Первый чемпион в России
Старший тренер сборной России по тхэквондо Вячеслав Майсерик шесть лет назад начал обучать восточным единоборствам детей с ментальными особенностями. Первым стал мальчик с синдромом Николаидеса-Барайцера, редким генетическим заболеванием.
Вячеслав Майсерик
— Мама, когда привела его в секцию, сказала,что сына никуда не берут, — рассказывает Вячеслав. — Я подумал: «Как это — не берут?» И принял его к нам. Помню, как было непросто сначала. Максим мог посередине тренировки начать врезаться в стену, или еще что-то такое делать.
В августе 2018 года Максим Григорьев — тот самый мальчик, который бился о стены — уже выступал на Чемпионате мира по адаптивному тхэквондо в Буэнос-Айресе. Он одержал победу и стал первым россиянином, который завоевал чемпионский титул в этом виде спорта.
— Сейчас это абсолютно социализированный парень. Надеюсь, что и благодаря тхэквондо тоже ему удалось достигнуть таких успехов, — говорит тренер. — Соревнования, спортивная среда, помогают социализироваться. Максим сейчас самостоятельно ездит по Москве на метро и автобусах, сам ходит на тренировки, наряду с обычными спортсменами занимается в спортивных лагерях. Результат за пять лет такой, что я не знаю, нужны ли еще какие-то доказательства эффективности этого вида спорта.
Вячеслав уверен, что именно тогда они начали писать новую главу в истории российского тхэквондо.
— Именно после того Чемпионата мира мы решили, что будем развивать адаптивное тхэквондо. Там я увидел, насколько это важно для таких ребят. Никогда не задумывался о том, что среди нас много людей с расстройствами аутистического спектра. А тут увидел их, понял, что спорт — и тхэквондо в частности — приносит им много радости, удовольствия, счастья. Это же не только эмоции, которые важны для любого из нас. Мы же видим практическую пользу для общего состояния здоровья и психоэмоционального состояния человека.
Адаптивное тхэквондо в России началось с Максима Григорьева. Сегодня только в Москве им занимается около 80 спортсменов. И еще более 200 особых детей занимаются этим видом спорта в 30 регионах нашей страны.
Тренировка
Москва, школа №1465 имени адмирала Кузнецова, спортивный зал. Здесь тоже проходят тренировки. Обычно в группе пять человек, но в той, что занимается прямо сейчас — только двое, еще один спортсмен вышел на занятия онлайн. Ему Вячеслав Майсерик тоже уделяет внимание, хотя мальчишка по ту сторону экрана телефона все-таки отвлекается.
— Молодцы! Где у тебя руки, Марусь? Четко двигаемся, боком.
Маруся — большеглазая девушка лет пятнадцати. Во время тренировки ее щеки порозовели, она очень старается. Что бы ни сказал тренер, дает ему обратную связь: «Ага. Так? Хорошо».
— Отлично! Очень хорошо, Маруся. Молодец, Леша! А сейчас бежим по кругу и по моему хлопку прыгаем высоко. Кто первый достанет рукой потолок, тому отдам свой пояс. Сниму с себя и отдам, — мотивирует Вячеслав и скоро меняет задание. — А теперь упражнение для чемпионов. По моему хлопку подпрыгнуть и сделать вращение вокруг себя.
Через пару минут ребята уже сидят на полу, делают растяжку мышц. Леша кряхтит и подвывает.
— Леша, хорош пыхтеть, спокойно занимаемся в свое удовольствие.
Молодой человек пищит.
— Но у меня через крик выходит бо-о-оль…
— Давай, Леша, давай. Настойчивость и терпение. Терпи. Все, молодцы, одна минута перерыв.
Маруся садится на скамейку, а потом вдруг вскакивает, обнимает Вячеслава и восклицает: «Вы мой самый любимый тренер, Вячеслав Игоревич! С самого начала!»
Мастер спорта международного класса, одиннадцатикратный чемпион мира, семикратный чемпион Европы Вячеслав Майсерик улыбается чуть заметно, уголком рта. И тут же дает ребятам новые упражнения.
«Мальчик бил себе по голове, а я дал ему “лапу”»
Вячеслав Майсерик признает, что сначала ему было непросто работать с адаптивными спортсменами. Но ему очень хотелось поделиться с ними тем, что он знает и умеет, чтобы помочь.
