Лохматая белая собака утыкается в колени, не давая снять обувь.
— Она просит за ухом почесать, — по-доброму объясняет Василий Петрович, отец Ольги Оводовой.
Точно, просит. Без заискиваний, но настойчиво. Чешу и получаю возможность двигаться дальше.
Варя и собака. Фото Олеси Лихуновой
Откормленный рыжий кот с чувством собственного достоинства проходит мимо, иду вслед за ним и сразу – спокойный уют кухни. Пока в доме тихо – кто-то из детей в институте, второй сын вообще далеко – в Ульяновске, учится на лётчика, кто-то в школе, у кого-то каникулы, и они отсыпаются.
— Ольга, вы почти в четырнадцать лет поступили в школу-интернат при МГУ для одаренных детей, уехали из Астрахани, где тогда жили ваши родители. Связано ли это с тем, что вы стали приемной мамой, зная, как это – жить далеко от родителей.
— Совсем нет. Это даже близко нельзя сравнивать. В школу, куда поступить было очень даже непросто, я приехала учиться в старшие классы. Так что это был мой выбор, потому разлука с родителями переносилась нормально. А возраст — просто в школу меня отдали, когда мне еще не исполнилось семь, и сразу — во второй класс, поэтому я всегда была младше одноклассников.
— Самая юная пионерка Советского Союза, — улыбается Василий Петрович.
В школе-интернате Ольга познакомилась и со своим мужем, Ильей. Оба учились там, но в разное время. Встретились на одной из встреч выпускников.
Илья и Ольга
Университет Ольга оканчивала, беременная первым ребенком.
— 8 января защитилась, 12 – родила, — улыбается Василий Петрович.
Первые притирки, мелкие ссоры Ольга почти не помнит. Непростым испытанием для семьи стало появление 13 лет назад первого приемного ребенка – Сережи. Ольга, преподававшая детям шахматы, стала вести занятия в школе-интернате, там познакомилась с Сережей. Мальчик сначала приходил домой в семью на гостевой, а потом они поняли, что дальше так нельзя – привозить, увозить… Кровным мальчикам Оводовых было тогда семь и три, и новорождённая дочка. С подростковыми проблемами они не сталкивались, тем более – с проблемами подростка «из системы»…
— Вот тогда мы с мужем ругались, — вспоминает Ольга. — Мы Сережу брали вместе, а потом, когда стало трудно, я встала в позу: мол, это была его идея, пусть он и расхлебывает, и я тут вообще ни при чем. Муж все делал, конечно, в полной мере, ходил в школу, куда вызывали постоянно, выслушивал все претензии, вел все трудные разговоры. Так что он практически единолично вытянул весь этот проект «Трудный подросток». Вот такой у меня крутой муж.
Я тогда, в очередной раз сталкиваясь с проблемами, думала, что мы зря все это затеяли, и надо просто дотянуть, потому, что обратно – совсем не по-человечески.
Когда Сереже было лет 17-18 лет, мое отношение изменилось. Мальчик окончил школу, хотя изначально было большое отставание в учебе, окончил училище. Так что кончилось, я считаю, все хорошо – сын вырос, выровнялся, женился, а до дня свадьбы жил с нами.
Сергей с невестой Анной
Сейчас – ответственный муж, ходит на работу каждый день по звонку будильника. И все это стоило пережитых трудностей: если поставить на одну чашу весов приличного молодого человека, а на другую — ведерко слез, то молодой человек явно перевешивает.
Красный диплом для ремонта
Ольга преподавала шахматы, причем успешно, ездила с учениками на различные соревнования, где те побеждали. Когда родилась Аня – ходила с малышкой на занятия – подобралась группа очень интересующихся ребят, и жаль было их распускать. Когда девочка подросла и сидеть на руках отказывалась, пришлось брать няню, так что несколько лет вся зарплата уходила только на ее оплату.
Позже Ольга организовала математический кружок для всех желающих школьников, и чтобы заниматься с ней, дети записываются заранее.
— Математика — большая, красивая, мне есть о чем там рассказать, показать, что за рамками школьного учебника столько всего удивительного!
Ольга Оводова
Даже во время нашего разговора дети, которых пока дома двое, спрашивают у Ольги что-то по математике. Мама уже успела сходить на работу, но скоро – идти забирать Анжелу из школы. Каждый ребенок отнимает силы и внимание, а еще работа — кроме кружков у Ольги ставка педагога-организатора.
