В прошлом году в администрацию президента РФ поступило более 130 тысяч жалоб на работу медико-социальной экспертизы: на некомпетентность и необъективность специалистов, на коррупцию и участившиеся ошибки. Каждую неделю Общественные палаты регионов регистрируют десятки обращений граждан.
Cитуация в системе МСЭ вышла из-под контроля — по словам председателя Комиссии по социальной политике, трудовым отношениям и качеству жизни ОПРФ Владимира Слепака. С этим согласна руководитель Межрегионального центра независимой медико-социальной экспертизы, доктор медицинских наук Светлана Данилова. Перед интервью Светлана Григорьевна прислала в редакцию письмо молодой женщины-инвалида, рассказывающей о своей поездке на очередную комиссию. Показала, чтобы журналисты понимали, с чем сталкиваются люди с ограниченными возможностями здоровья. Там нет никаких обобщений и анализа проблем, но есть обида, откровенность, да просто настоящая жизнь… Мы сразу связались с автором: можно ли опубликовать? «Почему нельзя? Я не возражаю», — ответила колясочница из Башкирии Людмила Симонова.
Фото: Александр Петросян/aleksandrpetrosyan.com
«Бабушка – инвалид, у неё сахарный диабет, а она 7 часов в очереди…»
«У меня I группа инвалидности с 2008 года. Травма шейного отдела позвоночника, нарушение функций тазовых органов, – поясняет Людмила Симонова. — Живу в селе. Сходила недавно к своему лечащему врачу, сдала анализы. Он написал посыльный лист и отправил в город к урологу, неврологу и так далее.
Людмила Симонова
Еду в город Белорецк за сто километров. Врачи принимают в разное время и в разные дни — кому как повезет записаться. Мне пришлось неделю жить в городе, чтобы всех обойти. Проктолога не нашла, поехала в следующий город – Магнитогорск. Еще сто километров… Здание не приспособлено для колясочников, помещение старое, штукатурка отваливается, внутри сыро и холодно. Люди ждут своей очереди часами. С часа дня до семи вечера мы сидели с мыслью: «Когда же нас пригласят?». Одна бабушка пришла в 11 и ушла через восемь часов. Сказала: «Как смену отпахала». Другая плакала, умоляя ее принять. Старушка – инвалид, у неё сахарный диабет, ей кушать хотелось, а она 7 часов в очереди стояла. Работники МСЭ ходили мимо с каменными лицами и делали вид, что ничего не замечают.
В Белорецке с недавнего времени нет МСЭ, к нам приезжают эксперты из Уфы в определенные дни. Пришлось жить в Белорецке, ждать, когда приедут специалисты. Хорошо, родственники пустили, и хорошо, что у меня есть друг, который затаскивал меня на 3 этаж. А так не представляю, сколько пришлось бы мотаться из села в город по бездорожью (асфальта у нас нет), нанимать машину, потому что наши автобусы не оборудованы для колясочников.
В этот раз к нам приехали работники бюро МСЭ №6 Уфы. По моим представлениям, меня должны были пригласить в назначенное время в кабинет. Спросить, какие у меня проблемы, дать советы и рекомендации по поводу всего списка технических средств реабилитации, которые облегчили бы жизнь и помогли приспособиться, адаптироваться. Не зря же в индивидуальную программу реабилитации добавили слово «абилитация». Считала, что МСЭ должна работать для инвалидов, но ошиблась. Отсидела я в очереди, вызвали, посмотрели на меня и заявили: «Если переделываем ИПР, то половину того, что у тебя вписано, убираем, тебе это по новым правилам не положено. Лучше оставь старую программу и иди домой».
Как убирают? По какому закону? Оказалось, что мне не положена электроколяска, но я «шейница», руки плохо работают. Да, я передвигаюсь на активной коляске по дому, её легко складывать в багажник, поднимать со мной на третий этаж по ступенькам, когда бываю в городе у сестры, однако для прогулок по моей деревне без асфальта с ямами и кочками необходима электрическая коляска. И в 2012 году мне ее вписали в программу. Сейчас заявили: «Нас не волнует, где ты живешь».
Эксперты не согласились со многими решениями лечащих врачей, проигнорировали их рекомендации. Обращались со мной и другими инвалидами так, будто мы пришли к ним милостыню просить, хамили. Комиссия дала знакомой группу инвалидности, а потом вызвала ее в Уфу на повторное обследование. Мне дали месяц на обжалование решения в главном бюро региона. Но это будет огромная проблема — придется ехать уже не сто, а триста километров, тратить свои деньги, нанимая машину. Вот так помогают в нашей стране жить инвалидам, всё для них».
Светлана Данилова
«Когда впервые услышала, что II группа инвалидности стоит 450 тысяч рублей, не поверила»
Беседуем с руководителем Межрегионального центра независимой медико-социальной экспертизы, доктором медицинских наук Светланой Даниловой.
— Светлана Григорьевна, всё, о чем пишет Людмила Симонова, — правда?
