11 сентября 2001 года мир содрогнулся от самых ужасных в истории человечества терактов, унесших жизни более трех тысяч человек. Два самолета, захваченные сторонниками террориста «номер один» Усамы бен Ладена и его «Аль-Каиды» (террористическая группировка, запрещенная в РФ), врезались в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, третий – в здание Пентагона в Вашингтоне, а еще один, пассажиры которого оказали злоумышленникам сопротивление, рухнул в поле в штате Пенсильвания. Говорят, захватчики собирались направить его на Белый дом или Капитолий.
В интервью «Правмиру» очевидцы тех событий – священники и журналист – вспоминают, как люди спасали друг друга из ада, как молились и отпевали погибших, как оказывали помощь тем, кто выжил. Как Господь спасал тех, кто мог оказаться в рухнувших небоскребах.
«Просто помог двум-трем людям и пытался диктовать репортаж»
В 2001 году я работал в ИТАР-ТАСС и 10 сентября приехал в командировку в Вашингтон. На следующий день мне, как вновь прибывшему, дали отгул. В итоге нам пришлось всерьез продумывать план эвакуации в посольство России на случай войны.
В то утро один из моих коллег увидел, как самолет делает круг над Пентагоном. Зная о том, что уже произошло в Нью-Йорке и что обычно самолеты здесь не кружат, он понял, что нужно поскорее убираться. Вскоре этот лайнер рухнул, и другой мой товарищ по работе, едва проехавший мимо военного министерства по оживленному шоссе, услышал взрыв. По его рассказу, никакого шума мотора слышно не было, и даже нельзя было представить, что произошло.
Третий коллега в это время выходил из дома и должен был проехать вблизи Пентагона через несколько минут. Услышав взрыв, он понял, что на работу не попадет.
В Нью-Йорке в это время к месту событий прорывался еще один на тот момент корреспондент ИТАР-ТАСС Юрий Кирильченко. Позднее американские журналисты о нем будут рассказывать, что русский двухметровый гигант помогал пострадавшим выбраться из пекла. Правда, сам Юрий скромно уверяет, что ничего подобного не было и «людей пачками» он не спасал: «Просто я помог двум-трем людям сориентироваться и выйти к скорой помощи и полицейским. И одновременно пытался по телефону диктовать оперативные репортажи».
Кирильченко признает, что не был одержим журналистским азартом, но таков закон профессии. По его словам, чувство долга оказалось сильнее боязни.
«Сразу стало понятно, что гибнут тысячи людей. В таких случаях думать о себе как о супер-драгоценной единице даже как-то стыдно», – отмечает он.
Было решено, что руководитель отделения Алексей Бережков останется в офисе следить за оперативной информацией, а Юрий попытается прорваться к месту событий.
В итоге Бережков потом и спас Кирильченко, когда у того не выдержало сердце. По телефону Юрий смог передать свое местоположение, а Алексей вместе с женой Кирильченко каким-то немыслимым способом сумели убедить автоматчиков, оцепивших район трагедии, что там, внутри, погибает коллега и муж, которому срочно нужна помощь.
Юрий Кирильченко
О том, как ему самому удалось пробраться в эпицентр событий, Кирильченко рассказывает как-то буднично, но очевидно, что это было непросто. К тому моменту весь Манхэттен уже был оцеплен, а в небе барражировали истребители.
К приезду Юрия южная башня уже рухнула, из северной валил дым. Кирильченко вспоминает о душераздирающих картинах, как обезумевшие люди выбирались из-под обломков. Он рассказывает, как девушка, работавшая в одном из небоскребов, смогла чудом выйти оттуда и сразу же встретила своего брата, который ждал ее около кордонов. Они стиснули друг друга в объятиях и в голос разрыдались.
Юрий рассказал, что люди в тот момент проявили себя с самой лучшей стороны. Они не только не расходились, но и стихийно пытались создавать дружины спасателей, формировали отряды для помощи выжившим. Многие буквально штурмовали кареты скорой помощи, чтобы у них прямо на месте взяли кровь.
