Правда ли что Церковь привлекает людей с психическими заболеваниями? Опасны ли душевнобольные? Что делать, если в храме у кого-то случился приступ нервного или психического заболевания? На что нужно обратить внимание священнику, исповедующему душевнобольного?
Предлагаем вам конспект лекции декана института христианской психологии протоиерея Андрея Лоргуса.
Болезнь и религия
Начнем с небольшого лирического отступления.Когда-то в России психиатрические лечебницы существовали при монастырях, а при психиатрических больницах были храмы. В советские годы эта система была разрушена и сейчас начинает восстанавливаться. Церковь и медицина, медицина и Церковь — вполне гармоничное сочетание. Но сочетание это появилось не так давно.
Протоиерей Андрей Лоргус
Еще в ХІХ веке психически больные рассматривались западным обществом, как «цирковые звери». По воскресеньям, например, публика Лондона посещала Бедлам, ходила смотреть на сумасшедших, причем особо опасные были прикованы цепями. Прекратилось это 1898 году, за два года до наступления ХХ века.
В психиатрии всегда был класс заболеваний, которые связывали с религией. Психиатры разных стран и эпох, верующие и материалисты, считали и продолжают считать, что религиозная жизнь может стать причиной некоторых психических патологий. Более умеренные придерживаются мнения, что если человек психически здоров, в религиозной жизни ему ничего не угрожает, но всегда находятся специалисты, которые утверждают, что активная молитвенная или медитативная практика на фоне пищевых ограничений способна вызвать у восприимчивых людей различные расстройства.
Как относиться к такому мнению? Нужно понимать, что психиатры имеют дело с клиническими случаями. Если речь идет о конкретных фактах, к мнению специалистов стоит прислушиваться. Но, как правило, речь идет не о возникновении болезни, а о проявлении симптомов заболевания, которое уже было, но протекало скрытно.
Церковь привлекает больных?
Часто говорят о том, что в Церкви очень много психических больных. В глухие атеистические годы считалось, что если человек ходит в Церковь, его смело можно показывать психиатру, психически нормальный человек в храм не пойдет.
С другой стороны, психически больные люди есть в каждом приходе. Правда ли что Церковь притягивает к себе таких людей? Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение. Учет и регистрация больных в Церкви не ведется, поэтому объективное исследование вопроса не представляется возможным.
Использовать метод экспертного анализа тоже не удастся, потому что непонятно, кто может быть экспертом по этому вопросу. Не известно, проводил ли кто-либо такие исследования. Для исследования этой проблемы нам остается только один способ — личное наблюдение. У священнослужителя возможностей для этого больше, чем у прихожан.
Когда вызывать скорую?
Лично я свои наблюдения начал, будучи церковным сторожем. Раньше сторожа дежурили в храме во время службы. Я стоял у входа, и мой напарник — у входа, нашей задачей было предотвращение преступности. Любые отклонения в поведении людей нам были очень заметны.
Примерно через год я приобрел навык: как только человек входил в церковные ворота, я уже мог увидеть, что-то с ним не так. Однажды на патриаршей службе какая-то женщина стала выкрикивать обвинения, охранники не среагировали, а служащие храма моментально вывели ее вон.
Но чаще всего мое вмешательство требовалось в случаях истерических или эпилептических приступов. Истериков, начинавших кричать или петь во время службы, мы просто выводили на улицу, вызывать скорую не было надобности. Эпилептикам нужно было оказать помощь, чтобы они не навредили себе.
Если во время приступа эпилепсии рядом есть опытный человек, можно обойтись без скорой. Но если вы имеете дело с приступом паранойи, с бредом и агрессией, необходимо вызвать скорую психиатрическую помощь. Я работал сторожем шесть лет, но сталкиваться с такими случаями мне не приходилось.
Больных в моей практике действительно было много. В храме, где я служил, была икона мученика Трифона с мощами, к ней приходили страждущие. Возле этой иконы, а также во время акафиста с людьми действительно случались приступы. Происходили они с периодичностью в среднем по случаю в день. Некоторых больных я уже знал.