— В какой-то момент жизни у человека возникает потребность, о которой все знают, но очень мало говорят — отдавать и созидать. Мы с коллегами решили тренировать особенных спортсменов. Но сначала мне было не по себе, особенно когда начал работать в группах…
Первую групповую тренировку с адаптивными спортсменами Вячеслав сравнивает с заселением в общежитие, где живут иностранные студенты:
— Ты заселился, а в одной комнате с тобой, оказывается, живут японец, индус, китаец и афроамериканец. Все говорят на разных языках, и ты такой стоишь — опа, куда я попал? Конечно, в первое время небольшая растерянность была. Но, с другой стороны, я понял, что происходит и сказал себе: «Так, все, собрался». А сейчас все просто. Я уверен, что готов тренировать любого ребенка — неважно, какая у него особенность.
Иногда у ребят случаются приступы. Некоторые родители детей с аутизмом сравнивают их с непредсказуемой бурей, которую невозможно ни предугадать, ни остановить. Однажды во время тренировки один мальчик ни с того, ни с сего, начал бить себя по голове кулаками, стучать коленом о другое колено, причиняя себе боль. Тренер чувствует ответственность за все, что происходит на занятии. Возникла задача — вывести мальчика из стресса.
— Я, когда это увидел в первый раз, сначала немного растерялся. Это было впервые, — вспоминает Вячеслав. — Предложил мальчику лапу (показывает на спортивный снаряд), чтобы он по ней бил, а не по своей голове. Он постучал по лапе, потом начал сжимать мне руки, через какое-то время успокоился, встал, спокойно вышел из зала. Сейчас я понимаю, что это могла быть головная боль, а он не знал, как с ней справиться и выбивал из себя. Нужно было переключить его внимание и это получилось.
Получил карточку — значит, стал сильнее
За вечер в школе меняется несколько групп. Звуковой сигнал на телефоне оповещает об окончании тренировки.
Сейчас занятие у Дениса. Его сопровождает мама.
— Денис, снимай носки, майку не нужно. Майку не нужно снимать, Денис. Молодец, — спокойно говорит тренер.
— Приве-е-ет! Вячеслав Игоревич! — радуется Денис.
— Привет, Денис. Смотри, сегодня мы должны сделать вот это. Здорово? Должно получиться, да? — Вячеслав показывает на карточки. Денис немного возмущен количеством упражнений, но соглашается.
— То, что вы видели сегодня на карточках — это шаблоны визуального расписания, им пользуются педагоги и тьюторы, — объясняет мне тренер после занятия. — Не всем детям это нужно, но для некоторых это хорошая поддержка. С Денисом надо сначала договариваться, строить ему четкий план, что конкретно сегодня делаем. Я ему на карточках объяснил, что будет два упражнения на разминку, потом отработаем три комбинации ударов и выполним три упражнения на заминку. Справился — получил карточку, снова сделал задание — опять получил карточку. А карточка — это такой бонус.
— Карточки — это инструмент для общения. Они и мотивируют?
— Да, это своего рода подкрепление успеха адаптивного спортсмена, закрепления навыка еще и ассоциативно, через карточки. Детям с аутизмом необходимо что-то предметное, ощущаемое, осязаемое, чтобы можно было подержать в руках. Это работает вообще с любыми детьми. Сделал задание на уроке — получи карточку или значок.
Взрослый человек видит свои успехи, анализирует их. Если он сегодня отжался 20 раз, завтра сделает 25 и поймет: «Классно, наверное, я стал сильнее». А ребенку с особенностями нужно хотя бы небольшое материальное подтверждение: я сделал, и теперь у меня есть эта крутая штука. Например, жетон.
— Вы сомневались, получится ли у вас работать с детьми с особенностями?
— Я трудностей не боюсь, и если уж цель поставлена, то ее надо достичь. В тот момент, когда мы взяли на занятия первого мальчика с особенностями, у меня просто щелкнуло, что это нужно. Я решил, что мы пойдем вместе методом проб и ошибок. Обучая его, будем учиться сами. Захотелось именно помочь, показать всем, что, в общем-то, все люди могут заниматься тхэквондо.
Сейчас знаний накоплено столько, что Вячеслав готов делиться с коллегами из регионов, а совместная работа с «Центром проблем аутизма» открыла двери в мир особенных детей шире.
— Центр проблем аутизма собрал километры информации, научных статей и своих разработок, — говорит Вячеслав. — В рамках проекта «Пестрый пояс» колоссальная работа идет именно по изучению структуры тренировочного процесса. Свои умения, спортивные навыки мы интегрируем в их знания поведенческого и психологического опыта. У нас, не побоюсь этого, получается крутой продукт. На данный момент такого нет ни у кого в мире. Но на каждой тренировке проявляется что-то особенное, новое. Поэтому приходится порой ориентироваться на ходу.
