров. В Оксфордский словарь, таким образом, оказались включены слова, которые прошли путь от собственных до нарицательных буквально на наших глазах, за несколько лет.
Прилагательное линчианский (lynchian), согласно словарному определению, означает нечто, напоминающее произведения Дэвида Линча, похожее по атмосфере и состоящее, как правило, из сочетания сюрреалистических элементов с повседневными.
Слово тарантинский (tarantinoesque) можно, пожалуй, и не пояснять: тарантинским может быть любой фильм или сюжет с обилием насилия, яркими диалогами и нестандартным ходом событий.
Попала в словарь и фамилия Стенли Кубрика, тоже превращенная в имя нарицательное.
Фамилии конкретных людей, которые становятся символами того или иного процесса, поведения, атмосферы, поступков, в последнее время становятся нарицательными все чаще.
Одни задерживаются и попадают в словарь, как прилагательные, образованные от фамилий Линча, Тарантино и Кубрика. Другие — проживают короткую, но яркую жизнь в мемах, шутках и анекдотах.
Этот процесс стал своеобразной приметой времени — как в России, так и во многих других странах, особенно тех, которые часто фигурируют в новостях. Считается, что смеяться над фамилиями и именами не очень-то этично, но язык, точнее его общественно-политическое измерение, на событие, связанное с конкретным именем, реагирует мгновенно. «Фамильные» соцветия шуток и, как правило, очень точных определений возникают мгновенно, за считанные часы — как это произошло совсем недавно с фамилией художника Бэнкси. В одну из своих картин он встроил шредер. Как только полотно купили, устройство сработало, и шедевр оказался уничтожен. А представители аукциона Sothebyʼs сказали, что их отбэнксили — то есть обманули, надули, устроили троллинг, но креативный, с огоньком!
Человек, явление или название фирмы, от имени которых образуются имена нарицательные, называются эпонимами (дословно — давший имя).
Чаще других эпонимами становятся, конечно, политики. Самое яркое тому подтверждение — фамилия президента США Дональда Трампа, которая породила настоящий взрыв креатива во многих языках, не только в английском. Появились глаголы трамповать (морально подавлять собеседника, используя неполиткорректные методы) и затрамповать/утрамповать, существительные трампаника, трампханалия, трампомания, трампокалипсис. Во французском языке пошел в дело глагол se tromper — ошибаться. От него образовали глагол, который можно перевести как трампануться — гибрид слов ошибиться и выбрать Трампа. В украинском обыграли глагол трапитися — случиться, произойти. Стоит добавить в него букву М — и получится новый глагол, обозначающий некое действие американского президента (Що трампилося?).
Пожалуй, ни один политик в мире не может сравниться с Трампом по количеству слов, образованных от его фамилии.
В немецком языке три года назад появился глагол merkeln — меркелить. Как определил его издатель словарей немецкого языка Langenscheidt, который каждый год общается с молодыми пользователями сети и просит их выбрать «слово года», меркелить — это ничего не делать, не принимать никаких решений, не делать никаких заявлений. Таким негативным значением этот глагол наделил слишком осторожный, по мнению участников словарного опроса, подход Ангелы Меркель ко многим вопросам.
Российские политики в русские толковые словари пока не попадали. Однако в «народном языке» некоторые из них фигурируют давно и активно. Парадоксальную манеру изъясняться можно обозначить глаголом черномырдить. Или — более свежий пример — кличковать (глагол образован от фамилии мэра Киева Виталия Кличко). А высказывания в духе Черномырдина и Кличко ласково называют кличкомырдинками.
Милоновщиной, по фамилии петербургского депутата Виталия Милонова, называют борьбу за нравственность, принимающую странные, порой мракобесные формы. Такой же нарицательной (и с таким же значением) стала и фамилия Елены Мизулиной — термином мизулинщина и глаголом мизулить.
Фамилии российских режиссеров, даже самых известных и гениальных, почему-то не постигла участь Тарантино, Линча и Кубрика. В толковые словари их еще не внесли. Но «в народе» они время от времени появляются. К примеру, глаголом михалковствовать обозначают близость к власти, некий придворный статус. Примеры такого словоупотребления можно встретить в соцсетях и на форумах:
Нарицательной стала и фамилия бывшего форварда российской сборной Александра Кержакова. Причем она попала в словари не русского, а английского языка. Глагол to kerzhakov обозначает удар в футболе с близкого расстояния мимо цели, хотя попасть было проще, чем не попасть.
Русское медиапространство любит обыгрывать фамилии: не случайно «Петров» и «Боширов» превратились в «Петрова и Дебоширова», а от фамилий футболистов Мамаева и Кокорина образовали словосочетание Мамаево кокорище.
Носитель русского языка, особенно тот, кто включен в новостную повестку, постоянно изобретает и креативит. Ему нужны новые слова для точного и хлесткого обозначения явлений.
При этом интересно, что в русском языковом пространстве фамилии, как правило, превращаются в имена нарицательные не с позитивным, а с негативным значением. Актуальный русский язык создает из них своеобразную «доску почета» наоборот: пытается сделать ответственным политика или просто известного человека за его слова и поступки. Фамилия, таким образом, становится своеобразным памятником. И только от действий ее носителя зависит, каким этот памятник будет и сколько он в итоге простоит.