Новость о том, что в российских школах предлагается ввести курс по «Основам православной культуры», расширив уже существующий, вызвала большой резонанс. Проект примерной образовательной программы курса «ОПК» поступил в Учебно-методическое объединение по общему образованию (УМО), действующее на базе Российской академии образования. После экспертизы авторам-разработчикам программы рекомендовали доработать документ и представить его на повторное рассмотрение, дата которого пока не определена.
О сути и целях проекта примерной образовательной программы в интервью «Интерфакс-Религия» рассказал один из разработчиков этого документа, заведующий сектором «Основ православной культуры» синодального Отдела религиозного образования и катехизации диакон Герман Демидов.
— Отец Герман, какова суть предлагаемого Вами проекта?
— В том, что сейчас обсуждается, ничего тайного нет. Происходит обсуждение в профессиональном сообществе, как и в случае с любой другой программой по любому другому предмету.
Речь не идет ни о каких новых курсах, ни о чем новом. Речь идет о наполнении содержанием предметной области «Основы духовно-нравственной культуры народов России». Она присутствует в федеральном государственном образовательном стандарте, но ее содержание пока не прописано. Поэтому есть серьезные сложности с подготовкой учебников и учителей по этой предметной области.
— Что Вас побудило выступить с инициативой разработки такой программы?
— Сейчас мы предприняли первую попытку внести хоть что-то и сказать: вот логическое продолжение курса «Основы религиозных культур и светской этики». Когда в 2009 году вводился курс ОРКСЭ, то его инициаторы подчеркивали, что это не какая-то новация, экзотика, а широко распространенная практика.
Сначала этот курс преподавался в четвертой четверти четвертого класса и в первой четверти пятого класса дважды в неделю. Потом решили скорректировать, поскольку четвертый класс — это начальная школа, пятый — основная ступень, и решили перенести в четвертый класс. Но экспериментальность этого курса осталась. И когда обоснованно задавали вопрос о том, как можно вместить все в 30 часов, то на это отвечали, что не переживайте, придет время, и этот курс будет расширен, потому что за год полноценно освоить его невозможно.
И вот сейчас происходит попытка перейти от экспериментального формата к тому, чтобы придать этому курсу хоть какую-то закономерную динамику и логическую завершенность. Не стоит забывать, что сейчас в случае с ОРКСЭ речь идет всего о 30 учебных часах, которые по сути в сознании школьника ничего не меняют, не изменят его мировоззрения, не дадут ему конкурентоспособной точки опоры в жизни.
— Все-таки Вы предлагаете новый предмет для факультативного изучения или в сетке часов?
— Это учебный предмет по выбору: хочешь ходить — ходишь, не хочешь — выбираешь себе что-то другое в эти часы. Введение этого предмета в сетку часов осуществляется по выбору школ, учащихся и их родителей.
— О каких классах идет речь?
— Мы предлагаем примерную образовательную программу по «Основам православной культуры». Для каждого класса указаны примерное содержание программы, примерные цели, основные параметры, критерии, условия. Когда все это скорректировано в соответствии с современными научными разработками, программа получает государственную и научную рецепцию, тогда она для учителя, который думает, с чего начать, о чем рассказать школьникам, является подспорьем.
Сейчас не стоит задача обязательного преподавания с 1-го по 11-й классы. В период апробации курса ОРКСЭ было много предложений о перспективах его расширения и, в частности, о преподавании, например, в 4-м, 8-м и 10-м классах, чтобы и в начальной школе поговорить о каких-то азах, потом — на основной ступени об основном содержании православной традиции и уже в старшей школе обсудить некие мировоззренческие вопросы.
— Для Вас стал неожиданным возникший ажиотаж?
— Шум начинается на пустом месте. Еще ничего нет, а шума столько, что кажется, будто уже ядерная война началась. Критика в данном случае тенденциозна и очень некомпетентна.
Меня смущает, что постоянно приходится в чем-то оправдываться, что Церковь якобы вторгается, куда ей не разрешали. Но Церковь — это не только священнослужители, но и многие люди, которые хотели бы знать о своей духовной традиции больше.
— Что Вы ожидаете от предстоящего повторного обсуждения проекта программы курса на заседании федерального учебно-методического объединения?
— Похоже, такой резонанс и «слив» произошел не случайно. Снова Русскую православную церковь сделали крайней, хотя здесь нет ничего, чтобы можно было нас упрекнуть в какой-то корысти, узурпации или попытке транслировать свое мировоззрение в образовательное пространство. Есть некое предложение для обсуждения, которое в очередной раз воспринимается неконструктивно. Притом что все члены УМО за редким исключением высказывались за нужность и важность этой программы, в том числе и Людмила Алексеевна Вербицкая.
Можно предположить, что информационный шум возник для того, чтобы сложилась ситуация, при которой программу снова направят на доработку. Думаю, процесс просто так не завершится, будут сложности. Возможно, как и в случае с ОРКСЭ, решающее слово будет за политическим руководством. Хотя во всех странах Европы такие предметы преподаются, и без примеси какой-то идеологии. И в нашей стране до революции также Церковь активно участвовала в системе образования. Считаю это нормальным.
— Все-таки в случае расширения преподавания православной культуры в школах не будет ли проблем с подготовкой учителей и учебников?
— Согласен, что основная проблема — это учителя. Ни одна школа себе не может позволить учителя-предметника по предмету, объем которого 30 часов. И если нет полноценного предмета, то никакой вуз не может себе позволить бакалавриат или магистратуру по культуре православия или другой религиозной культуре. Практически все учителя, которые сейчас преподают ОРКСЭ, прошли курсы повышения квалификации. В лучшем случае они изначально интересовались этой тематикой. До тех пор, пока предмет не будет адекватно представлен в сетке часов, к нему не будет серьезного отношения, не будет качественной подготовки учебников и профессиональных педагогов, которые бы жили этим предметом и видели в нем перспективу роста — духовного и профессионального.