Елена Писарева
С 1996 года я работала в «Православном информационном телевизионном агентстве» редактором. Видела Патриарха эпизодически, то синхрон запишу, то на съемках поприсутствую.
Когда работала в «Русском взгляде» на Третьем канале, ставила в эфир его проповеди, но лично мы не были знакомы. В 2007 году меня назначили генеральным директором агентства, которое занимается прямыми трансляциями патриарших богослужений, и меня представили Патриарху лично. Конечно, волновалась, но потом было ощущение встречи с родным человеком. Наверное, тогда я и получила этот листок с номером его домашнего телефона в Переделкине.
Вспоминается, что когда мы снимали его рождественские или пасхальные обращения, он перед записью приглашал меня в свой кабинет, спрашивал про детей, работу, был абсолютно открыт. Жалею сейчас, что очень стеснялась. О многом не сказала, ничего не спросила. Мне было неловко нарушать дистанцию.
Девяностые и двухтысячные – это расцвет православной тематики на телевидении. Самого Патриарха и его проповеди с удовольствием показывали. Но после личного общения мне стало казаться, что сквозь экран телевизора все видят Патриарха каким-то нелюдимым, неразговорчивым, закрытым. Камера не передавала того, каким он был на самом деле.
«Бесполезно, не уговорите, он устал и плохо себя чувствует»
Приближалось его восьмидесятилетие, и у меня появилась идея фильма. Я прямо сказала Святейшему, что тот, каким я его знаю и каким его видят люди – это два разных человека, что я хочу снять фильм о том, каким он мне открылся за время нашего общения. Патриарх отказался. Вернее, он промолчал. А про то, как молчал Патриарх, ходят легенды! И его окружение твердило: «бесполезно, не уговорите, он устал и плохо себя чувствует», «про него куча фильмов снято», «ничего нового не снимете».
Фото: bigenc.ru
И вот в ноябре раздается звонок. Слышу его голос:
– Когда Вы хотите приехать?
– Когда скажете.
– Можете завтра?
– Конечно!
Я, режиссер Александр Замыслов, автор сценария Евгений Баранов, оператор Илья Эмануэль, естественно, все свои съемки и дела отменили. В субботу утром приехали в Переделкино. Охрана была в шоке, Патриарх их не предупредил и сказал о том, что приедет съемочная группа, только утром: «Вы приехали в резиденцию Патриарха! Никого не поставили в известность, списков нет». Наверное, это лучшее описание того, насколько Святейший был доступен и открыт, как доверял людям.
Мы не возлагали больших надежд на этот съемочный день, планировалась короткая съемка, кстати, это оговорил сам Патриарх: погуляю с собакой, покормлю лебедей. А потом уже будем снимать дальше – в рабочем кабинете в Чистом переулке. У нас в той съемке даже есть брак по звуку, никто не ожидал, что Патриарх сразу станет давать интервью, начнет говорить с нами на улице.
Режиссер и автор задавали вопросы, а я ходила рядом и не могла расслабиться: я знала, что Святейший с утра не успел поесть. Но снимался он с удовольствием, никуда не спешил, отвечал на вопросы, а я все думала: «Зачем мучаем его сегодня так долго, мы же будем его еще снимать…» Никому в голову не приходило, что это интервью будет последним. Уверена, что он что-то чувствовал.
«…Когда чувствуешь ответственность, которая на тебе лежит, то тогда чувствуешь, что, может быть, и хотелось бы, но нельзя этого сделать, потому что это ответственность за сегодняшний и завтрашний день Церкви…»
(из последнего интервью Патриарха Алексия II)
В конце съемочного дня он предложил нам приехать в Германию, куда отправлялся вскоре на плановое лечение. Но после звонка начальнику охраны Герману нашу поездку пришлось отменить: «Плохо себя чувствует, не надо приезжать»… И наш последний разговор был за два или три дня до его смерти. Святейший перенес съемку в Чистом переулке, в рабочей резиденции, на другой день, тоже сославшись на плохое самочувствие.
