На карантине мне труднее сосредоточиться. Почему — объясняет нейробиолог
Во время пандемии я часто слышу: «Я больше не могу читать». Для людей, которые привыкли находить утешение в любимой повести, неспособность читать — потеря. Небольшая потеря, учитывая масштабы трагедии, с которой мы все сейчас столкнулись, но тем не менее. Поэтому я захотела выяснить, почему состояние постоянной тревоги, в котором сейчас пребывает так много людей, отняло у нас способность читать.
Я обратилась к Оливеру Дж. Робинсону, нейробиологу и психологу, сотруднику Института когнитивных нейронаук в Университетском колледже Лондона. Робинсон изучает тревогу и депрессию в контексте нейронауки. Мы поговорили о том, в чем разница между тревогой и страхом, почему нам так неприятна неопределенность и почему пандемия коронавируса стала самым неопределенным явлением, которое только можно представить.
— Итак, многие люди говорят мне, что им тяжело читать или заниматься каким-то другим хобби, которое требует концентрации. Кажется, что эта невозможность сконцентрироваться связана с тем, что люди пребывают в состоянии тревоги из-за пандемии. Как же влияет тревога на нашу способность надолго на чем-то сосредоточиться?
Оливер Дж. Робинсон
— Честно говоря, я точно не знаю, да и никто не знает. Если кто-то вам говорит, что обладает достоверной информацией об этих процессах, он не совсем честен. Но кое-что определенное о тревоге мы сказать все-таки можем.
Во-первых, тревога — нормальное чувство, которое временами испытываем мы все. Тревога помогает нам приспосабливаться. Другими словами, в большинстве случаев она помогает вам избежать вреда и уйти от неприятностей.
Классический пример — когда вы возвращаетесь домой в темноте. Вы тревожитесь, вы настороже. Значит, велика вероятность, что вы заметите движущуюся в углу тень, о которой можно подумать, что это преступник, а на самом деле это дерево. Это полезно, потому что если бы там и правда был преступник, вы были бы готовы убежать и спастись. Каждый время от времени чувствует тревогу, и очень многие испытывают ее сейчас, потому что это нормальное ощущение, которое дает нам возможность адаптироваться.
Бывает, конечно, и патологическая тревога. Если задаваться вопросом о том, что такое патология, то мы углубимся в сложные аспекты проблемы, но если говорить широко, это состояние, при котором вы не способны делать свои обычные дела, и это состояние настигает вас чаще, чем вы бы хотели.
Лучше всего, наверное, описать это таким образом: человек чувствует, что из-за тревоги он не способен концентрироваться, ухудшается сон и так далее. В такой ситуации тревога теряет свою «адаптирующую» функцию, перестает быть нормальной и приобретает патологические черты.
Конечно, все не так однозначно — во всем и всегда есть свои нюансы. Если вы возвращаетесь домой в темноте и чувствуете тревогу, она должна исчезнуть. А если вы чувствуете тревогу, приходите домой и она вас преследует и на следующий день, и на следующую неделю, это вряд ли полезно. В такой ситуации можно задуматься о патологической природе этой тревоги. В целом же тревога – нормальное явление, которое помогает адаптироваться.
— Есть ли какое-то общепринятое определение тревоги, которое можно здесь использовать?
— Исследователи, которые работают с животными, дают очень хорошие рабочие определения, потому что могут хорошо контролировать среду. Они дали определение тревоги, которое мне кажется вполне полезным. Различают тревогу и страх — два вида реакции на негативные явления.
Страх — это явление предсказуемое, то, что легко понять. Вы знаете, что это такое, вы знаете, когда он начинается, вы знаете, когда он заканчивается. Он ограничен. Если я боюсь пауков и передо мной появляется паук, я его вижу, мне это не нравится, я боюсь. А потом кто-то накрывает паука стаканом, выносит его из комнаты. Я знаю, что паука больше нет, и у меня больше нет этой реакции — страха. Это то, что касается страха.
Тревога связана с неопределенностью. У нее нет начала или конца.
Вы не видите объект тревоги. У нее нет пространственных или временных ограничителей. Если я боюсь пауков и мне кто-то говорит: в этой комнате паук, то моей реакцией будет именно тревога. Я не вижу паука, но я знаю, что он где-то здесь.
Основываясь на этих определениях, которые получили коллеги, которые ставили опыты на животных, мы можем утверждать, что в основе тревоги — неопределенность. Если вы чего-то не видите, вы не знаете, когда это нечто закончится, вам не хватает знаний об этом явлении, вы можете только длительное время реагировать.
С точки зрения нейробиологии, страх и тревога обрабатываются разными нейронами мозга. С этим связана передача разнообразных нервных импульсов, и вы селективно можете замещать один другим. И если вы сможете изменить у животного ответ в виде страха, это не значит, что вы способны заместить тревожную реакцию и наоборот. Конечно, тут есть свои тонкости.
