Долгое молчание
Скандал в московской школе, разразившийся в последние дни августа, выявил, помимо прочего, одну проблему, о которой почему-то не говорят.
Владимир Берхин
По свидетельствам участников истории, один из учителей в течение многих лет с попустительства администрации или даже под ее прямой защитой вступал в сексуальные отношения со своими ученицами.
Это продолжалось достаточно долго, попытки заявить о проблеме всячески подавлялись. Дети в большинстве своем то ли молчали о происходящем, то ли им никто не верил – ни педагоги, ни администрация, ни родители. Или же взрослые не давали делу хода из каких-то «высших» соображений.
Длилось это годами.
Сейчас скандал набирает обороты, из школы уволилось несколько преподавателей и, возможно, уходит администрация, факты проверяют правоохранительные органы, а в сети идет бесконечная дискуссия об этических проблемах. Разговор ведётся на повышенных тонах, в обсуждение вовлекаются всё новые и новые участники.
Когда супергерои не справляются
Одновременно в России произошло еще одно событие. Оно было замечено только группой людей, обеспокоенных наступлением «ювенальной юстиции» и «антисемейной политики». Повод для тревоги был усмотрен в том, что по телеканалам «Карусель» и Disney началась реклама телефона доверия для детей. Примерно такая: девочки и мальчики в образах принцесс и супергероев жалуются, что не могут справиться с проблемами, против которых бессильны магия и сверхспособности — родители разводятся, одноклассники насмехаются, учителя не понимают.
Герои роликов предлагают сверстникам в аналогичных случаях звонить на телефон доверия.
Это уже не первый такого рода протест: совсем недавно организация «Родительское всероссийское сопротивление» уже выступала против этого телефона. РВС предполагает, что, насмотревшись подобной рекламы, дети побегут «стучать» на родителей по любому поводу — вплоть до обид за некупленный планшет, и семьи будут разрушены. В соответствующих публикациях утверждается, что продвигают эту инициативу иностранные агенты в интересах ЮНИСЕФ и USAID.
На деле всё иначе. Этот телефон доверия создан Фондом поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации – государственной структурой, учрежденной Минздравсоцразвития. В руководстве и попечительском совете Фонда — бывшие и действующие государственные чиновники высоких рангов: министр московского правительства Владимир Петросян, министр федерального правительства Максим Топилин и уполномоченный по правам детей Павел Астахов.
Приоритетом работы телефона доверия является как раз не вмешательство в дела семьи, а прямо противоположные задачи. Вот тут, например, в авторизованной инфографике четко указано, что, вопреки страхам РВС, задача консультанта — «убедить абонента обратиться за помощью к людям, которым он доверяет (родители, родственники, соседи)». Привлечение же посторонних предполагается только в ситуации «угрозы жизни и здоровью ребенка».
Некуда идти, не с кем поговорить
А вот в московской школе происходило именно то, чего боятся участники «Родительского всероссийского сопротивления» – дети не могли доверять ни папе с мамой, ни учителям, ни школьной администрации. Идти им было попросту некуда, и это одна из причин, почему ситуация продолжалась столько лет.
В России сейчас нет места, где выслушают ребенка, и куда он мог бы обратиться со своими бедами, если по каким-то причинам его не слышат семья и школа.
Очевидно, что в правоохранительные органы ребенок не пойдет. Можно долго рефлексировать о причинах такого отношения, но традиция пугать детей именно «дяденькой-милиционером» в России вполне прочная и не завтра закончится. Органов правопорядка скорее опасаются, чем доверяют. А полицейский, к которому обратится с заявлением ребенок, обязан прежде всего поставить в известность родителей – тех самых, к которым ребенок почему-то не пошел. Ну и кто хотя бы раз сталкивался с представителями силовых структур, понимает, что это не совсем те люди, которым хочется доверить напуганных детей.
Не пойдет ребенок и к чиновникам – просто потому, что детей России никто не учит, как правильно жаловаться и куда. Самые пытливые из школьников способны припомнить слова «департамент образования», а то и аббревиатуру «РОНО», но что они значат, как их найти и что там делать, не имеют ни малейшего представления. Особенно, если дело деликатное, в котором и близкому-то не признаешься.
Ребенок также не сможет поговорить и с соседями, потому что в большом городе знает их разве что в лицо — и это в самом лучшем случае. Если повезет, он сможет пожаловаться друзьям — таким же детям, как он сам. Но друзья и одноклассники зачастую – одни и те же люди, а в обсуждаемой истории про московскую школу это было бессмысленно: многие знали и молчали.
Фото: Максим Шеметов/ИТАР-ТАСС
Чем поможет «странная женщина»
И не стоит думать, что это просто «такая вот элитная школа, там все либералы, а у нас такого не может быть». Вполне может, недаром в России уровень подростковых самоубийств зашкаливающе высок. И нашумевший недавно скандал с суицидальными группами «ВКонтакте» – из той же серии: российскому ребенку со своими проблемами не к кому обратиться.
Жертвы травли или родительского произвола, изгои в классе, унывающие от первой любви и учительской несправедливости, просто тяжело переживающие подростковый возраст – кому они могут принести свои беды и не нарваться ни на насмешки, ни на советы типа «просто надо быть мужиком, а не тряпкой»?
У родительского и педагогического сообщества нет инструментов обратной связи с детьми, кроме разве что школьных психологов, которые для детей выглядят частью школьной администрации и зачастую воспринимаются как такие же «училки», идти к которым «западло». Особенно с проблемами во взаимоотношениях со сверстниками, потому что к взрослым бегают «только слабаки». Ну или в других случаях – дети просто не понимают, чем им может помочь эта странная женщина со своими тестами.
Мы все не гении педагогики
Нормально бояться «ювенальной юстиции»: у этого страха есть основания. Опасность, что государство решит вмешаться в жизнь семьи, точно есть. Буквально недавно я встречался с человеком, который отстаивает интересы семей в конфликтах с властями как правозащитник, и услышал от него несколько совершенно диких историй. Но ни одна из них не началась с обращения ребенка на телефон доверия или к негосударственной службе поддержки. Как правило, причиной прихода опеки и полиции становился конфликт между взрослыми (членами семьи, соседями, школьной администрацией) и следовавший за этим донос на «ненадлежащее исполнение родительских обязанностей».
И да, можно надеяться, что вы – хороший, ответственный родитель, и с вашей семьей такого не может быть, потому что у вас с детьми вполне доверительные отношения и вы друг друга понимаете. Я вот тоже на это надеюсь. Но рассчитывать, что всё получится именно так, не могу: потому что и жизнь может преподнести сюрпризы, и я не гений педагогики. И поэтому, мне кажется, что чем больше вариантов, куда ребенок может прийти со своими бедами, тем лучше.
В противном случае я однажды могу узнать, что оставил ребенка наедине с членом школьного коллектива, имеющим «особые» представления о том, что ему можно делать с детьми.
Читайте также:
- Кольцо всевластия, или Что делать, если учитель крутит романы с ученицами?
- Я хочу, чтобы мой учитель знал…