Майя Кучерская о Владимире Маканине: За сиюминутным он умел увидеть вечное

Майя Кучерская

Владимир Семенович – большой писатель. Он жил литературой, новыми замыслами, не знал долгих простоев. Всегда писал. Мог даже в электричке, на коленке. И насколько я знаю, последние годы тоже сочинял новый роман, не знаю только, успел ли закончить. Хотя и многое из написанного, опубликованного до сих пор не прочитано толком, недооценено.

Например, «Где сходилось небо с холмами», читали? Гениальная повесть, о том, как течет время, об исчезновении целой культуры, культуры пения в деревнях и маленьких городах, отчасти притча, как и многие его тексты. Но каждый раз, когда я говорю с читателями о современной литературе, по реакции вижу – его уже и не воспринимают как современника. Не читают, не знают.

У многих его проза ассоциируется с давно ушедшей эпохой. Это заблуждение. Во-первых, есть «Асан», по-прежнему остросовременный роман, возможно, лучшее из написанного Владимиром Семеновичем. Это роман о войне и ее подлом устройстве; хотя и рассказы 1970-х – 1980-х не устарели ничуть. Потому что Маканин запечатлевал типы, явления. За узнаваемым, сиюминутным умел увидеть вечное, универсальное. Он обладал фантастической оптикой, подносил свой телескоп к людям, душам, отношениям – и выдавал клинически точный диагноз.

Мы были знакомы, общались. Он сам звонил, приглашал на ланч, я соглашалась, но робела. Это же – Маканин! Его книги читали мои родители, и я вслед, еще в отрочестве. И вдруг я с ним ем – этого просто не могло быть. Он был немногословен, иногда сквозь повадку, улыбку – сдержанную, уголком рта – проступало вдруг что-то такое дикое, нутряное, русское. Нет, он не был элегантным и легким собеседником. Но хотя говорил он мало, получалось веско. И необычно, всегда как-то не с той, откуда ждешь, стороны. Он обладал природным умом, глубоким, проницательным, и ум этот соединялся с чутьем. Чуток и тонок он и в своих текстах.

Еще он был мужественным человеком, никаких жалоб, никогда. Видимо, поэтому в последние три примерно года он просто исчез с радаров, намеренно. Думаю, чтобы не говорить в ответ на вопрос «Как дела?» – плохо. Я очень надеюсь, что мы все же узнаем, о чем он думал в последнее время, над каким замыслом работал – в сущности, какое завещание нам оставил.