Была одна женщина, которую почитали бесноватой, потому что она во время молитв сначала стояла тихо, а потом с ней начинались всякие неприятные вещи: она начинала кричать, рычать, изо рта у нее шла пена. Эта больная знала о своих особенностях и старалась перед началом приступа выйти на паперть. Иногда она стояла за дверями и продолжала молиться, а иногда — выходила на крыльцо, чтоб уж точно никого не задеть.
Поведение этой больной было адекватным. Обратите внимание, это важно: болезнь, несомненно, присутствует, но больной ведет себя адекватно болезни и память о приступе сохраняется. В некоторых клинических случаях это невозможно. Например, эпилептик после приступа, как правило, ничего не помнит.
А вот у истерика во время приступа контроль может сохраниться, Используя эту возможность с ним можно попытаться выстроить контакт. Если человек более-менее адекватный, то можно уговорить его выйти на улицу, чтобы не пришлось его вытаскивать за руки, за ноги, хотя такое тоже приходилось делать. А с эпилептиком в состоянии приступа контакт невозможен.
Бояться душевнобольных в храме не нужно. Как правило, никаких внезапных активных действий, опасных для окружающих, они не совершают.
Больные в храме — техника безопасности
Однажды на Пасху я был свидетелем приступа. В начале крестного хода рядом со священниками оказался психически больной человек. И после первого же возгласа «Христос воскресе!» у него начался припадок. Он сумел отойти с дороги, сел на пол, у стены, стараясь никому не мешать. Я до сих пор помню, как вспыхнувшая на его лице радость мгновенно перешла в боль.
Техника безопасности, которую больным людям нужно соблюдать в храме, направлена на то, чтобы уберечь их самих от нежелательных последствий. Вот тут мы действительно кое-что можем сделать. Например, отговорить эпилептика от посещения ночных служб. Ночь — это тяжелое время для эпилептически больных, да и для любых больных вообще. Кроме того, на Пасху и в Рождество в храме внезапно загорается яркий свет, это может спровоцировать приступ.
Вообще всем психическим больным посещать праздничные службы не рекомендуется. Для них такие нагрузки — чрезмерны. Любая длинная служба для психически больного человека — рискованна. Более полутора часов напряженного сосредоточенного внимания к службе, к пению, чтению и молитве могут оказаться для неуравновешенного человека слишком серьезным напряжением.
Нужно учитывать, что для больного человека всякое напряжение дается «втридорога», то есть отнимает значительно больше энергии, чем у здорового. За полтора часа службы он устает, как мы с вами устали бы за восемь. Именно поэтому врачи порой упрекают Церковь: «Ваше богослужение провоцирует заболевание».
Да, провоцирует, если служба для больного слишком долгая и сопровождаются громким пением, резким включением яркого света, и сильными эмоциональными переживаниями. В том случае, когда болезнь у человека уже есть, все это может вызвать обострение. Например, рецидив истерии или эпилептический приступ.
Еще одним неблагоприятным фактором, для психически больных и психически неуравновешенных людей могут стать длительные посты. Прежде всего, они трудны для больных шизофренией и для людей, страдающих депрессивными состояниями.
Священники должны понимать, что для психически больных Великий пост или Рождественский пост нуждается в смягчении. Причем, я бы сказал, что для психически больных он должен быть еще более мягкий, чем для тех, кто страдает гастритом, холециститом или панкреатитом. Потому что болезни желудка не так тяжело отзываются на состоянии человека, как психические заболевания. Поститься больным можно, но — аккуратно.
Священники должны знать, что больные, которые принимают некоторые виды лекарств, нуждаются в усиленном питании, в дополнительном белке. Им нельзя совсем отказываться от рыбы или мяса, иначе могут наступить очень неприятные последствия.
А еще психические больные нуждаются в дополнительном сне. Им надо спать гораздо больше, чем нам. Например, люди, страдающие шизофренией, спят очень долго, и ничего с этим не поделаешь. Нельзя предъявлять к психически больному человеку таких же требований, как к здоровому.
Церковь — лечебница
Но, все-таки, почему же в Церкви так много больных? Один из ответов — больные хотят исцеления. Они надеются, что Церковь поможет им избавиться от болезни, да и родственники, которые приводят больных к мощам, к иконам, зачатую ведут их в храм не за духовной помощью, а в расчете на физическое исцеление.