— Я теперь пользуюсь «джедайской техникой планирования». У меня есть список дел, синхронизированный и на телефоне, и на компьютере, я его сортирую по задачам, по проектам. То есть подробно и красиво формулирую все, даже небольшие задачи, и с наслаждением ставлю галочки у выполненных.
Могу перекинуть задачи на другой день, если не успеваю сегодня. Эти списки очень выручают – я теперь практически ничего не забываю, а раньше было очень тяжело все в голове удерживать.
Глава семьи, Илья – программист, с красным дипломом окончивший Московский физико-технический институт.
Когда Оводовы были родителями четырех детей, они продали квартиру в Менделеево, купили неподалеку дом 1948 года, негодный для жизни зимой и сами перестроили.
Илья Оводов
— Муж говорит: «Я вообще не понимаю, как без красного диплома физтеха дом построить». Он приложил руки ко всему в доме и понимает, как все устроено. Как-то он вызвал трех профессиональных сантехников и сказал: «Сделайте так, чтобы отопление в обычное время работало от электричества, а когда его отключают — и без него», а те развели руками: «Это невозможно». Он взял отпуск и развесил батареи таким образом, что все получилось.
Поколение «я погуглил»
Первое время, как и положено, родители водили детей по множеству кружков. Сложное расписание, перегрузки.
— Был сумасшедший период, когда у меня ежедневно на спидометре было 100 км в день — я отвозила одного ребенка на одно занятие, пока он занимается, ехала за вторым, и так далее. Постепенно все утряслось, выбрали, что детям больше нравится. Не было убежденности, что раз ребенок начал, надо обязательно закончить. Все мои дети учились в музыкальной школе, но при этом закончил только Саша, остальные бросили. Если ребенок хочет бросить, я предлагаю найти что-то другое. Бывало что ребенок говорит сам: «Я записался на такой-то кружок, можно я не буду ходить на старый?».
Первенец Оводовых, Андрей окончил физико-математическую школу, сейчас учится в магистратуре Национального исследовательского университета «Московский институт электронной техники». Причем Андрей иногда помогает маме разобраться в некоторых математических вопросах.
Андрей
— Поколение «я погуглил» меня удивляет, они знают абсолютно всё. Что ни спросишь – отвечают. «Откуда знаешь?!» — неизменный ответ: «Я погуглил».
Второй сын, Саша, который, по словам Ольги, буквально родился со смычком в руках, окончил четыре отделения музыкальной школы — скрипка, труба, фортепиано и вокал. Но этим летом лауреат всевозможных музыкальных премий поступил… в Ульяновский институт гражданской авиации.
Саша
— Когда он пришел и сказал, что хочет поступать в летное, я к чему-то подобному была готова. Видела, что его мучили сомнения уже несколько лет до этого.
Мы его поддержали. Просто просили подумать – он очень любит музыку. Но мы не считаем, что он обязан был стать музыкантом. Кроме того, два года назад вышел фильм «Время первых», там прозвучала фраза, которая в точности отвечала на наши вопросы. Ее произносит Алексей Леонов в исполнении Евгения Миронова: «Летать и рисовать можно, а рисовать и летать нельзя». Сейчас Саша поет в кафедральном соборе Ульяновска.
Ане – четырнадцать, она учится на экстернате, чтобы было больше времени заниматься лошадьми в конно-спортивном клубе Зеленограда. Она занимается конкуром (поэтому большая белая собака тоже умеет брать препятствия), ухаживает за пони, лечит животных. Однажды даже присутствовала при родах и всю ночь провела рядом с новорожденным жеребенком.
Аня
Достаточно хорошие дети
Когда в доме появилась Арина – второй приемный ребенок, почти ровесница Ане, все было решили, что теперь у девочки будет сестра – подружка. Но думали так буквально пару дней…
— Они ругались так, что был момент, когда я старалась их одних не оставлять, все время приходилось разруливать, вмешиваться, уговаривать. Первые несколько месяцев была просто непрерывная ругань.
Я вышла на 15 минут из дома, иду обратно и думаю, что вот сейчас войду, они прибегут и начнут жаловаться: «а она» — «а она». Захожу, и — тишина. Первая мысль: «Поубивали друг друга».
Оказалось, что они все-таки заигрались. Потом как-то это выровнялось. Пару лет они не конфликтовали, но существовали каждая со своими интересами. Сейчас между ними хорошие отношения.
