По субботам мы частенько печем пироги. То рыбные, то с грибами, то с мясом. Но самые любимые почему-то с яблоками, с антоновкой. Дети, кажется, могут их есть круглосуточно.
Вот опять суббота. Папа уехал за молоком в деревню. Аня готовит уроки на понедельник за маминым письменным столом. Мальчишки играют на ковре в детской, негромко обсуждая свои мальчишеские дела. Там же с ними Федя. Гулит, лежа в коляске, и как будто даже участвует, старательно тараща свои большие глазищи.
Блаженное время. Маме можно расслабиться. Попить чаю, например. Почитать книжку. А может, даже и попробовать дописать начатую вчера статью. В юности я много раз представляла себе счастье. А оно вот, оказывается, какое. Тихий ангел летает по нашему дому. Все при деле, и мамино сердце радуется.
Хочется еще чего-нибудь хорошего, но так, чтобы уж для всех. Кстати, а почему бы не испечь быстренько пирожок? Чай допит, чашка помыта, крошки со стола сметены. Достаю из холодильника тесто, и мою пока посуду после завтрака. Полная раковина посуды, Вавилонская башня. Ну, это мы быстро.
– Не ставь его сюда, ты что! Он упадет и все развалит!
– Нет, пусть будет, пусть будет!
– А я говорю – НЕ СТАВЬ! Младшие должны слушаться старших!
– А старшие должны младших уважать!
– С чего ты взял? Все наоборот!
– Мама, скажи ему!
Что там, интересно, у них происходит? Похоже, придется разбираться.
Мальчишки построили город из всех наличных кубиков и машинок и теперь устанавливают, кажется, телебашню. Естественно, у каждого, свой проект. Пять минут выясняем, кто кого должен слушаться и куда втыкать тот несчастный кубик, который заваливает всю конструкцию.
Ну все, порядок. Теперь главное ничего не задеть и никуда случайно не наступить – город занял почти полкомнаты.
А Федя, между прочим, уснул. Вот интересно, как это ему удается? Можно целый час качать его, носить на руках, спеть все, что знаешь, прочесть кучу стихотворений, и все равно он будет глядеть на тебя неспящими глазами.
А когда братья носятся по дому с пистолетами или строят что-нибудь, уснуть под этот грохот – да запросто. Скорее укатываю коляску к Ане в комнату, там негромко журчит из магнитофона Вивальди. Очень даже хорошо.
Так, ну что там у нас? Ах да, посуда и яблочный пирог. Пакет с тестом вздулся, как подушка, того и гляди лопнет. Надо спасать. Чирк ножиком по пакету – и тесто со свистом плюхается на доску.
Надо бы попросить папу вырезать доску пошире, не очень-то уже наши пироги на ней умещаются. Ладно, пусть пока тесто тут полежит, я вот еще ему мучки подсыплю и полотенчиком прикрою. Тесто вздыхает. Соглашается, что ли, еще подождать, пока я посуду домою?
– Мам, ты что тут делаешь? Ух ты, пирог будет? Яблочный? – Макар влетает на кухню, оставив Митю одного достраивать город.
В детской что-то падает, Митя ревет во весь голос. Опять двадцать пять! Ну что там еще?
– Макарушка, малыш, вытри пока тарелки, пожалуйста.
Макарик кивает, он любит вытирать посуду. И еще чистить картошку. И натирать яблоки. Натирать яблоки обычно выстраивается очередь, но сейчас Аня готовит уроки.
Мите тоже надоело возиться с городом, и плакал он больше для порядка, когда башня опять рухнула. Зато теперь у него появилась возможность прийти к маме, забраться на колени и требовать утешения. Что ж, будем утешать. Тем более, что посуда вымыта и даже вытерта. Спасибо, сынок!
Итак, тесто! Макар тоже надевает фартук и пристраивается рядом. Надо же, как бывает – мальчики иногда любят готовить гораздо больше девочек. Может быть, потому что для них это просто очередная игра, а не суровая ежедневная реальность? А девочки прикидывают, глядя на маму – еще наготовлюсь.
В четыре руки раскатываем тесто тонким слоем по доске, не забываем присыпать скалку мукой. По-моему, отлично! Круглый, как солнышко, будущий пирог, замер в ожидании яблочной начинки – смысла и цели существования.
Почему-то раньше никогда не задумывалась о том, что пирог рождается именно для того, чтобы быть разделенным на всех и съеденным. И нет у него другого смысла жизни. А человек? Как у него-то все сложно бывает закручено с этим самым смыслом. А вроде бы в итоге то же самое выходит – раздать себя по кусочкам.
