Конец забвения
Представьте, что вы прошли собеседование и вот-вот получите работу вашей мечты. Все прошло отлично, и вам готовы предложить место. Но в последнюю минуту все разваливается. Ваш будущий начальник заглянул в ваш профиль в Facebook, увидел несколько смешных снимков времен студенчества и решил, что вы не подходите для этой должности.
Об этом сценарии нас предупреждает профессор культуры и медиа Новой школы Кейт Айххорн в книге «Конец забвения».
В новом цифровом мире каждое фото или пост превращаются в документ, который хранится вечно. И в любой момент может дать о себе знать. Мы теряем способность забывать и перестаем дистанцироваться от нашего прошлого.
Как это меняет нашу жизнь? Теперь мы теряем шанс измениться или экспериментировать? И каково прощать друг другу ошибки прошлого в эпоху, когда ничего нельзя удалить безвозвратно?
Это обсудил журналист Шон Иллинг с писателем Кейт Айххорн.
— Как цифровые технологии, в частности социальные сети, мешают нам забывать прошлое?
Кейт Айххорн
— Одни люди говорят, что сейчас так много информации, что мы забываем больше, чем когда-либо прежде. Другие считают, что все есть в сети, поэтому нам уже не нужно помнить. И то, и другое может быть правдой. Но одновременно мы кое-что теряем. Например, нашу способность контролировать то, что мы переносим в будущее.
В эпоху печати вы решали, стоит ли сохранить неловкие фотографии из старшей школы и старые дневники. Что еще более важно — вы выбирали, с кем разделите эти воспоминания, кому покажете артефакты вашей прошлой жизни.
Лично у меня нет фотографий из этого школьного периода. Если они и существуют, то найти их будет нелегко. Я сомневаюсь, что кто-то будет этим озадачен. И счастлива, что это так.
Но с помощью цифровой фотографии мы получаем больше изображений, чем когда-либо прежде. На платформах социальных сетей эти снимки находятся вне нашего контроля. Будь я подростком в 2000-х, а не в 1980-х, я бы не знала, какие мои снимки есть в открытом доступе, а какие могут появиться в любой момент. И это не значит, что те из нас, кто достиг совершеннолетия в эпоху печати, также не подвергаются этому риску.
С автоматическим распознаванием лиц и оцифровкой старых фото мы видим в соцсетях снимки из прошлого. Их уже находят поисковые системы.
Что изменилось? За последнее десятилетие прошлое сильнее влияет на настоящее благодаря технологиям. И мы только начали сталкиваться с последствиями.
— Что происходит с нами, когда мы не в силах забыть прошлое?
— Давайте в качестве примера вспомним о нашем детстве. С большинством из нас случались неловкие ситуации, когда мы росли. И мы можем вспомнить события, о которых не хочется говорить посторонним людям. Это забавные, но не компрометирующие вещи. Например, в начальной школе вас неудачно подстригли, и вы бы не хотели, чтобы ваши нынешние коллеги увидели этот смешной снимок. Но у многих людей есть более серьезные проблемы.
В способности забыть прошлое и переосмыслить себя в настоящем есть нечто освобождающее. Я бы сказала, что большая часть взросления связана с переосмыслением себя. А для этого нужно иметь возможность забыть, кем вы были шесть месяцев, три года или десять лет назад.
Забвение — это и свобода. Вот что важно для меня.
Один снимок перечеркнет все
— Радость взросления — это возможность экспериментировать и меняться. Но если каждый глупый поступок или ошибка следуют за нами цифровой тенью, то к чему это приведет?
— Некоторые ученые полагают, что цифровая эпоха приведет нас к самоцензуре. Причем люди будут прибегать к ней уже в юном возрасте. Сложно сказать, так ли это будет. Но за те два года, которые прошли с момента написания моей книги, стало очевидно — последствия неизбежны.
Хороший пример — день инаугурации Александрии Окасио-Кортес, американского политика и члена Палаты представителей. Неудивительно, что кто-то вышел в интернет с намерением найти информацию, которая подорвет ее авторитет. Что они нашли? Видео, где она танцевала с друзьями в колледже.
Ролик был абсолютно безобидным, и Александрия справилась с этой ситуацией. Но этот инцидент — предвестник будущих событий. Мы еще увидим, как цифровые следы будут использоваться против людей все чаще. И по некоторым это ударит особенно сильно.