Аня и Арина
Арина у меня была просто мастер провокаций. Она умеет взять и кольнуть в больное место. Пришлось учиться не реагировать. Но в какой-то момент поняла, что я слишком перестаралась по части не реагировать, и стала ей позволять чересчур много. Ребенок говорит недопустимые грубости, а я, такая молодец, сдерживаюсь и не кидаюсь в нее кастрюлями. Потом поняла, что запредельное хамство надо пресекать, и в какой-то момент и кастрюлю на голову надеть не вредно. Вот так и ищешь все время какой-то баланс, где вмешаться, где не вмешаться…
Вообще если кричишь редко, ребенок понимает, что вот сейчас он по-крупному проштрафился.
— Ольга, а как справляетесь, когда накатывает, что хочется на всех кричать, ломать стулья, когда дети не слушаются, много дел по работе?
— Так же, как люди с мигренью научаются чувствовать приступ, я тоже уже научилась чувствовать состояние, когда скоро захочется на всех кричать, и стараюсь купировать его. Могу в комнате закрыться, там замок есть.
— В комнате бесполезно, — смеется Арина. Она – вежливая барышня. Если что-то надо спросить — ждет, когда мама окончит фразу, и только тогда задает свой вопрос.
Ольга с Ариной
— Для отдохновения души у меня есть несколько учебных курсов, кончаются – новые беру. Этого добра полный Интернет – недорого или бесплатно. Это мое время для себя, причем мне приятно, чтобы были галочки, тесты, оценки. Был случай, когда я сидела с ноутбуком в пустой ванне, потому, что очень хотела почитать свои курсы, а дети не давали. Но это было один раз, обычно я готова отвечать на вопросы и помогать. Но я считаю, что у меня большая нагрузка, и я не обязана ответить все, что они спрашивают в данный момент, я не обязана каждый вечер готовить идеально правильную еду, что если я устала, то иногда могу дать детям кефир с плюшками. Лучше булка с кефиром, чем кричащая мать или мать в депрессии. Само знание, что так можно, уже терапевтично.
Мне нравится термин «достаточно хорошая мать». И термин «достаточно хорошие дети» тоже был бы неплох.
У меня не идеальные дети, они много делают того, что мне не нравится. И, наоборот, не делают того, что я бы хотела. Я бы хотела, чтобы они были еще прекраснее, чтобы они всегда с первого раза отвечали на все мои просьбы, чтобы они добровольно брали бы книжку с полки, а не сидели ВКонтакте за тупыми картинками. Но с другой стороны, они не делают ничего такого, что я считала бы категорически неприемлемым. Они бывают ленивы, несколько хуже своих способностей учатся, иногда едят чипсы, а в целом – чудесные дети.
— Помогите спуститься, — кричит Варя, и дедушка, который живет отдельно, но часто приходит навестить семью Ольги, помогает ей попасть на первый этаж. У Вари — артрогрипоз, — почти не работают ноги и руки. Она не может сама одеваться и вообще почти ничего делать руками. Варя прошла сложное лечение и теперь может ходить, но только в туторах — это вроде пластмассовых сапог на всю ногу. Это воспринимается, как какой-то кадр из фантастического фильма о будущем – неходячая девочка подходит к столу, садится. Варя на домашнем обучении, но, по возможности, иногда посещает и общеобразовательную школу. А еще она учится играть на пианино!
Какая Варя была
— Варя такая милая! Когда она появилась дома, казалось, как будто она здесь всегда была. Это было совершенно удивительно, когда ты приводишь настолько сложного в смысле физических проблем ребенка, и возникает полное ощущение, что раз – и деталь пазла на место положили.
Накрыло Ольгу в больнице, когда она впервые легла туда с Варей – предстояло долгое лечение, операции. Жесткие порядки, в коридор нельзя выходить до определенного времени, на улицу с ребенком нельзя, и здесь провести месяцы, а дома – другие дети!
— Потом мы уже со всем разобрались, что нужно, что не нужно, перешли в другую больницу, это было непростое решение – сойти с очевидного пути и пойти другим, оно потребовало некоторой смелости, больших раздумий. Теперь я очень довольна, что мы выбрали другой путь. Нам разрешили меньше гораздо находиться в больнице, к нам прислушивались при выборе методов лечения. Мы с Варей прошли несколько операций, несколько курсов восстановительного лечения. Варя научилась ходить — не так, как здоровые люди, конечно, но уже не нужно носить ее на руках. Руки понемногу развиваются, но полностью здоровой она, разумеется, не будет никогда.