Удивительно, но в соседних с местом трагедии районах сохранялось спокойствие. «Была чуть ли не библейская картина – спокойствие и катастрофа. Вот справа от тебя ад, горящие и рушащиеся небоскребы, а слева жилые кварталы, которые живут своей абсолютно мирной жизнью», – вспоминает Кирильченко.
Местные жители выносили на улицу телевизоры, вокруг которых сразу же собиралась толпа, чтобы одновременно смотреть на то, что происходит, и следить за свежими новостями.
В спешке Юрий забыл взять из офиса фотоаппарат, и ему пришлось забежать в ближайшую лавочку за одноразовой «мыльницей». Попутно он поинтересовался, заходят ли туда посетители. Хозяин ответил – конечно. Оказалось, самым ходовым товаром тогда были сигареты и вода.
Сердце у Кирильченко дало сбой, когда вся работа уже была выполнена. Несмотря на серьезность положения, он находился в полном сознании и помнит, как подъехала «хасидская» карета скорой помощи и оттуда выскочили медбратья с пейсами. Они сразу же определили, что произошел разрыв аорты, и во мгновение ока довезли до ближайшей больницы.
«Насколько мне известно, в тот день в Нью-Йорке я был единственным человеком с таким диагнозом, которому пришлось делать операцию», – говорит Кирильченко.
Сознание он потерял уже в приемном покое, но все равно продолжал общаться с медиками на уровне простейших знаков.
Операция продолжалась 6 часов.
«Когда аорта дает трещину, пациенты редко доживают до операционной, но врачи все сделали для того, чтобы меня спасти. И тот факт, что я сейчас, почти 20 лет спустя, жив, свидетельствует о качестве их работы», – говорит Кирильченко с улыбкой.
Прихожане видели, как люди выпрыгивают из окон горящих «близнецов»
Ключарь Синодального Знаменского собора Русской Зарубежной Церкви в Нью-Йорке протоиерей Андрей Соммер признался, что день 11 сентября 2001 года помнит так, будто это было вчера, а запах гари от башен-«близнецов», даже живя вдалеке от места трагедии, чувствовал еще несколько недель.
«Сначала на телевидении появились новости о том, что самолет, возможно, врезался в одну из башен Всемирного торгового центра (ВТЦ). Мы видели огонь и дым. А потом уже в прямом эфире мы увидели, как еще один самолет врезается в другое здание. Это было ужасно», – рассказывает отец Андрей.
Вскоре ему позвонил один из прихожан и сообщил, что у него была встреча в одной из башен, но он не успел на нее. «Он видел, как здание горело, как люди в отчаянии выпрыгивали из окон», – рассказывает священник. По его словам, такие ситуации, возможно, остаются с человеком на всю жизнь.
У другой прихожанки тоже была назначена встреча в ВТЦ, но она опоздала на час и приехала, когда он уже вовсю полыхал. «Каждый год 11 сентября она вспоминает и переживает события того дня. Конечно, мы все вспоминаем, но она – более ярко. Она благодарит Бога за то, что Он ее уберег», – говорит отец Андрей.
Священник вспоминает и еще об одном чудесном спасении. Его знакомые должны были лететь в том самолете, который был захвачен террористами и разбился в поле в штате Пенсильвания. Они опоздали на рейс и теперь тоже благодарят Бога за это. «Иногда Божий Промысл так сохраняет нас, чтобы мы могли жить и помогать другим», – отмечает протоиерей. По его словам, сейчас эти люди ведут очень деятельную церковную жизнь.
Заочно отпевал троих
К счастью, отца Андрея трагедия напрямую не затронула. В момент взрывов он находился на другом конце Манхэттена, но даже за 80 кварталов чувствовался сильный запах гари. И так продолжалось несколько недель. «Особенно это ощущалось по ночам. Мы закрывали окна, потому что выдержать было невозможно. Это ведь не просто что-то на сковородке сгорело – это был запах человеческих тел», – говорит священник.
Кроме того, повсюду – на стенах зданий, на автобусных остановках – висели фотографии пропавших без вести.
«Пострадал весь город, эта боль коснулась каждого», – считает он.
Отец Андрей не знает точных данных о том, сколько именно русских православных погибло в том аду, но сам он заочно отпевал трех человек. Останки двоих из них найти так и не удалось, в третьем случае они были обнаружены намного позже.
