Павел прибежал в больницу с шариками. Принес их прямо в реанимацию Красногорской больницы №1, куда Ксюшу экстренно привезли ночью на скорой. Красный, синий, зеленый — разноцветные, они прыгали на веревочках и рвались к белому потолку. Но Павел их не отпускал: крепко сжимал кулак, до побелевших костяшек пальцев.
Реанимация эта была для взрослых, и шарики казались нелепостью, но ему было все равно. Он видел только Ксюшу, ее глаза. Она была совсем вялая, будто в полусознании, и смотрела с испугом. «С днем рождения, дочка», — сказал он, и Ксюша слабо улыбнулась, посмотрев на шарики.
Накануне — теперь Павел вспоминает тот день снова и снова — он не повел Ксюшу в садик. Слегка подсело горло, поднялась температура. Он остался с дочкой дома, а Екатерина, Ксюшина мама, ушла на работу. График работы у Павла более свободный (он картограф, занимается геологическими изысканиями нефти), а Екатерина главный бухгалтер, ей отпроситься с работы сложнее.
Маленькая Ксюша с папой
Целый день папа с дочкой играли, пели песни, плясали и дурачились. Ксюша была бодрой и веселой, вся в ожидании — завтра ей исполнится шесть лет, будут подарки и торт. Очень много счастья будет завтра.
Задыхаться Ксюша начала ночью. Испуганные родители срочно вызвали скорую.
«Стеноз гортани, — сказал уже в больнице врач. — Причину ищем. Может быть, ложный круп, может, что-то еще».
Шарики Павел привязал к перилам кровати, но Ксюша на них почти не смотрела. Вечером ей стало хуже, ее перевели на ИВЛ. И все же тогда, в Ксюшин день рождения, казалось, что все еще обойдется. Что вот-вот, еще немного — эта странная болезнь уйдет, дочка вернется домой, даже шарики не успеют скукожиться и потерять форму. Но потом все пошло прахом.
Ксения Литвина
На следующий день Ксюшу переведут в московскую больницу, в ГБУЗ МО МОНИКИ. Павла больше не пустят в реанимацию — ни в день приема, ни на следующий день. «Ей страшно, вы что, не понимаете?», — он будет кричать и требовать, но в ответ услышит только молчание.
Его пустят только через два дня после звонка в больницу министра образования Московской области — друзья помогли, подключили связи. И он узнает, что в МОНИКИ его девочку упустили.
Раньше времени сняли с ИВЛ, недосмотрели, и 2 января Ксюша перестала дышать.
Когда Ксюшино сердце завели снова, этих нескольких минут клинической смерти оказалось достаточно, чтобы мозг очень сильно пострадал.
Ишемическое поражение головного мозга, энцефалопатия (дегенерация нейронов головного мозга), тромбоз левой внутренней яремной и брахиоцефальной вены, нисходящая атрофия зрительного нерва обоих глаз — все эти диагнозы — последствия клинической смерти.
«Ксюша никогда ничем не болела, — говорит Павел и сжимает кулаки так, будто по-прежнему боится отпустить невидимые ниточки воздушных шаров, — никогда. А теперь вот так — малое сознание. Мы не знаем, что она понимает, видит и чувствует, я только вижу, что она чуть активнее начинает водить глазками, когда я наклоняюсь и пою ей песенки».
В середине января Ксюшу сняли с ИВЛ и сказали родителям: «Ищите реабилитационный центр или ложитесь в паллиативное отделение».
И Павел с Екатериной влезли в долги, собрали все, что могли, и оплатили первый курс реабилитации для Ксюши. По ОМС девочку в тяжелом состоянии и с назогастральным зондом для кормления не брал ни один центр.
«У нас пока немного успехов, — говорит Павел. — Она чуть-чуть начала держать голову и чуть-чуть пьет сама. Но мы и не ждем сразу многого — все случилось совсем недавно, и Ксюша совсем еще слабенькая».
Спастика, питание через зонд, продолжающиеся проблемы с сердцем и неврологические патологии. Ксюша только начинает восстанавливаться, и путь этот будет долгим. Ближайшие цели: наладить питание, убрать зонд, справиться со спастикой — Ксюшины руки и ноги постоянно будто сведены судорогой.
Конечно, одного курса реабилитации очень мало. Ксюше нужно продолжать заниматься, чтобы восстановиться, вернуться к жизни. Помогите ей.
Сейчас Ксюше и ее родителям очень нужна деятельная любовь.