Кирилл Мартемьянов
«Определив точно значения слов, вы избавите человечество от половины заблуждений», — говорил французский философ Рене Декарт еще в XVII веке. Но слова и их значения продолжают быть предметом различных манипуляций в невежественной среде, и сегодня это особенно заметно в нашей стране на примере христианства. Внутреннее наполнение понятия «христианство» (учение Христа) со стороны ряда политиков и активистов подменяется нетерпимостью, угрозами насилия, давлением, политическими интересами, — всем, что не только не близко христианству, но прямо противоположно ему. Страшно, что подмененное содержание поселилось в оболочке того слова, которое изначально означало совершенно противоположную суть.
Проявление этого псевдохристианства я рассмотрю на трех свежих в информационной повестке примерах — реакции депутата Госдумы Натальи Поклонской на фильм «Матильда», словах члена партии «Единая Россия» Вячеслава Макарова, сказанных во время крестного хода в Санкт-Петербурге 12 сентября, и образе действий группировки «Христианское государство». Хочу только отметить, что я ни в коем случае не настаиваю на прямой связи этих трех примеров друг с другом и рассматриваю их как разрозненные проявления общей тенденции.
Не буду тщательно разбирать каждое высказывание госпожи Поклонской, мне лишь хочется показать несовместимость ее позиции с фундаментальным положением христианства — свободой человеческой воли.
Наталья Поклонская
Одна из основных аксиом христианства гласит: человек есть образ и подобие Бога. Я понимаю эти слова не только как данность и неизменный факт (отражения Бога в человеке), но и как перспективу, возможность, которую мы вольны либо использовать, либо нет. И поскольку Бог есть творец, не зависящий от чьей-либо воли, постольку и человек является творцом своей личности, своей жизни и отчасти окружающего его мира. Одним из свойств человеческой свободы, доказывающих ее всеобъемлющий характер, является возможность от нее же отказаться, променять ее на рабское и комфортное положение по отношению к внешнему миру, вещам, эмоциям. Перед человеком, таким образом, вновь и вновь возникает фундаментальный выбор. Каждую минуту он определяет то, каким он будет в следующую.
О том, что христианство воспринимает человека как фундаментально свободное существо, говорит и тот факт, что Христос пришел в мир в образе простого человека, а не царя. Образ царя несет в себе элемент контроля и закрепощения, и необходимость поклониться царю ради собственного блага неизбежно приводит к потере свободы. Христос же, придя в мир как человек, не имеющий земной власти, обращался именно к свободному человеку, зная о его свободной воле и праве выбора. Евангелие рассказывалось людям без принуждения, и после проповеди за Христом шли лишь те, кто этого хотел. Очень чутко понимал это Достоевский, который под отказом Христа превратить камни в хлеба понимал нежелание «порабощать человека чудом».
Понять христианство невозможно без признания личностной свободы человека. Госпожа Поклонская пытается эту свободу ограничить. В ее действиях я вижу не более чем личную неприязнь к инакомыслию со стороны чиновницы, которая привыкла действовать административными методами. И эти действия не могут быть оправданы стремлением «защитить веру». Я хочу сказать, что если христианство настаивает на абсолютной свободе человеческой воли, то оно настаивает и на абсолютной свободе творчества, какой бы характер это творчество ни носило. Любой кинофильм — это продукт творчества, а значит, с точки зрения христианства, он имеет право на существование. Если в содержании фильма нарушается законодательство РФ, то государство само с этим разбирается, потому что это его прямая обязанность, и не нужно приплетать к этому христианство. Повторюсь, что госпожа Поклонская действует в данном случае с позиции чиновницы, а не христианки, и ее публичное появление с иконами на религиозных мероприятиях выглядит как политическая акция.
Границы между «кесаревым» и «Божьим» четко очерчены Христом в Евангелии. К сожалению, в России границы эти в очередной раз превращаются в условность. Во время крестного хода 12 сентября в Санкт-Петербурге член партии «Единая Россия» Вячеслав Макаров сказал следующие слова: «Великое предназначение России в том, чтобы решать такие вопросы, которые не может решить ни одна страна в мире».
Депутат Вячеслав Макаров в крестном ходе по Невскому проспекту. Фото: spb.er.ru
Мне крайне неприятен тот факт, что эти слова были сказаны именно во время религиозного, православного мероприятия. Потому что в сознании многих людей, бывших там или увидевших это со стороны, православие стало отождествляться со слепым патриотизмом, с провозглашением особого отличия российских верующих от других христиан, с нездоровой гордостью. Между тем, православие как христианское учение не имеет и не может иметь к этому ни малейшего отношения. В словах Христа «Царство Мое не от мира сего» нет чего-то неоднозначного. Христианство не интересуют государства или империи, его интересует внутренняя жизнь конкретного человека.
В другом высказывании господина Макарова о том, что «Россия — последняя надежда Бога на планете Земля», заметна чисто политическая манипуляция массовым сознанием. И эта манипуляция часто срабатывает, ведь люди, не имеющие четкого представления о Евангелии, начинают верить в свою избранность, как и в то, что господин Макаров может знать о надеждах Бога. Но слова Вячеслава Макарова в данном контексте — это слова чиновника, а не христианина.