«Хвалю громко и повторяю элементы по тысяче раз»
Каждая тренировка с ребенком с аутизмом построена на индивидуальном подходе. Есть общие рекомендации, но каждое занятие — новая задача. Есть рабочие инструменты, которые могут привести к успеху, но важна личность тренера.
Сегодня с адаптивными спортсменами занимаются специалисты высочайшего класса — они же готовят чемпионов мира и мастеров спорта среди нейротипичных людей. И если на тренировке такому спортсмену достаточно ровным тоном сказать: «Хорошо, ты молодец», то в работе с особыми детьми тренер должен показать все эмоции: «Вот это да!»
Вячеславу это дается непросто, но он готов выжать из себя все, что есть.
— Я не эмоциональный человек. Мне сложно выдать яркую реакцию, но если нужно, и если нас так научили, буду это делать. Если ты не покажешь, не дашь понять, насколько круто у ребенка получилось сделать какой-то элемент, в следующий раз он это просто не сделает, — уверен тренер. — Я буду радоваться любому новому шагу. Для нас это может выглядеть мелочью, а для мальчика или девочки с аутизмом — настоящим достижением. Ногу сегодня поднял выше, чем на прошлом занятии — круто.
Нужно сделать так,чтобы спортсмен научился бить ногой выше головы, значит будем к этому стремиться, — продолжает Вячеслав. — Если нужно повторить ребенку тысячу раз, повторю тысячу.
— А что за белые карточки прикреплены в шкафам? Они тоже используются во время тренировок?
— Если тренируются невербальные дети с аутизмом, они знают, что могут оторвать белую карточку со шкафа и отдать ее тренеру. Это будет сигналом о том, что ребенок устал, ему требуется отдых.
У работы с детьми с РАС есть много особенностей. Например, этим спортсменам бить просто в воздух — задача почти непосильная, им нужна визуальная цель. Для этого тренер может использовать ракетки. Если этот инвентарь уже не вызывает интереса, необходимо другое подкрепление. Можно звуковое. Детям нравится разбивать пластиковые дощечки.
— Ребенок разбивает такую — о, класс! Я достал до нее ногой, я разбил! Постепенно дощечка поднимается на другой уровень, и спортсмен не замечает, что бьет уже выше головы, — делится своими находками тренер. — Только в процессе тренировки понимаешь, какой инструмент лучше работает с конкретным ребенком.
Страшно бить по дощечке? Наступи на нее
Начинается тренировка. Вячеслав акцентирует внимание на хлопках, после которых ребята должны выполнять упражнения. Марсель, один из спортсменов, хлопает вместе с ним.
— Кто сейчас хлопает?
— Вячеслав!
— А Марсель хлопает?
— Нет.
Трижды повторяется этот диалог. Снова хлопок. На этот раз единственный.
— Молодец, Марсель, ты сейчас не хлопнул — красава!
Акцентировать внимание на том, чьи команды нужно слушать, приходится регулярно. Сначала нужно навести порядок в дисциплине, и уже потом продолжать занятие.
— Главное, понимать, что, когда ребенок, например, хлопает, как сегодня, он это делает не назло, не специально, — объясняет Вячеслав. — Но для того, чтобы мы сделали все хорошо на тренировке, чему-то научились, нужно создать определенные условия. Все должны быть в фокусе, все должны повторять за мной или слушать. Это как с машиной. Ты поедешь только тогда, когда поправил зеркала, настроил кресло — создал себе условия для комфортной езды. Тот же самое делаю я на тренировке — создаю себе условия для работы. И голос иногда повышаю только для фокусировки внимания.
Вообще, я очень строгий и требовательный тренер, — продолжает он. — Когда набираю новую группу из малышей — это бывает крайне редко — всегда предупреждаю родителей, чтобы они приготовились к тому, что первый месяц будет очень сложно. Требую много, налаживаю дисциплину. Но в жизни я совсем другой. У меня две собаки, и если бы мои воспитанники видели, как я с ними играю, наверное, не поверили бы, что я так умею.
— Детям с аутизмом сложно сфокусировать внимание. Как вы им помогаете?
— Поначалу не очень получалось, тут же еще все зависит от их настроения. Сегодня я не случайно именно так расставил детей, в определенной последовательности. Адель и Леша в один момент могут такое замутить, поэтому лучше, чтобы рядом с ними были тьюторы и в нужный момент скорректировали ситуацию. А Марсель и Петя очень редко отключаются от действительности, мне проще их отследить, поэтому они расположились ближе ко мне.