Итак, больные приходят в Церковь за исцелением, но вылечивает ли их Церковь? Это может показаться странным, но прямой ответ на этот вопрос будет отрицательным. Церковь не лечит, хотя называется лечебницей. Точнее — Церковь лечит, но речь идет о лечении души от греха. Церковь не занимается лечением психических заболеваний, также как не занимается лечением желудочно-кишечных заболеваний и сердечно-сосудистых. Церковь исцеляет душу. Вернее, душу в Церкви исцеляет Господь.
Мне как человеку с психологическим образованием всегда хочется сказать, что серьезная психическая болезнь сама по себе не пройдет. Но, как священник, я знаю, что чудеса случаются, никто их не отменял. И исцеления, парадоксальные, с точки зрения медицины — бывают.
Но чудотворные исцеления случаются не так часто, чтобы мы могли на них рассчитывать. Чудо на то и чудо, нашим расчетам оно не подчиняется. Мы имеем дело с обыденностью, с реальностью. А она заключается в том, что психически больные люди годами ходят в Церковь, исповедуются, причащаются, молятся, прикладываются к чудотворным иконам и к мощам, и клиническая картина их болезни не меняется. В Церкви больной получает духовную поддержку, и это облегчает его страдания.
Возможно, в результате духовного исцеления наступит облегчение или исцеление психического состояния. Но все же задача Церкви — исцеление души, душевных ран, грехов, пороков, страстей.
Что нам с ними делать?
Что же делает Церковь для больных? Почему больным в храме становится легче? Прежде всего — исцеляются отношения: если в храме к больным относятся уважительно — они не чувствуют себя неполноценными. Церковь всегда была наполнена инвалидами, калеками, убогими, мы знаем об этом из истории, из житий святых.
В Церкви особое отношение к больным — сострадательное. В том, чтобы заботиться о больных, христиане видят свой особый долг. Больным важно, что есть место, где к ним относятся с уважением. За этим, за хорошим отношением, за добрым словом они приходят в Церковь тоже, и, как правило, находят его.
Если мы в Церкви видим психически больных людей наша главная задача — отнестись к ним с уважением. Не как к животным, не как к детям, не как к людям второго сорта, а отнестись к ним с полным уважением и христианской любовью. Потому что больные люди видят и чувствуют наше отношение, им неприятно, когда мы их пугаемся, шарахаемся от них. Не думайте, что больные ничего не понимают, они все понимают, даже если не могут адекватно это выразить. Итак, первое и самое малое, что дает больным Церковь — уважительное отношение, дабы они не чувствовали себя отверженными, как в других местах.
Большинство больных приходят за тем же самым, что и мы — молиться, исповедоваться, причащаться. Они такие же прихожане, как мы. У каждого приходящего в Церковь есть свои надежды. Эти люди не нуждаются в каком-то специальном нашем отношении или в особенной деятельности. Ничего особенного нам по отношению к ним делать не нужно. Да они нас об этом и не просят. Ну, чем мы можем помочь больному эпилепсией вне приступа?
Нужно ли нам совершать для этих людей какие-то специальные молебны, отчитки или читать какие-то особенные молитвы? Поделюсь своим опытом. 13 лет я служил в психоневрологическом интернате. Там таких больных было около тысячи. Видеть стольких людей, находящихся в тяжелом личностном состоянии, было очень тяжело. Казалось, что Церковь призвана как-то облегчить их страдания.
Богослужение в психоневрологическом интернате. Фото: hram.zp.ua
Должны ли мы просить у Бога исцеления для этих людей? Этот вопрос каждый решает сам. Поначалу я просил. Вопрос о том, что с ними делать, вставал передо мной каждый день. Но лишь со временем я понял, что ничего особенного с ними и для них делать не нужно. Нужно просто быть с ними рядом. Молиться, исповедовать, пить чай, писать записочки, читать вслух книги.
Жить — значит исполнить со-бытие. И другого ничего, кстати говоря, они от нас не ждут. Они не рвутся из интерната на волю. В интернате — решетки и замки, но внутри, за ними — привычное для этих людей пространство. Даже если открыть двери, больные дальше ворот не уйдут.
