Авторская колонка Полины Дудченко – матушки, многодетной мамы, педиатра и неонатолога – самого первого врача в жизни человека – специалиста по новорожденным.
Марию я встретила в обсервации, где делала обход.
Она была маленькая, худенькая и какая-то тихая. Медсестра рассказала, что она неграмотная, и детей у нее дома мал мала меньше. На обходе ее новорожденная дочка громко кричала, а Мария смотрела на меня глазами побитой собаки. Худенькая. Темноволосая, волосы жиденькие, и пучок из них получался какой-то неубедительный, хоть и был перетянут большой резинкой. Вещей для ребенка у Марии с собой не оказалось. Как это получилось, она не объясняла внятно, говорила только, что вещи потом она найдет, и даже кроватка младенцу у нее есть. Относились к ней недоверчиво, хотя и сочувственно.
Ее палата была проветренной, аккуратной, и сама женщина выглядела достаточно опрятно. Но было понятно, что жизни она хлебнула горькой и тяжелой. Руки у нее маленькие с загрубевшей кожей и заусеницами, но она вымывала их с помощью губки, а потом подпиливала пилочкой.
Младенец-девочка лежала на кроватке, застеленной пеленками с печатями роддома, замотана в такую же пеленку и накрыта пропечатанным одеялом, пахнущим автоклавом. Шапку не нашли и приспособили на маленькую головку пеленку, как делали в старые добрые времена.
Маленькая девочка лежала на кровати рядом со своей мамой и пыталась открыть глазки. Некоторые люди говорят, что все новорожденные похожи, но однажды увиденное свое собственное дитя мать никогда и ни с кем не перепутает. Я развернула ее для осмотра.
Как дивно пахнет младенец! Запах из глубин материнского тела, где он жил долгие месяцы, рос и изменялся. Это неподвластно уму, и это чудо! Густые черные волосики. Следы смазки и запекшейся крови – это отмоется потом. Брови, наверное, будут темными. На носике мелкие беленькие точечки – это смазка попала в поры. Тельце такое теплое и розовое, а кожа самая настоящая, как и у больших людей.
А ладошки какие! Их назвали “банными”, и это потому, что малышка просидела внутри почти 41 неделю. Как же это удивительно! Какие красивые и длинные ноготочки! В складках есть немного белой смазки, когда-то она была покрыта ею веся, а потом смазки осталось совсем немножко. Клемма на остатке пуповины — на белесом канатике из неведанной ткани. Скоро и она отпадет, и о том, что человек когда-то был внутри матери, будет напоминать лишь пупок. Интересно, был ли пупок у Адама и Евы?
Вот новорожденная приоткрыла глазки, давай, посмотри на свою маму! Я поворачиваю девочку к Марии, пусть они посмотрят друг на друга. Мария говорит с новорожденной, и я глажу ее по голове. Наверняка она будет часто так делать. Знай маленькая девочка, что это – твоя мама. Смотри на нее хорошенько и запоминай. Прочти в ее глазах все те чувства, что и не передать словами. Женщина не помнит скорби от радости, потому что ты родилась в мир.
Маленький новый человек. Новая жизнь и новая вселенная. Маленький ротик широко открывается. Поиск груди. Ты трогаешь язычком сосок. Прозрачные, тяжелые и густые капли молозива. Пробуй, дорогая. Какая ты сильная! Как хорошо ты умеешь сосать! Мама обнимает тебя двумя руками осторожно, чтобы не отвлечь, и прижимает твое теплое тельце к себе. Ее сердце бьется, и ты ощущаешь его, как и прежде, когда росла и ожидала рождения в темноте в водах, омывавших тебя внутри материнского тела. Запомни эти минуты навсегда. Сейчас это назвали словом импринтинг. Но мать и дитя точно знают, что это такое. Это переполнение чувств и умиротворение. Это – безусловная любовь.
А на другой день добрые люди из роддома принесли для нее пеленки, вещи для младенца и памперсы. Соседки по этажу, кто успел ее разглядеть и познакомится, дали детский крем, салфетки. Очень полезными оказались подарки, которые раздавали всем женщинам – плед и средства для ухода за малышами. Все это Мария сложила аккуратно и использовала очень экономно. Ела всю ту простую еду, которую давали трижды в день на кухне, и изо всех сил старалась кормить свою малютку.
На второй день мы разговорились. Когда я сейчас вспоминаю историю этой женщины, то думаю, что многие люди просто не понимают того счастья, которым наградил их по Своей милости Господь. Мария была родом из маленького села, рано вышла замуж, но так как в 16 лет не расписывают даже на Украине, то отложили роспись на потом. Это время так и не пришло. В школу она не ходила, потому что надо было копать огород, собирать ягоды в лесу, пасти коров и смотреть за младшими братьями и сестрами. Да и зачем при такой жизни нужна та школа?
Первый их ребенок умер, сказали, что от порока сердца. Через несколько лет родилась девочка, а за ней близнецы. Жили как все, но дом подтопила вода, и жить стало негде. Дальше в рассказе она юлила и отводила глаза, но суть была в том, что муж ее бросил, а сама она оказалась в Киеве с детьми на съемной квартире, когда поняла, что ждет еще одного ребенка. Где был муж, она не знала, но человек, который приютил ее, дал ей работу на базаре. Она торговала, а дети были дома. Считать она умела, и торговать тоже. Опыт продаж на базаре был у нее с детства.
Мария не унывала. Ведь у нее есть работа, а в той гостинке, где она жила, периодически жила еще одна ее знакомая, торговавшая там же, но имевшая жилье где-то, куда можно было “добраться электричками и не платить”. Та ночует нечасто, но приносит детям гостинцы, купила им книжки, и сейчас три дня будет приходить и смотреть, как там дети.
Она рассказывала и застирывала пеленки, развешивая их по палате, потом стала есть хлеб, запивая теплым чаем. Очень переживала, чтобы ее выписали пораньше, потому что оставила детям еду только на три дня. Купит ли еще еду знакомая, если Марии придется задержаться в роддоме, и сможет ли она остаться, Мария не знала и переживала об этом.
Усталая, явно недоедает и недосыпает, но с какой любовью она говорит о своих детях! Никакого упрека в голосе, а наоборот, вот хорошо, что есть работа, есть еда, есть, где жить. Родилась еще девочка. Она будет класть ее в коляску и торговать с ней на базаре. Замотает тепло и сможет кормить и приглядывать. Она не уверена, что муж вернется, возможно, он подался куда-то на заработки. Об одном только она переживала , что у нее никогда не было много молока, и придется кормить смесями, а на них денег может и не хватить.
Через трое суток Марию выписали. Она была в тех же спортивных штанах, футболке, а сверху надела теплую кофту. На ногах резиновые тапочки, явно не по сезону на конец сентября. Маленькая сумочка, куда она бережно сложила все документы на малышку. Мы собрали ей немного денег. Отдали несколько банок со смесью и положили несколько котлет с обеда и побольше нарезанного черного хлеба. Все это она сложила в большую клетчатую сумку.
Все, что дали на ребенка, она так же бережно сложила и радовалась, что вот сколько всего покупать не надо. Присыпка, крем, шампунь. Несколько пар ползунков и кофточки, маленькая пачка подгузников. Бутылочка для малышки. Сокровища в ее глазах. Она замотала свою малышку в теплый коричневый плед. Кто-то с этажа подарил малышке розовую теплую шапочку. Мария сказала, что доберется до дома прямой маршруткой. Она считала, что все очень хорошо устроилось.
Ее никто не встречал, но она выходила из роддома в жизнь со счастливой улыбкой.
