Майя Кучерская: Алексиевич ощущает переломы истории как личную боль
– Самое главное в ее творчестве то, что она всегда пишет о самом важном. Она ловит такой нерв времени, для чего тоже нужен особый дар. И дает портрет именно времени. Все ее книги, которые она написала и «У войны не женское лицо», и «Цинковые мальчики» и вот недавно вышедшая книга про перелом в 90-е – это книги о времени и в людях в разломах этого времени. Это книги довольно болезненные всегда. Алексиевич, по-моему, ощущает переломы истории, как личную боль. Но это и залог невероятной притягательности ее книг. Они всегда очень живые, они про живых людей. В них нет никакого официоза, никакой идеологии. Хотя ее взгляд на 90-е, как на время трагедии, мне не близок. Это не только время трагедии, но и время обновления страны. Но это неважно. У Алексиевич всегда очень честные книги. И я просто счастлива, что она получила Нобелевку. У меня сегодня самый лучший день за последнее время.
Присуждение Алексиевич Нобелевской премии, конечно, развернет к русской литературе европейское сообщество, а русская литература в этом остро нуждается.
Очень интересно, как Белоруссия отреагирует на это. Начнет гордиться? В Белоруссии она была диссиденткой, ее замалчивали. И теперь они в страшно неловком положении. Мне это напоминает ситуацию с награждением Пастернака, Солженицына, Бродского. Когда их награждения были в пику действующей власти. Я думаю, в Белоруссии ее сейчас начнут называть белорусской писательницей. По-моему, она русская писательница, потому что она пишет по-русски. Главное для писателя – это язык на котором он говорит и пишет.
Это занятно, но она не художник в таком смысле, как Бродский или Пастернак. Она все-таки публицист. Она не столько мыслит образами, сколько мыслями, словами. Это едва ли не первый случай награждения нобелевской премией по литературе за публицистику. Алексиевич в первую очередь журналист. Внимательный чуткий журналист, интервьюер. Она интервью в основном берет и из этого составляет книги. Конечно, она их обрабатывает. Но это все-таки публицистика, публицистика высокого полета.
И в этом смысле Нобелевский комитет совершил сальто-мортале – наградил журналистку не русскую и не белорусскую, наградил непонятно в каком статусе пребывающего человека.
Это очень здорово, это очень смелое, очень хорошее решение. Я два дня назад пророчила, что этого не будет никогда в жизни, и вот это произошло. Ура!