«Отче наш» на церковнославянском в Нотр-Дам де Пари и поминовение отца
В октябре 2007 года была одна из первых моих командировок после назначения во Францию. Во время визита он преподнес в дар Нотр-Дам де Пари образ Владимирской иконы Божией Матери. Тогда же для всеобщего поклонения был вынесен терновый венец Спасителя, а 3 октября Патриарх отслужил перед ним молебен.
В прессе тут же появилась масса статей, в которых Патриарха обвиняли в экуменизме, в том, что молился вместе с католиками. Но это было не так. Храм наполнили русские, и «Отче наш» звучал на церковнославянском языке в Нотр-Дам де Пари – это было нечто невероятно мощное. Я не хотела ехать в ту командировку, не понимала, зачем там нужна. Но поняла потом, что мне самой это было очень нужно.
Патриарх во Франции
Когда вернулась в Москву, 6 октября скоропостижно скончался мой папа. Помню, позвонила Патриарху. Мы долго обсуждали какие-то рабочие моменты, и я вскользь упомянула, что у меня умер отец. И тут Патриарх неожиданно говорит: «Елена Николаевна, я буду поминать новопреставленного Николая 40 дней келейно. Родственников из близкого моего окружения я всегда 40 дней поминаю». Конечно, я испытывала к нему дочерние чувства. И продолжаю испытывать. А через год его тоже не стало.
«…Мы чувствуем, что Господь среди нас. Неужели нам этого мало? А унывать – это грех. Господь победил смерть и даровал нам жизнь вечную. Нужно радоваться, не унывать, не скорбеть, а благодарить Бога за те радости, которые Господь посылает нам.
Многие ведь теряют своих близких и родных, многие остаются одинокими и впадают в уныние. Надо верить, что Господь с нами. И если Господь с нами, чувствовать, что мы с Богом…»
(из последнего интервью Патриарха Алексия II)
Сочетание открытости, доверчивости и твердости в убеждениях
Те, кто с ним близко работал, знали его непростой характер. Он мог так посмотреть, что от взгляда хотелось сквозь землю провалиться. Он оставался на своих позициях, не устраивая скандалов, не давая повода обсуждать его решения. Об этом в нашем фильме «Путь Патриарха» хорошо сказал профессор Алексей Светозарский: «Молчание Патриарха Алексия II было таким весомым, что лучше бы он ругался». Сочетание открытости, доверчивости и твердости в убеждениях – потрясающие качества Святейшего. Вспоминается рассказ, как Патриарха пригласили на мероприятие, где исполнили довольно фривольный номер. Он, не говоря ни слова, просто встал и вышел.
Он был человеком будто из прошлого века, какой-то особой породы, совсем не советским, немного таких людей я встречала в жизни. Именно такими были митрополит Филарет, Почетный Патриарший экзарх всея Беларуси, и покойный владыка Питирим, митрополит Волоколамский и Юрьевский.
Фото: patriarchia.ru
Меня часто спрашивают, что я чувствовала, когда его не стало. А я помню только, что не было времени на чувства. Весь год после его смерти было много работы: фильм к 80-летию мы все-таки сделали, но совсем иным, естественно, потом практически сразу началась работа над фильмом «Путь Патриарха», и мы буквально жили на работе.
Не оставляло ощущение, что впрягся и тебя несет. Все рабочие моменты свелись к одному – делать! Не знаю, будет ли еще у меня когда-нибудь такая работа, когда живешь и горишь ею одновременно. Очень надеюсь, что нам удалось показать Святейшего таким, каким его многие не знали за годы его патриаршества.
Кажется, прошло года два после его кончины, и неожиданно на день рождения мне подарили книгу, изданную к его восьмидесятилетию и подписанную лично мне. Будто весточка – «я про тебя помню». А теперь этот листок с его телефоном…
Подготовила Дарья Рощеня