С Варей
Рассказ мамы о себе Варя почти не слышала: ушла в другую комнату заниматься по скайпу сольфеджио с преподавателем.
“Что такое рыба?”
Чуть больше полугода назад у Оводовых появилась еще одна приемная дочка – девятилетняя Анжела. Она незрячая и ходит только в первый класс. В детском доме ей ставили глубокую умственную отсталость, но Ольга уверена, что отсталости никакой нет. Думали, как решить вопрос со школой. «Домашнего» ребенка можно возить в специализированный интернат, но это крайне не полезно девочке, которая много лет пробыла в сиротском учреждении. У нее проблемы с формированием привязанности, нет понимания, где свои, где чужие. Девочку, с которой она разговаривала две минуты, она назначает себе сестрой, любую взрослую женщину — мамой.
Анжела
— Когда Анжела уже была у нас, мы зашли в школу, к которой прикреплена Варя. Ко мне подходит учительница, которая работает в этой школе и которую я сто лет знаю, и говорит: «Я – тифлопедагог по институтской специальности, десять лет работала в школе слепых». И ты понимаешь, что это для тебя сюрприз, а Господь все предусмотрел…
У Оводовых Анжела постепенно открывает для себя огромный окружающий мир. Как растет морковка, какие на ощупь козы… Ей было неизвестно практически ничего. На вопрос, кто такая русалка, Ольга было принялась объяснять, что это сказочный персонаж с туловищем женщины и хвостом рыбы. «А что такое рыба?» — был следующий вопрос. Пришлось ехать с девочкой в «Ашан», на прилавке изучать рыбу – какая она на ощупь…
Анжела и козы
— С Анжелой оказалось сложно, здесь действительно была адаптация, нам к ней нужно было привыкнуть, и до сих пор привыкаем. Она задает очень много вопросов, я один раз поставила эксперимент – посчитать вопросы, и их оказалось 1059. Причем это не рекорд, обычный день. Я сейчас научилась переадресовывать эти вопросы ей. Спрашивать: «А как ты думаешь?» Она с одной стороны жутко любознательная и ей действительно все интересно, с другой стороны, если у нее нет настоящего вопроса, она быстренько придумывает что-то другое для того, чтобы продолжить разговор.
Анжела боится, что мама вдруг исчезнет. Так бывает у детей из учреждений, но Анжеле еще труднее, она не видит, и потому ей спокойнее, когда она слышит голос мамы.
— Когда я с учениками разговариваю по скайпу, она мой голос слышит и дисциплинированно молчит это время. Но если она меня не слышит, то нервничает. Может быть, я неправильно себя веду, но я действительно иногда могу уйти минут на десять. Иногда проще сделать это тихо, чем еще десять минут выслушивать, что она хочет пойти со мной. Возможно, это увеличивает потом количество вопросов. Со всем этим можно жить, хотя я очень устаю. Я осознаю эту усталость и могу остановиться отвечать, если нет сил. Повторю, я не пытаюсь до нервного срыва строить из себя идеальную мать.
Ольга с Анжелой
Василий Петрович – единственный представитель старшего поколения. Когда речь заходила о новых приемных детях, он сначала говорил, что может не надо, сложно. А как только они появлялись в доме – сразу считал их своими внуками.
— Я их в строгости держу, — хмурит он брови, но Арина улыбается и качает головой, так что становится понятно, что дедушка явно преувеличивает. – Если начинают плохо себя вести, угрожаю перевести из категории самый любимый внук в категорию просто любимый, — поясняет он принципы своей строгости.
У Оводовых что в быту, что в отношениях между людьми – от мелочей, до глобального — спокойно, без сюсюканий, и вместе с тем очень по-настоящему, глубоко и надежно…
— В какие моменты я понимаю, что это все – дети, воспитание – не зря, – на крыльце Ольга отвечает на вопрос, который я задала уже давно. – Вот Аня, например, встает рано, хоть она и не идет в школу, чтобы заплести младшим косички. Андрей отлично умеет объяснять детям уроки, лучше меня, а это, напомню, моя профессия. Или Варя подсказывает Анжеле, где искать игрушку, а та, в свою очередь помогает Варе отстегнуть ремень безопасности. Это все складывается, казалось бы, из мелочей, из маленьких ежедневных шагов, но потом оказывается необычайно важным.
Фото Анны Даниловой и из семейного архива Оводовых