Конечно, в Церковь приходят и «домашние» психически больные, но это — другие люди, они могут быть вполне сохранны и адекватны.
Особые люди
Мы встречаем в храмах людей, например, с синдромом Дауна. Это не психическое заболевание, а генетическое нарушение. Конечно, люди, которые им страдают, отличаются от здоровых людей, но больными их тоже назвать нельзя.
Особенность этих людей в том, что, став взрослыми, они, по сути, остаются детьми. Существуют и другие особенности. Интеллект у них снижен, они имеют трудности со счетом и точными науками и, как правило, учатся в специальных школах. Развиваются они медленнее. При этом люди с синдромом Дауна отзывчивы и эмоционально адекватны, они умеют любить, радоваться. Они умеют дружить, петь, осваивают навыки поведения в обществе, могут работать, большинство из них могут быть социально адаптированы.
В области человеческих отношений они понимают все очень тонко, хорошо чувствуют людей и их настроения. Этих людей нужно оберегать от больших эмоциональных нагрузок. Никакой особой заботы в храме люди с синдромом Дауна не требуют.
Священнику нужно понимать, что человек с синдромом Дауна развит эмоционально, но имеет интеллект ниже среднего, поэтому каких-то вещей он про себя может не понимать. У таких людей запаздывает реакция. Поэтому на исповеди священнику нужно говорить помедленнее и задавать простые вопросы, никаких психологических тонкостей в вопросах быть не должно.
Для того, чтобы подготовится к исповеди, людям с синдромом Дауна может понадобиться помощь. Такой помощью занимались студенты нашего факультета, они вместе с больными записки перед исповедью писали. А одна моя студентка занималась с этими людьми рисованием. Они рисовали красками, и это у них получалось лучше, чем карандашами.
Шизофреник на исповеди
Часто в церковь приходят больные шизофренией. Сейчас это очень распространенное заболевание. Кроме случаев острого бреда, шизофреник, как правило, в контакты не вступает и никому не мешает. Относиться к этим людям нужно так же, как и к любым другим прихожанам храма — с уважением.
Проблемы с больными шизофренией могут возникнуть скорее у священников, когда такой человек приходит на исповедь. Отличить вымысел от реальности без специальной подготовки практически невозможно. Даже специалист никогда не может сказать точно, где больной говорит правду, а где — его фантазии.
У меня есть несколько таких прихожан, которые шизофренией страдают давно, и находятся в состоянии ремиссии. То, что они говорят, я воспринимаю некоторым образом, условно. Работать с шизофреником пастырю, конечно, непросто, но это пастырские трудности, а не социальные.
В Церкви мы диагнозов не ставим и справок не требуем, но если вы догадываетесь, что перед вами больной, все свои требования к нему нужно снизить или вообще убрать. Это очень важно и для социальных работников, и для служащих храма, особенно, конечно, для священников. Жаль, что священники вообще психологию и азы психиатрии в клинике не изучают, это было бы очень полезно.
Церковное отношение к больным
Мне представляется, что церковное отношение к больным людям должно складываться из нескольких направлений:
Прежде всего, позитивное отношение к медицине. Это то, чего сейчас очень не хватает. Можно говорить о недостатках современной психиатрии, но нельзя не признавать того, что психически больные люди нуждаются в лечении.
Заменять лечение Таинствами нельзя, особенно, когда речь идет о тяжелых психических заболеваниях. Если у больного депрессия, но не в клинической форме, компенсированная, и этот человек ходит на работу или продолжает учиться, это не требует специальной помощи, кроме психологической. Но если речь идет о более серьезных вещах, например больной слышит голоса, перестает мыться или высказывает бредовые идеи, или у него началась мания преследования — срочно к врачу! Откладывать нельзя. Психическое заболевание может в одночасье привести человека на грань гибели.
Жизнь с отягчающими обстоятельствами
Болезнь — отягчающее обстоятельство, жить с болезнью трудно.
Несмотря на то, что Церковь не вылечивает болезнь, она нужна больным.
Что же дает больным Церковь? Таинства, молитву, уважение, заботу, внимание, любовь и благодать.
Благодать дает ресурс жить с болезнью, возможность находить баланс, компромисс в жизни с отягчающими обстоятельствами.
Читайте также: