Но я люблю – за что, не знаю сам…
М. Ю. Лермонтов, Родина
Игумен Нектарий (Морозов)
События, происходящие в нашей новейшей истории… Или, даже так: события, которыми она творится, вновь делают актуальным разговор о любви или нелюбви к своей стране и своему народу. Причем практически любой разговор на данную тему выявляет наличие двух диаметрально противоположных мнений: 1) без любви к своему Отечеству полноценная жизнь невозможна в принципе и 2) «как его можно любить, когда оно такое?»
Жизнь проводит разделительную черту еще жестче: одни за Родину готовы умирать и уже умирают, другие заявляют о том, что в принципе не очень хорошо осознают, что означает это слово.
Попытки дискуссии между этими двумя сторонами заранее обречены на провал: налицо такое различие не только во взглядах, но и во внутреннем устроении, что дискутирующие просто не понимают друг друга. Однако есть вопрос, который в подобной полемике достаточно часто звучит и даже – в различных его вариантах – предлагается для всеобщего осмысления и обсуждения.
Суть вопрошания в следующем: что такое любовь к Отечеству и народу, за что их любить, и что вообще такое – народ и Отечество.
Вопрос важный и злободневный. Но опять сделаю оговорку: отвечать на него надо не тем, кто его по преимуществу задает (почему – см. выше), а самим себе. И, безусловно, ответ у каждого будет свой. Но в то же время — обязательно схожий в самом главном с ответом другого любящего и отвечающего: любовь роднит.
Попытаюсь дать свой ответ и я.
Скажу словами одного очень близкого мне и ныне уже покойного человека: «Я ощущаю себя частью той великой исторической общности, которая именуется русским народом».
И общность эта, и страна, территория которой складывалась когда-то параллельно с формированием русского народа, разумеется, не статичны: в них происходит постоянное изменение. Территория то расширяется, то сжимается, население государства российского также то прирастает, то потихоньку оскудевает, само государство именуется, то Империей, то Союзом, то Федерацией.
Но суть остается той же, меняется то, что ближе к поверхности; в глубине же, сокровенной сущности своей и государство, и народ сохраняют именно им присущие, обуславливающие их самобытность, неповторимость черты. И вот именно это – глубинное и сущностное в нашем народе и нашем Отечестве – является для меня бесконечно родным, дорогим моему сердцу, вызывает чувство какой-то удивительной нежности. И я очень хорошо понимаю: я действительно люблю свою страну.
Но вот раздается вопрос: а за что? Почему ты ее любишь? Что в ней такого замечательного? Разве ты не видишь, как переломана, покалечена современная Россия, как она запущена, загажена, как мало пригодна она в своем наличном состоянии для нормальной, полноценной жизни уважающего себя человека?
И сначала этот вопрос заставляет меня встрепенуться, он возмущает меня, мне хочется дать полный и развернутый ответ… Но потом первый всплеск эмоций идет на убыль, я понимаю, что ответа… не дам! Больше того: если я возьмусь отвечать на эти вопросы всерьез, то окажется, что я и не люблю вовсе.
Разве можно объяснить любовь? Обосновать ее? Разложить на составляющие? Вывести алгоритм? Любовь – если она действительно любовь – всегда ни за что, всегда необъяснима, всегда – тайна. За что любит Бог человека? Человека слабого, страстного, грешного, погрязшего в бесчисленных пороках и, самое главное, без конца предающего своего Творца? Ни за что, вопреки всему. И если бы не это «вопреки», то что было бы со всеми нами вообще и с каждым в отдельности?
Или, может быть, кто-то скажет, что Бог любит нас за скрытые в нас образ и подобие Его, запрятанные под хламом, мусором нашей преданной суете жизни так, что, кроме Него, никому их и не отыскать?
Так и народ наш, и Отечество наше, как бы ни были не парадны, неприглядны они в отдельные периоды истории своей, таят в себе потрясающую красоту – и необъятных, бескрайних, в вечность влекущих и о вечности повествующих просторов, и дивно прекрасной народной души. Красоту неистребимую, красоту подлинную.
Что сказать, если не видит ее человек, не понимает даже, о чем речь, как рассказать ему о ней, как показать ее, как доказать, что она – реальность? Цитировать наших великих писателей и поэтов, отсылать к лучшим образцам российской живописи, напоминать о славных и практически всегда исходно невозможных победах российского оружия?
Дерзну сказать: само по себе все это бесполезно. Красоту и величие Отечества и народа своего человек может увидеть лишь… в себе самом, в своей уже собственной сущности и глубине. Иначе все тщетно. Вдохновенный рассказ незрячему о сини небес, письмо глухому о пении соловья.
Я задавал уже как-то вопрос: как перестает русский человек быть русским, как образуется в сердце его эта страшная пустота, как заполняется она содержанием, любви противоположным? Но это другой вопрос, не из числа тех, на которые я попытался здесь ответить…