Христианство невозможно отождествлять с политикой и государством. В фокусе политики всегда массы, в фокусе христианства — отдельная личность. В фокусе государства тело человека, его материальное благополучие и безопасность, в фокусе христианства — дух человека, его возвышение, его освобождение от страстей и рабства. Миссия государства в обществе — обеспечение общественного порядка через наблюдение, ограничение, наказание. Миссия христианства — преображение мира через любовь, прощение, бескорыстное служение ближнему. И в том, что сегодня тенденция к сращиванию государства и христианства продолжает укрепляться, я вижу историческую неудачу христиан, а не христианства.
В информационном пространстве участились упоминания об организации «Христианское государство — Святая Русь». Ранее мы о ней не слышали. В самом названии этой организации уже заключен оксюморон, говорящий, прежде всего, о ее провокационном характере. Повторюсь, между «кесаревым» и «Божьим» есть четкая грань, проведенная Христом. В интервью порталу «Медуза» лидер этой организации Александр Калинин заявил, что фильм «Матильда» — это зло, против которого нужно бороться. Он также убежден, что с его помощью фильм не выйдет в прокат. «А если выйдет, — говорит он, — то уверяю, что каждый день будет так: покажут фильм в кинотеатре, завтра он сгорит; покажут фильм в другом кинотеатре — и он сгорит». На вопрос, кем будут люди, исполняющие это, господин Калинин отвечает: «православные верующие».
Александр Калинин. Фото: meduza.io
Уже из этих только высказываний видно, что взгляды организации в корне противоположны христианским, православным. Нетерпимость никоим образом не может стать выводом из религиозного учения, призывающего отдавать верхнюю одежду тому, кто захочет отобрать у тебя рубашку. Насилие, вытекающее из нетерпимости, не может быть оправдано с точки зрения религии, в основе которой лежит акт любви и прощения. «…Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас… Ибо если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного вы делаете?» (Мф. 5:44-47). И любая реакция, переходящая из слов в насилие и оправдывающая это насилие «верой», носит антихристианский характер.
В словах господина Калинина о «лишении жизни за веру» веры я совсем не вижу. И любви не вижу. И Бога в этом тоже нет. Я вижу там нетерпимость, фанатизм, терминологию ИГИЛ (организация запрещена в РФ. — «Правмир»), — все что угодно, но не православие. Лично мне хотелось бы задать лидеру этой странной организации всего один вопрос: «Почему вы называете себя христианином, если Христос заповедовал любить своего врага, а вы оправдываете стремление ломать ему ноги?»
Христос не призывал к насильственному уничтожению зла, потому что разрушение зла через насилие — это порождение нового зла. Когда апостол Петр, желая защитить Христа, достал меч и ударил раба первосвященника, Христос сказал ему: «Возврати меч свой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26:51-52). Что из этого следует? Что нужно закрывать глаза на зло? Конечно, нет. Завет непротивления злу насилием стоит понимать не как призыв к игнорированию этого зла, а как необходимость реагировать на зло созиданием. Если жечь машины — это реакция насильственного характера, то создание разнородных проектов, направленных на культивирование чувства любви в людях, сострадания, ответственности друг за друга, — это реакция созидательная. Для христианина, таким образом, любое проявление зла должно лишь усиливать желание проявлять любовь.
Не могу пройти и мимо реакции ряда СМИ на высказывания названных мной выше деятелей. В некоторых публикациях мы видим такие термины, как «православный террорист» (что тоже оксюморон), упоминания о христианах и православных исключительно как о невежественной, консервативной части, не желающей перемен. Такая подача информации демонстрирует полное незнание темы авторами и приводит к глубокому искажению образа христианства и православия в информационном пространстве.
Из христианской и православной культуры родились великие произведения художественной и философской мысли, ставшие неотъемлемой частью общечеловеческого гуманизма. В центре русской религиозной философии и литературы всегда были проблемы внутренней жизни человека, его личностной свободы, поиск в человеке Бога.
Не понимаю я и официальной позиции Русской Православной Церкви в контексте последних событий. Возможно, молчание церковных спикеров связано с пониманием того, что деятели разного рода используют религиозную тему в своих целях, и Церкви не место в этих играх. Возможно, какие-то заявления этих деятелей кажутся настолько маргинальными, что официальной Церкви не хочется опускаться до разъяснений простых для христиан вещей и терминов. Но у Церкви в этом светском круговороте новостей, информационных поводов и реакций нет другого выхода, кроме просвещения. Сегодня просто необходимо регулярное публичное изъявление официальной позиции Церкви по тому или иному поводу, касающемуся искажения образа христианства в публичном пространстве.
В заключение я бы хотел привести слова Николая Бердяева из его статьи «О достоинстве христианства и недостоинстве христиан». «Бог, — пишет он, — не хочет насиловать, не хочет внешнего торжества правды, хочет свободы человека. Поэтому можно было бы сказать, что Бог терпит зло, не уничтожает его насильственно, а лишь пользуется злом для целей добра. Именно Христова правда не может быть насильственно осуществлена».