Любовь побеждает разделения

Почему это событие так важно для нас? Что даст Русской Церкви «формальный акт»
о каноническом общении? Или это все же не простая формальность?..
Чего ждут от Православия в современной Европе? Поможет ли воссоединение христианской проповеди в мире, идущем по пути все большей секуляризации?
Эти и другие вопросы мы поднимем в серии публикаций, посвященных положению Церкви в современной Европе и отношениям между РПЦ и РПЦЗ.
Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель Отдела внешних церковных связей. Родился 20 ноября 1946 года в Ленинграде. Окончил Ленинградскую духовную академию со степенью кандидата богословия. С 1990 года председатель комиссии Священного Синода по возрождению религиозно-нравственного воспитания и благотворительности, член Синодальной библейской комиссии. С 1993 года – сопредседатель, с 1995 года – заместитель Главы Всемирного Русского Народного Собора. Под его руководством разработаны «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», принятые
в 2000 году Юбилейным Архиерейским Собором. Автор нескольких книг и более пятисот публикаций в отечественной и зарубежной периодике.

– Очевидно, что Россия сейчас переживает момент возвращения, возрождения веры. В таком случае, зачем нам нужно воссоединение с РПЦЗ? Сыграет ли это событие заметную роль?

– Действительно, можно с уверенностью сказать, что православная вера в России возрождается. Вспомните, в начале девяностых годов увлечение Православием нередко пытались объяснить веянием моды. Теперь же, когда после падения безбожной власти прошло более полутора десятков лет, стал очевиден глубокий и постоянно растущий интерес народа к православной вере. Объединение с Русской Зарубежной Церковью, которое произойдет в праздник Вознесения Господня, 17 мая, является одним из признаков православного возрождения. Ведь духовная мощь Церкви не только в строительстве храмов, открытии миссий, основании монастырей, но и в ее единстве. Восстановление канонического общения с Зарубежной Церковью укрепит церковный организм, исцелит рану, нанесенную ему в годы безбожия. Духовное наследие русской эмиграции – это неотъемлемая часть общего достояния Русской Церкви. Как же можно спрашивать, зачем оно нам нужно? Восстановление единства – это победа любви над силами зла и разделения. Этого события давно ждет Церковь, давно ждет наш народ, духовная целостность которого была разрушена революцией и гражданской войной.

– Насколько касаются России те процессы, которые протекают в духовной жизни Западной Европы? Почему вообще это может быть нам интересно?

– Можно по-разному относиться к окружающему миру, включая Западную Европу. Первый вариант – это сказать самому себе: весь мир лежит во зле (1 Ин 5:19), а значит, надо подальше скрыться от этого мира, где на каждом шагу встречаются безбожники и бездуховная молодежь, где слышна бесовская музыка… А можно найти в себе внутренние силы и вспомнить завет Спасителя: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк 16:15). Убежден, что наша миссия, наша задача – нести в мир свет Христовой Истины. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин  3:17). Какие же мы христиане, если думаем лишь о своем спасении и не хотим ничего сделать для спасения окружающих?
Конечно, мы в первую очередь должны заботиться о самых близких людях, о тех, кому, кроме как от нас, ждать помощи больше неоткуда. Но не надо забывать и о «дальних» – ведь в Западной Европе живет немало наших единоверцев и соотечественников, да и сами европейцы все чаще интересуются «восточным христианством» – Православием.

Вообще, если говорить о духовной жизни Запада, то следует иметь в виду, что она неоднородна. Франция и Испания, Великобритания и Голландия, Швеция и Германия – все эти страны представляют собой различные островки цивилизации, каждый из которых имеет свои традиции, свои взгляды на место религии в обществе, свое отношение к духовной составляющей бытия.

– Нуждается ли Запад в России? Почему? Если нуждается, то в чем именно? Можно ли говорить об особой роли и особом месте России в духовной жизни Запада?

