– Расскажите, как Зарубежная Церковь будет отмечать свой вековой юбилей?
Митрополит Иларион
– Прежде всего, молитвами. Кроме того, мы проведем ряд конференций. В частности, в 2021 году планируем посетить Сербию, где в городе Сремски-Карловцы с 1921 по 1944 годы находилось наше Высшее церковное управление во главе с митрополитом Антонием Храповицким. Мы хотим побывать в местах, где жили русские люди, бежавшие от большевиков из Крыма в 1920 году, где они похоронены, в монастырях, которые стали неотъемлемой частью духовной жизни как для русских, так и для сербов.
– Оглядываясь назад, как бы вы могли охарактеризовать этот период и тот путь, который Зарубежная Церковь проделала за 100 лет?
– Я бы сказал, что наша Церковь поддерживала и поддерживает традиции русского православия и всегда помнит, что мы являемся частью Русской Православной Церкви. Просто в течение долгого времени эта часть была отделена из-за преследований коммунистов. Тогда, в начале ХХ века, с благословения Святейшего Патриарха Тихона, епископы, находившиеся на неподконтрольных большевикам территориях, организовали временные церковные управления на юге России, потом в Сербии и в других странах. Но мы всегда помнили, что являемся ветвью Русской Православной Церкви, временно отделенной от основного древа из-за гонений на веру в России.
– РПЦЗ с самого начала была нацелена на воссоединение с Русской Православной Церковью. Как удавалось поддерживать стремление к единству столь долгое время?
– Устав нашей Церкви говорит, что мы являемся неотъемлемой частью Русской Православной Церкви. И мы всегда так считали и сохраняли эту цель. Из-за различных обстоятельств, сложного времени, которое было в XX веке, органическое воссоединение затянулось. Процесс занял многие годы, но он все-таки завершился.
– Для русских в рассеянии порой было очень трудно поддерживать свои национальные и духовные корни, ведь из-за «железного занавеса» люди, родившиеся уже за границей, чаще всего даже не могли посетить историческую родину. Вы, например, впервые приехали в Россию, когда вам было уже больше 40 лет. Как удавалось поддерживать веру в таких условиях?
– Это не только моя ситуация, это касается всех. Мы поддерживали любовь к России, откуда приехали наши родители. Дома они хранили русские традиции и всячески старались поддерживать в нас русский язык. Так эта любовь перешла от них к нам. И прежде всего, это произошло благодаря православной вере, поскольку Россия и православие неотделимы друг от друга. У нас так много святых, такая богатая церковная история, в России столько священных мест. И мы стараемся сохранить это в наших сердцах.
– 12 лет назад состоялось историческое воссоединение двух Церквей, и почти весь этот период церковного единства пришелся на время вашего первоиераршего служения. Поначалу многие опасались, что РПЦЗ потеряет независимость. Зарубежная Церковь остается независимой?
– Мы обладаем той же независимостью, что была у нас и прежде. У нас есть широкая автономия, и мы можем поддерживать наши традиции, которые зародились уже в иммиграции. Важно отметить, что Русская Церковь очень поддерживает нас и это помогает РПЦЗ расти и развиваться. На самом деле, наша Церковь сейчас укрепляется и в США, и в других странах.
– А как бы вы охарактеризовали этот 12-летний отрезок? Был ли он успешным, всех ли целей удалось достичь?
– Главное заключается в том, что мы продолжаем поддерживать наши традиции, к нам приходят люди, которые хотят стать частью Православной Церкви. Конечно, 12 лет назад многие верующие не понимали ситуацию и думали, что Церковь в России остается под контролем государства. До сих пор остаются люди, хотя и не скажу, что их много, которые так считают. Они не понимают, что их отделение от Церкви причиняет вред нашей духовной жизни и проповеди православия.
– Как помочь детям и молодым людям остаться в Церкви и даже на чужбине сохранить русские корни? Что Зарубежная Церковь делает в данном направлении?
– Во многих наших приходах, хотя и не во всех, есть воскресные школы, где люди поддерживают русский язык. С каждым новым поколением это становится все сложнее, но когда родители говорят дома по-русски и пытаются привлечь к этому детей – это один из вариантов. Правда, значительная часть молодежи, к сожалению, потом отходит от нашей культуры, просто потому что их окружает другая жизнь. Зачастую молодые люди забывают русские традиции, но, слава Богу, остаются крепкими в вере. Они видят то, чем живет Церковь, и это помогает им поддерживать свои корни, веру, вести духовную жизнь и быть частью Церкви.
– Сейчас возникла еще одна проблема: в связи с предоставлением Вселенским Патриархатом так называемой автокефалии непризнанной Православной церкви Украины, Московский Патриархат решил приостановить евхаристическое общение с Константинополем. РПЦЗ это решение поддержала. В США, возможно, ситуация ощущается более остро, чем в других странах, поскольку здесь абсолютное большинство православных приходов – греческие, а представители Константинополя занимают основные посты в межправославных организациях. Вы не чувствуете себя здесь в изоляции?
– Нет, мы не чувствуем этого, поскольку стоим за правду.
– А другие церкви в США поддерживают вас?
– Одни поддерживают, другие нет. Некоторые выступают против того, что произошло на Украине, но не прекращают отношения с Константинополем. Это очень тонкий вопрос. Вмешательство Вселенского Патриархата в дела Церкви на Украине привело к проблемам в православном мире. У нас были братские отношения, но действия высших иерархов Константинополя принесли людям огорчение и печаль. Мы молимся о том, чтобы Господь помог каким-то образом вернуть мир и стабильность в мировое православие.
– Владыка, а что ждет РПЦ в будущем, на ваш взгляд?
– Я думаю, наша Церковь будет расти и развиваться. К нам приходит все больше молодежи, и есть все основания полагать, что все больше людей хотят стать православными.
Дмитрий Злодорев
Вашингтон