Я понимаю. В жизни каждого человека (кто не потерял маму в детстве) рано или поздно случается это испытание – мамина тяжелая болезнь. У священника Ильи Шмаина я вычитал как-то, что смерть матери – это для детей ее тяжелое психическое заболевание минимум на год. От себя добавлю, что тяжелая болезнь матери – это для взрослых ее детей тяжелый системный кризис. Ломается все. Я знаю, моя мама умерла пять лет назад от затяжного мучительного рака.
Когда заболевает мама, ты вдруг становишься маленьким. Вот только что был уверенным в себе успешным профессионалом. Вот только что любовь к матери была редуцирована до сыновней почтительности и неуклюжей нежности, когда привозишь внуков погостить к бабушке. Но вдруг слова «у мамы рак» превращают тебя сорокалетнего снова в ребенка. Снова испытываешь по отношению к маме детское чувство острой любви. Ежеминутный страх потерять. Эти чувства свойственны малышу, но с того дня, как мама заболела, они снова захлестывают тебя, взрослого человека.
Главная беда в том, что именно в этот момент ты должен действовать. Разумно, хладнокровно, эффективно. Устроить маму в правильную больницу, добыть для мамы правильные лекарства, добыть денег на лекарства, которых нельзя добыть бесплатно. А еще ведь нужно заместить внукам все тем мелкие знаки внимания, которые оказывала бабушка, которых, оказывается, было очень много и которые, оказывается, очень важны – пирожки на праздник, приготовление уроков, новые варежки к зиме… Тебе нужно действовать, а ты чувствуешь себя как пятилетний напуганный малыш – мама заболела.
Вне зависимости от того, как разрешится мамина болезнь – выздоровлением ли или смертью – взрослые дети выходят из этого периода изможденными. В любом случае натерпелись страха. В любом случае обнаружили в глубине своей души маленького напуганного ребенка. В любом случае разочаровались во многих друзьях и родственниках, проявивших черствость. В любом случае издергались и издергали близких. В любом случае претерпели ряд унижений в государственных медицинских инстанциях. В любом случае упустили возможности карьерного роста. В любом случае — в долгах. Я знаю. Вне зависимости от исхода тяжелой маминой болезни несколько лет еще потом ходишь как побитый.
Так вот с Ольгой Киселевой и ее взрослыми сыном и дочерью все это случилось дважды. Пять лет назад она уже болела раком крови. Причем теперешний ее лейкоз никак с тем лейкозом пятилетней давности не связан. Тот лейкоз был лимфобластный, а этот миелоидный. Врачи говорят, что современная наука не видит между ними никакой связи. Просто два раза снаряд упал в одну и ту же воронку.
Ольга говорит, что это чувство «дежа вю» даже поразительнее, чем физические страдания онкологического больного и чем страх смерти. Как повторяющийся страшный сон – все это уже было. Та же сестра уже ставила такую же капельницу. Тот же доктор уже делал такую же пункцию. Взрослые и самостоятельные дети чувствовали уже себя перепуганными малышами, которым именно сейчас надо разумно, эффективно и по-взрослому действовать.
Это испытание – тяжелую болезнь матери – должен пройти почти каждый из нас, кто не потерял маму в детстве. Но один раз. Два раза пройти через это нету никаких человеческих сил.