Я привык к тому, что, когда объясняю, должно быть тихо, мне не нужны лишние звуки. И если их кто-то издает, сделаю замечание. Если нужно будет, несколько раз. Сколько потребуется, столько и повторю. Когда ребенок учится ходить и падает, ему же никто не говорит, что больше ему не помогут. Мне кажется, любому человеку можно объяснить ряд правил, и он будет их соблюдать. А правила существуют для безопасности и эффективности. Если будет тихо, значит будет эффективно.
Дети бегут по кругу. Выполняют упражнения. После разминки следует ряд ударов в различных комбинациях.
— Адель, почему ты не разбил доску на аттестации, боишься что ли? Ты ж разбивал ее.
— А я разбил, — отвечает Адель.
— Какого цвета была доска?
— Синяя.
В минувшие выходные ребята были на аттестации, и Аделя почему-то напугала дощечка. То, что на тренировках он делал хорошо, на аттестации выполнять отказывался. Тренер это связывает с волнением от атмосферы самих соревнований и присутствия родителей.
— На кону пояс новый, а он эту доску боялся бить, — вспоминает Вячеслав. — Пришлось идти от простого к сложному. Я понял, что он ее даже задевать не хочет. Положил доску на пол, говорю: «Наступай». — «Не наступлю». Я снова: «Давай-ка ты лучше наступи». Наступил. Это, по сути, то же самое, что удар. Только тут ты наступаешь вниз, а бить надо вверх. Так постепенно я поднимал дощечку, и Адель бил. Разбил дощечку, все зачеты сдал, пояс получил.
Соревнования, в которых участвуют дети с РАС, инклюзивные. Например, идет Чемпионат России на шести площадках, и на одной из них выступают спортсмены адаптивного тхэквондо. Адаптивное тхэквондо — отдельная категория. Как на любых соревнованиях, тут есть свои правила.
— Тхэквондо можно сравнить с фигурным катанием, когда спортсмен выходит на лед и показывают ряд обязательных элементов, — объясняет Вячеслав. — В адаптивном тхэквондо нет спаррингов, но есть дисциплина под названием «имитация техники». В ней спортсмены обязательно должны показать движения в атаке, в защите, дополнительные баллы приносят удары ногой в верхнюю секцию, удары с поворотом, удары в прыжке. На тренировках мы сначала все отрабатываем, потом миксуем и получается комбинация.
Одна из дисциплин на соревнованиях — выступление в группах. Элементы нужно выполнять синхронно. Это довольно сложный навык для детей с аутизмом. Пока он отработан только у троих спортсменов, которые занимаются уже не первый год.
— То, что получается у Макса, Сони и Дениса — это победа. Их взаимодействие на тренировках вызывает улыбку, а на соревнованиях — сильное волнение, — говорит тренер. — Родители адаптивных спортсменов называют результаты этой тройки настоящим прорывом. А я мечтаю, чтобы у всех наших спортсменов был такой навык
Потрясающая скорость и координация
Тренировка продолжается. У одного из спортсменов зажившая ранка на пальце — он все время отвлекается на нее. На помощь приходит тьютор с пластырем, предлагает заклеить, но тот эмоционально отказывается. Тьютор и тренер настаивают сосредоточиться на занятии: «Тогда все повторяй».
На тренировке тьюторы помогают сфокусировать внимание ребенка, помогают ему вернуться в действительность, приносят попить, если нужно, промокают пот с лица, если есть необходимость.
Константин, тьютор на занятии, не спускает с ребят глаз. Смотрит внимательно, подбадривает: «Во-от! Молодец, вижу, что стараешься!»
Тьюторы нужны еще и для того, чтобы постепенно корректировать поведенческие особенности детей. Конечно, ребенок делает все непреднамеренно. Но работать с нежелательным поведением все равно нужно. Иначе и самому ребенку, и окружающим общаться будет сложно.
Вячеслав вспоминает девочку, которая на вопросы отвечает, как правило, односложно «да, нет, не знаю, хорошо», а еще может общаться детскими стишками и прибаутками «До-ре-ми-фа-соль-ля-си — села кошка на такси». У нее есть и другая особенность. Если юную спортсменку что-то впечатлит, то она щипает рядом стоящего человека — так выражается эмоциональный всплеск.
— Участвовали в Чемпионате Москвы, эта девочка была в призерах, вышла, встала на пьедестал и в момент, когда Президент федерации развития тхэквондо повесила ей медаль на шею, она ущипнула ее за руку, — вспоминает Вячеслав. — От переизбытка чувств. Все закончилось хорошо, никто никак не отреагировал, но и такое случается. С девочкой постоянно работают над этой особенностью, и щипаться она стала реже. Сейчас, если такое происходит, и ты ей говоришь, что так не нужно, она спрашивает: «Пожалеть?» и начинает гладить место на руке, которое ущипнула.