Что же происходит с тревогой? Она не заканчивается, значит, длится. Если мы говорим о страхе — он приходит и уходит. У тревоги нет этого временного ограничения. Поэтому восстановление от чувства тревоги и избегание тревоги связано с попыткой разрешить неопределенность.
— И тут возникает вопрос неопределенности во время пандемии, да?
— Пандемия, которую мы переживаем — самое неопределенное явление, какое только можно представить. Вы не знаете, когда все это закончится, не знаете, заболеете ли вы. Вы даже не знаете, что это такое на самом деле. И внезапно все, что вас окружает, стало опасным. Дверные ручки опасны. Другие люди опасны. Это самая большая неопределенность.
Кроме того, это явление неконтролируемо. Я не могу контролировать пробежку другого человека — вдруг он перебежит на мою сторону улицы?
Но я могу искать информацию! Я могу пойти в твиттер, я могу пойти в интернет, я могу искать без перерыва, чтобы справиться с неопределенностью.
Проблема, однако, в том, что вы никогда не справитесь с неопределенностью. Вряд ли завтра кто-то скажет: «Вот решение проблемы коронавируса. Вот вакцина». На ее разработку нужно время. То есть мы пытаемся разрешить неопределенность, у которой нет решения.
Ну и кроме того, вы подпитываете тревогу. Вы пытаетесь найти ответ, но не можете, вы слышите эту или ту конспирологическую теорию. Ситуация лишь усугубляется, усугубляется, усугубляется.
Почему же люди не могут сконцентрироваться? Вот частичное объяснение: они пытаются справиться с неопределенностью, у которой нет решения.
— Возможно, на этот вопрос нет ответа, но есть ли какая-то определенная часть когнитивной функции, которая чаще всего страдает от тревоги?
— Если рассматривать классические диагностические критерии, то мы увидим там такие явления, как нарушение краткосрочной памяти. Концентрация в широком понимании включает в себя все: и когнитивный контроль, и способность к целенаправленной деятельности, и так далее. Проблема с психиатрическими нарушениями в том, что мы имеем дело не с одним явлением. Сколько людей, столько и диагнозов.
У одного будет проблема с запоминанием или сосредоточенным выполнением задания. Ему будет трудно не концентрироваться на негативе. А у другого будет совсем иное состояние. Поэтому трудно сказать, что есть «функция, которая чаще всего страдает от тревоги».
Есть некие общие явления. Например, память. Один из моих аспирантов изучает время восприятия, то есть насколько быстро, по-вашему, двигаются предметы. В его исследовании и во множестве других показано, что тревога ускоряет время.
Мы сейчас говорим буквально о квадратиках на экране. О разнице между двумя объектами и пятью секундами. Действительно ли это масштабирование можно обрисовать как «я попал в аварию, и кажется, что все очень быстро движется» — это умозрительное заключение. Психологи любят делать такие заключения, но честным психологам не стоит так поступать.
То же можно говорить и обо всех остальных когнитивных функциях. Если я говорю о рабочей памяти, я не говорю о ситуации «куда подевались мои ключи». Я имею в виду исследования, в которых вы просите людей запомнить шесть разных чисел, семь разных чисел, восемь разных чисел. Но это искусственная ситуация.
Дополнительно осложняет ситуацию следующее: в целом психиатрические расстройства, будь то психоз, биполярное расстройство, или тревога, — состояния абсолютно разные, но на когнитивном уровне они могут проявляться очень похоже. Они все «приглушают» нормальные процессы.
То есть такого рода состояние может быть связано с психиатрическими нарушениями, а может и не быть связано. Это может быть связано с другими значимыми факторами.
Поэтому трудно выделить один фактор, обусловленный тревогой, осложняющий выполнение какого-то одного действия. У разных людей и тревога абсолютно разная. Но в целом затруднительно оказывается делать самые разные дела.
С другой стороны, многое и улучшается. Возвращаясь к мысли о том, что тревога помогает адаптироваться — она развивает навык замечать важную информацию. Если вы испытываете тревогу, вы скорее заметите движение в углу. И это не нарушение, это помощь.
Тревога – это то состояние, которое помогает вам избегать опасных ситуаций.
Убежать или сориентироваться можно быстрее, поэтому у людей лучше в такой ситуации работает пространственное мышление, а вот отдел, отвечающий за речь, может затормозить. Не знаю, почему. Одним из возможных объяснений может быть то, что это своего рода качели: вы лучше запоминаете расположение объектов в пространстве, но хуже будете помнить последовательность чисел. Но я совру, если я скажу, что вот это и есть тревога и поэтому людям тяжело концентрироваться. Простите!
— Все очень логично, спасибо. Хотя мы и не вписались в 500 слов.
— Эта идея определенности и неопределенности очень общая. Вкратце: справиться с чувством неопределенности во время неопределенности невозможно. И это само по себе провоцирует тревогу.
Источник: Vox
Перевод Александры Матрусовой