Яблоки почищены, серединки вырезаны, быстренько натираем их на терке. Это Макар любит больше всего. Митя тоже просится попробовать и получает свой кусок яблока. Он немедленно выскакивает из неловких пальчиков и прыгает от него прочь, Митя лезет под стол.
– Мам, у меня ничего не получается, помоги, пожалуйста! – Анна выглядывает из комнаты в обнимку с учебником математики для третьего класса. – О, что это у вас? Можно я тоже буду с вами пирог печь?
– Нет уж, давай сперва покажи, что там у тебя не получается.
Куда бы приткнуться? Наша кухня сейчас – не самое подходящее место для математики.
– Вы пока тут без меня немножко побудьте, ладно? – говорю мальчишкам.
Они согласно кивают, мы с Анной удаляемся заниматься математикой.
«В спартакиаде школьников приняли участие 600 ребят. Из них легкоатлетов было 360, шахматистов в 4 раза меньше, остальные ребята участвовали в соревнованиях по волейболу…»
Господи, ну и задачка… Вечные эти спартакиады, поезда из пункта А в пункт Б, портные со своими метрами ткани, кочующие из учебника в учебник. Пройдет еще лет двадцать пять, и Анна вот так же будет толковать своей дочке про шахматистов и волейболистов. Как там пирог, интересно? Мальчишки одни на кухне…
– Мам, ты слушаешь? Надо узнать, сколько ребят участвовало в соревнованиях по волейболу.
– Слушаю, слушаю. Да чего тут трудного-то? Сперва разделить, потом сложить, потом отнять!
– Что разделить?
– Ну, этих твоих… шахматистов.
– Митька на пол сахар просыпал! – кричит Макар из кухни.
Все, конец математике. Теперь еще будем сахар с пола собирать.
Главное – не отвлекаться. Быстренько рисуем схему задачки, раскидываем на три действия, черновик готов. Аня довольна, действительно, ничего сложного. Можно возвращаться к пирогу.
Вхожу в кухню, а там – ооооо! Творческая стихия. Стол засыпан сахаром и корицей. Митя вытаскивает из-под стола яблочную дольку. Споласкиваем ее и Митины руки, и малыш снова пробует натирать. Снова лезем под стол. Заодно собираем сахар.
– А я уже все сделала! Все уроки! Я тоже хочу пирог печь!
Давай, давай, конечно, пожалуйста. Щедрыми щепотками дети сыплют уже совершенно коричневые тертые яблоки на тесто, сверху немножко корицы и много-много сахара. Иногда мне кажется, как-то уж слишком много. Растолстеем мы все от этих яблочных пирогов. Вокруг пирога, на столе тоже яблочная стружка, сахар и корица. И на детских лицах, и на детских майках. Ладно, потом постираем, теперь только накрыть всю эту вкуснятину решеткой из теста, защипнуть по краям красивый бортик – и в печку!
Но тут просыпается Федя. Лааааа-лаааа-лааааа. Это у него так «мама» пока звучит. Тихий ангел субботнего утра, ты где? Здесь еще?
Бегу, уже бегу, не плачь, малыш.
Мне бы, конечно, хотелось, чтобы Федя еще поспал, хотя бы минут десять. Как раз с пирогом закончим. В печке он сам, без нас испечется. Но у Феди другие планы. Лааааа….Лааааа…..
Беру его на руки и снова на кухню. Там Аня, как заправская хозяйка, не дожидаясь меня, накладывает тоненькие жгутики теста на тертые яблоки. Федя внимательно смотрит, что это она такое делает, и больше не плачет.
– А мы яблоки в тюрьму посадили! – кричит Митя.
Правда, похоже. Вот не надо было дарить им леговский полицейский набор. А то все теперь детективы, тюрьма да бандиты. Куда-то не туда мы движемся, ребятки. Надо срочно самолет строить или автобус.
Уффффф… Ну все, наконец.
Решетка на пироге получилась не слишком ровной, но кто ж обращает внимание на такие мелочи? Оглядываю кухню, больше похожую на поле битвы, чем на пространство кулинарных экспериментов.
Теперь быстренько все убрать, помыть и поставить чайник. Заодно закидываю в стиральную машину майки в яблоках. Федя уютно устроился у груди, мальчишки опять откочевали в детскую строить пожарную машину из стульев. Аня влезла с ногами в кресло, читает. Надо же, как у нас опять все прекрасно.
В двери скребется ключ. Ура! Папа пришел! Дети несутся в коридор и скачут вокруг мокрого, заснеженного папы. Ну, слава Богу, все дома.
Будем пить чай!
Елена Литвяк