Протоиерей Андрей Соммер
«Одна женщина подошла ко мне в воскресенье, через несколько дней после теракта, и сказала, что у ее мужа была назначена встреча в одной из башен и он так и не вернулся. Прошла еще неделя, и мы решили совершить заочное отпевание», – вспоминает священник.
Через пару месяцев прах удалось найти с помощью анализа ДНК.
«Мы поехали на кладбище и там захоронили урну. В этом заключился полный процесс отпевания, – рассказывает отец Андрей. – Конечно, эта женщина страдала, но обнаружение праха стало для нее малым утешением, потому что она смогла похоронить мужа по православному обычаю».
По его словам, Русская Зарубежная Церковь деятельно отреагировала на свершившееся. «Мы проводили пастырские встречи. Священники, и я в том числе, пытались утешить людей, подкрепить их веру, объяснить временность нашего пребывания на земле», – говорит он.
Священник считает, что людей удалось успокоить. Однако, уверен он, пережитое останется с ними навсегда: «Представьте, каково видеть, как люди падают из окон. Это как если на войне видишь, как стреляют, и сам стреляешь и убиваешь. Это горе, которое наравне с войной. На самом деле это и есть битва добра со злом».
Праздник, повторения которого мы не хотели бы никогда
Вскоре после терактов в Нью-Йорке третий самолет обрушился на здание Пентагона. В вашингтонском русском храме святого Иоанна Предтечи в это время завершалась служба, посвященная престольному празднику – Усекновению главы Пророка.
«Для нас этот день стал незабываемым. Это был праздник, повторения которого мы не хотели бы видеть никогда», – сказал настоятель собора отец Виктор Потапов. Даже спустя 18 лет в его голосе угадываются нотки волнения, когда он говорит о случившемся.
Никто из прихожан не пострадал, хотя некоторые из них находились во время теракта в Пентагоне. К счастью, они были в других секциях здания, и им удалось эвакуироваться.
Отец Виктор вспоминает, как около 9 утра его супруга Мария Потапова прибежала и сообщила, что в Нью-Йорке произошло что-то ужасное. Взрыв в Пентагоне произошел несколько минут спустя, но прихожане его не слышали, хотя это было минутах в 15 езды от храма.
Тут же была отслужена панихида по погибшим, а затем – молебен о тех, кто остался жив.
Настоятель признается, что они с женой очень переживали за своего сына Сергея, который к тому времени только демобилизовался из Корпуса морской пехоты. Дело в том, что тогда еще нельзя было исключить объявления полномасштабной войны, а по закону военнослужащие, недавно ушедшие в отставку, в таких случаях вновь могут быть призваны. К счастью, этого не произошло.
Кстати, Сергею тоже пришлось эвакуироваться, поскольку он тогда по работе находился в главном здании конгресса США – Капитолии.
Одна из дальних родственниц священника работала в ВТЦ в Нью-Йорке, но, к счастью, ей удалось спастись. «Она очень четко помнит, как прыгала в реку Гудзон, когда увидела гигантское облако дыма. Люди прыгали в воду, чтобы спастись», – рассказывает он.
Свои чувства в тот момент отец Виктор характеризует одним словом – шок. «Невозможно было представить, что все это скоординировано небольшой группой фанатиков. И в то же время я задумывался о последствиях случившегося – ввяжутся ли США в войну. К счастью, этого не произошло, хотя мы надолго увязли и в Афганистане, и в Ираке, и все знают, к чему это привело», – говорит он.
***
Каждый год 11 сентября в Знаменском соборе теперь служат панихиды по погибшим. Если первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Иларион (Капрал) находится в Нью-Йорке, то служит он. Но поскольку владыка довольно часто ездит по приходам в другие города и страны, его подменяют другие церковнослужители.
«Официально мы ничего не назначаем, но служащий священник обычно проводит такое богослужение», – говорит отец Андрей Соммер.
11 сентября Русская Церковь отмечает один из важнейших праздников – Усекновение главы святого Иоанна Предтечи, поэтому панихиды служатся после традиционной праздничной литургии. «Для нас это особая личная трагедия», – говорит священник
Дмитрий Злодорев. Вашингтон
Фото: Mario Tama / Getty Images