– Российское государство и общество неоднократно становилось перед дилеммой: принять или отвергнуть западный опыт. Иногда данный вопрос решался отрицательно. Иной раз, напротив, положительно… Но сама постановка вопроса говорит о том, что, если мы хотим у Западной Европы чему-то учиться, значит, мы различны, не тождественны друг другу. С другой стороны, если бы мы были абсолютно чужды европейской цивилизации, то отпал бы и сам вопрос о возможности заимствования западного опыта – вопрос непростой, временами даже драматический, но регулярно возникающий в нашем Отечестве.

Россия на Западе вызывает неоднозначную реакцию: многие восхищаются Пушкиным и Достоевским, но далеко не все понимают, как, и главное, чем живут русские. Знаете, на что в первую очередь обращаешь внимание, оказавшись в Западной Европе? Люди больше улыбаются.

Думаю, что западный европеец чувствует себя свободнее, ему неведомо многое из того, что пережил наш народ. Я имею в виду не только экономические потрясения, хотя и их тоже. Посмотрите на нашу историю прошлого века: Российская Империя – это одни ценности, Советский Союз – совсем другие, даже алфавит был изменен. Российская Федерация – снова все меняется: Конституция, экономические отношения, главные идеи. Но, несмотря на все перипетии, Россия остается православной страной, ибо большинство наших сограждан относит себя к Православию.
Убежден: нам есть что сказать Западу. И по теме прав человека, и по проблеме построения гармоничных отношений в поликультурном обществе, и о многом другом. Духовные сокровища Православия должны быть востребованы мировым сообществом в полной мере, и Русская Церковь готова щедро делиться этими сокровищами с каждым человеком и с каждым народом.

– На Ваш взгляд, насколько современный западный человек готов к разговору о Христе? Не стесняются ли таких «неудобных», «неполиткорректных» тем?

– Действительно, взгляд на веру как на «дело сугубо личное» приносит на Западе свои плоды. Это заблуждение все больше контрастирует с мировой реальностью, а потому доходит до крайностей, до фанатизма. Со стороны довольно нелепо выглядит, например, спор о «неполиткорректности» Рождества Христова или запрет на публичные проявления религиозности. Особенно странно это видеть на фоне легализации «однополых браков», дискуссий о моральной допустимости эвтаназии и прочих подобных вопросов, поднимать которые раньше считалось признаком дурного тона.
Впрочем, и на Западе такой «переворот с ног на голову» разделяется далеко не всеми. Думаю, что человека, преданного Христу, боязнь «неполиткорректности» не остановит. А если кто-то будет нас обвинять – что ж, христианам не привыкать к нападкам…

Но, безусловно, вытеснение веры на обочину жизни может помешать людям приходить к Богу. На мой взгляд, представители всех церквей и религий Европы должны занять общую позицию, призывая политиков к отказу от спекуляций на «политкорректности».

Нас часто обвиняют в «смешении вер», «введении единой религии» и прочей чепухе. Но люди, которые это делают, которые подписывают коллективные петиции с требованием отказаться от межхристианских и межрелигиозных контактов, не понимают, что такие встречи имеют своей целью вовсе не создание общемировой религии, но решение практических вопросов, а главное – отстаивание права людей жить по своей вере.

– Может ли воссоединение РПЦ и РПЦЗ способствовать тому, что христианская проповедь в Европе будет более ощутима, более весома?

– Разделение между православными – это анти-проповедь. Поэтому преодоление разделения уже само по себе укрепляет наше свидетельство о Православии в Западной Европе. Кроме того, уже сейчас принято решение о том, что архиереи и священники Русской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви будут активно встречаться, проводить совместные конференции, пастырские семинары. Это, конечно, связано прежде всего с необходимостью для наших иерархов и клириков наладить активные контакты и взаимное сотрудничество. Но, без сомнения, такие мероприятия будут способствовать и укреплению нашего пастырского потенциала в Западной Европе: мы не только численно увеличимся, но и обогатимся взаимным опытом пастырства и свидетельства о нашей вере.