До черного пояса в тхэквондо по статистике доходит один человек из 1000, говорит Вячеслав Майсерик. Но он очень хочет, чтобы все дети с РАС дошли до этого уровня. И сам удивляется, на что способны воспитанники.
— Однажды в декабре мы готовились к Чемпионату России и устроили выездные учебно-тренировочные сборы, — рассказывает тренер. — Ребята занимались там два дня по два-три раза в день. Помню парня одного. У него всегда неплохо получалось бить по цели и выполнять другие упражнения. Вышли в тренировочный процесс и тут понимаю, что ни я, ни другие тренеры никогда не предлагали ему ускориться, не говорили: «Давай быстрее».
В процессе тренировок молодой человек так отточил навыки в скорости ударов, что на соревнованиях судьи и зрители были поражены. У парня аутизм, а он показывает высоко координированные удары — с разворотом и несколько раз подряд. Первое место ему тогда было обеспечено.
Другой пример Вячеслав тоже приводит с воодушевлением:
— Есть парень и девочка. Они занимаются уже пару лет. Так освоили некоторые элементы тренировок, что сегодня могу без труда просить их проводить разминки. Их слушают другие дети. В будущем, когда вырастут, думаю, они могут и тьюторами подрабатывать, — уверен Вячеслав.
Денис пришел в спорт и подружился с Соней
Татьяна Хачатурова, сотрудник Центра проблем аутизма и руководитель проекта «Пестрый пояс» уверена, что благодаря занятиям тхэквондо ее сын стал более общительным.
— Наш проект работает почти год, но Денис занимается второй, — рассказывает Татьяна. — В свое время мы пошли на занятия, чтобы добавить ребенку физической активности. Денис стал участвовать в соревнованиях, проходить аттестации, а я, наблюдая за результатами, начала изучать тему. Когда поняла, что боевые искусства позитивно влияют на развитие детей с аутизмом, пошла к руководству Центра. Написали заявку, и Фонд президентских грантов нас поддержал. Пожалуй, сегодня в стране ни в каком виде адаптивного спорта нет такого прироста спортсменов, как в тхэквондо. «Пестрый пояс» помог.
Специалисты Центра проблем аутизма нашли много исследований, где четко описывается, чем боевые искусства хороши для детей с РАС. Это и замена стереотипии (Стереотипия — устойчивое бесцельное повторение движений, слов или фраз, наблюдающееся при расстройствах аутистического спектра, сенсорной депривации и других состояниях. — Примеч. ред.), и развитие межполушарных связей, и ненавязчивая коммуникация.
— Когда коммуникация возникает естественным образом, ребенок потихоньку начинает втягиваться, — говорит Татьяна. — Важно, что здесь нет ненужной нам конкуренции. В тхэквондо все в одной команде, но при этом каждый, скорее, соревнуется с собой, нежели с соперником. И нет давления: «давай лучше», «смотри, как делает Петя». Это для наших детей очень хорошо.
Перемены в жизни своего сына Татьяна видит каждый день. Денису 16 лет. Он занимается в паре с девочкой Соней, и если раньше они могли пройти мимо друг друга, не здороваясь, то сейчас ребята начали общаться.
Татьяна отмечает, что сын стал задавать больше вопросов.
— Если его не сильно что-то волнует, не касается его личного мира, он спрашивать не будет. Но сейчас задает элементарные вопросы: «Мама, куда ты пошла», «Что ты принесла?», — объясняет Татьяна.
Когда ребенок с аутизмом занимается тхэквондо, максимальный положительный эффект достигается при четырех-пяти занятиях в неделю. Если ребенок посещает только два занятия, новые нейронные связи в головном мозге не успевают закрепиться. Решили, что Денис будет заниматься чаще.
— Спорт должен стать не частью жизни, а самой жизнью, — говорит Татьяна. — Еще на реабилитационный эффект сильно влияет интенсивность, с которой ребенок может заниматься. А ее нельзя повысить, если у него низкая выносливость, но она не растет, если не увеличивается количество тренировок. Получается круг, который можно разорвать усердием и желанием что-то менять. Если ты пришел раз в неделю и ждешь чуда, его не будет. Оно возможно, если постоянно тренироваться. Для тех, кто не может ходить на занятия очно больше двух раз в неделю, мы разработали видеопрограмму для домашних тренировок. Заболели или уехали — можем подключить вас через видеосвязь. Мы стараемся сделать все, чтобы дети не выпадали из регулярного тренировочного процесса.
В коридоре школы сидят мамы, ждут детей с тренировки. Впереди новые соревнования. И каждый из адаптивных спортсменов еще удивит свою семью и, конечно, тренера.