— Другой пример, который приходит на ум: губернатор штата Вирджиния Ральф Нортэм и его старые [«расистские»] фотографии. [На снимке 1984 года изображены два человека — один в гриме «блэкфейс», который изображает чернокожего человека, а другой в белом костюме участника ку-клукс-клана.]
— Я думаю, то, что случилось с Нортэмом, а также судьей Бреттом Кавано, будет происходить чаще. Конечно, они выросли в печатной культуре. Но я не думаю, что это совпадение — все внезапно начали перебирать старые фото политиков. Многие из их школьных альбомов сейчас оцифрованы. Люди все больше осознают, что они должны обратить внимание на прошлое, особенно в отношении общественных деятелей.
В случае с Александрией Окасио-Кортес — она просто танцевала с друзьями на крыше. Нортэм сделал снимок «блэкфейс», а Кавано отпускал непристойные шутки об одном из своих сверстников. Поэтому масштаб того, что человек должен был сделать в прошлом, чтобы оно настигло его, может быть разным.
— Для общественных деятелей риски очевидны. Как это явление коснется обычных людей?
— Мы знаем, что представители колледжей просматривают информацию об абитуриентах в интернете и исследуют их профили в соцсетях, чтобы проверить факты и обнаружить информацию, которая потенциально может компрометировать человека. Кадровые службы компаний делают то же самое.
Уже есть люди, которые берут у родителей деньги, чтобы очистить цифровой след их подростка. Все больше фирм, консультирующих абитуриентов, представляют цифровую очистку в качестве услуги.
В будущем эта отрасль, скорее всего, будет расти. Люди, у которых есть деньги для управления цифровыми отпечатками своих детей, получат явное преимущество. Я думаю, что цифровое забвение будет монетизировано.
Молодость — время ошибаться
— Ваша книга поднимает вопросы, на которые мы, как общество, должны ответить: насколько справедливо судить кого-то за ошибки, которые они совершили в прошлом? Что мы можем простить? Где проходит граница?
— В 1960-х годах психолог Эрик Эриксон писал, что в большинстве обществ молодым людям предоставляется психосоциальный мораторий [отсрочка в принятии роли и ответственности взрослого]. У подростков должен появиться опыт, поэтому им нужен мораторий на последствия.
В большинстве стран, хотя и не в Соединенных Штатах, существуют очень строгие правила — нельзя обнародовать имена несовершеннолетних правонарушителей. Молодые люди могут совершить ошибку, даже серьезную, но она не перечеркнет их дальнейшую жизнь. <…>
Думаю, что большинство из нас согласится, что в идеале молодость — это время, когда мы можем экспериментировать и совершать ошибки, и не сталкиваться с теми же их последствиями, что и взрослые.
В цифровую эпоху этот идеал становится все более недостижимым.
— Я много думаю о том, как важно жить настоящим. Мешают ли нам в этом социальные сети?
— Хороший вопрос. Я думаю, что вы можете быть правы. В 2009–2011 годах я проводила много времени в Facebook. Я только что переехала, и мне показалось, что это хороший способ оставаться на связи со старыми друзьями. Но вскоре я обнаружила, что постоянно возвращаюсь в прошлое.
В течение нескольких месяцев люди, с которыми я не общалась с 20 лет, вдруг снова стали моими «друзьями». Я все больше думала о прошлом, а не настоящем, и в конечном итоге именно поэтому деактивировала свой аккаунт.
Это также самая распространенная жалоба на такие платформы, как Facebook. Возможно, нас тянет в прошлое, но мало кто хочет жить им ежедневно. В лучшем случае, оно лишь ненадолго отвлекает вас, в худшем — мешает жить реальной жизнью и поддерживать отношения с близкими людьми.
— Что вы порекомендуете родителям и особенно молодым людям, которые борются с этим явлением цифровой эпохи?
— Как родитель, вы можете создать правила поведения в соцсетях, но нет никакой гарантии, что дети будут им следовать, находясь онлайн. Мои дети — подростки, и они не всегда слушают советы и предупреждения. Даже несмотря на то, что я написала на эту тему книгу.
Но не менее ужасна проблема родителей, которые обмениваются фотографиями своих детей в соцсетях. Эта практика может обернуться их преследованием в будущем. Я полагаю, что через 10 лет мы увидим массу юридических споров между взрослыми детьми и их родителями, которые без разрешения публиковали их снимки, когда те росли. На карту будет поставлено право этих взрослых детей забыть о прошлом и никогда не рассказывать о нем другим.
Источник: Vox