— Конечно. Российские инвалиды преодолевают столько препятствий, чтобы пройти комиссию, оформить статус или получить льготные препараты, что мама не горюй. Сейчас ведь невозможно попасть на прием к узкому специалисту, минуя терапевта, — он дает направления. Сначала идешь к нему, потом по врачам, дальше – снова к нему с результатами. Инвалид едет за 100 километров в один город, еще за сто – в другой. А, по идее, должен обследоваться и получать помощь по месту жительства. Задача МСЭ – не оспаривать диагнозы, установленные клиницистами, а определиться с ограничениями жизнедеятельности. У нас же эксперты меняют диагнозы, отменяют рекомендации врачей, говорят: «У пациента нет выраженных нарушений».
В Федеральном законе от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» инвалидность трактуется как «социальная недостаточность вследствие нарушения здоровья со стойким расстройством функций организма, приводящая к ограничению жизнедеятельности и необходимости социальной защиты». В соответствии с этим, кроме экспертного освидетельствования, на учреждения МСЭ возложены обязанности по разработке индивидуальных программ реабилитации инвалидов и определению их потребностей в мерах социальной защиты.
— Это по закону, а как в жизни?
— А в жизни основная проблема медико-социальной экспертизы — длительность и сложность получения группы инвалидности и реабилитационных услуг для граждан с ограниченными возможностями через процедуру освидетельствования в учреждениях МСЭ. В настоящее время инвалиды часто отказываются от прохождения бюрократических процедур и решают проблемы за счет собственных средств. Законные права инвалидов ущемляются. МСЭ заставляет людей проходить ненужные обследования, собирать ненужные анализы, аргументируя это тем, что они якобы дисциплинируют инвалида: «Хоть раз в год он пройдет врачебную комиссию, иначе не заставишь». Но, по сути, бюро МСЭ сегодня – это сложный бюрократический аппарат, создающий различные препятствия и проблемы для инвалидов.
Вступление в силу приказа Минтруда России от 11.10.2012 № 310н «Об утверждении Порядка организации и деятельности федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы» поставило под сомнение необходимость существования самой МСЭ как отдельной структуры.
Согласно пункта 4 данного закона необходимым условием формирования состава бюро является наличие не менее одного врача по МСЭ. При этом специальность врача не указывается…
— Неужели в бюро включен всего один медик, а остальные эксперты кто? Чиновники?..
— Когда были ВТЭК, в комиссии было три врача. Потом пробовали включать 5 специалистов. Сейчас работают три эксперта, один из них – по медико-социальным вопросам. Причем, из документации убрали уточнения о специализации врача. Специалисты в МСЭ не идут, так как невозможно получить категорию, она не учитывается.
Бюро МСЭ общего профиля освидетельствуют граждан с самыми разными заболеваниями, и каким бы грамотным ни был врач по МСЭ, хорошо ориентироваться во всех нозологических формах практически невозможно. А входящие в состав бюро психолог и специалист по реабилитации в вопросе установления инвалидности вообще не компетентны.
Кроме того, согласно правилам, утвержденным постановлением правительства РФ от 20.02.2006 № 95 решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе принимается большинством голосов специалистов, проводивших МСЭ. При наличии одного врача по медико-социальной экспертизе сомнительна объективность такого голосования — основным условием признания лица инвалидом по сей день остается вид и степень выраженности нарушенных функций организма, которые может определить только врач по МСЭ (за исключением психических функций).
Иными словами, бюро МСЭ превращается в бюро по выписке справок об инвалидности, что значительно увеличивает коррупционную составляющую и существенно уменьшает объективность вынесенного решения.
— Инвалиды жалуются на низкий профессиональный уровень специалистов МСЭ в регионах. Говорят, что те даже диагнозы путают. Мама ребенка с тяжелым заболеванием недавно показала копию документа, в котором адреногенитальный синдром эксперты называют… сахарным диабетом. Где их готовят?
— В России экспертов готовят в интернатуре в Санкт-Петербурге — там есть институт усовершенствования врачей. И в федеральном бюро МСЭ. Уровень действительно низкий. Профессионалов мало: и руководители слабые, иногда бывает стыдно их слушать – не знают нормативных документов, плохо ориентируются в законодательстве, и экспертам в регионах не хватает знаний и компетенций для понимания и исполнения приказов Минтруда РФ. Это печально, потому что система МСЭ — абсолютная монополия. Ее решения невозможно оспорить. В досудебном порядке обжалование проводится в самой службе: одним составом, другим и далее надо обращаться в федеральное бюро, где зачастую присланные документы вообще не открываются. Я там защищала кандидатскую, докторскую и неоднократно видела, как проходят заседания, как эксперты не видят больного, не изучают документацию, а сразу берут за основу решения главного бюро региона. Решения меняются крайне редко. Иногда суды, рассматривая иски инвалидов, постановляют: проходите экспертизу в любом регионе по вашему выбору. А какой регион изменит решение после федерального бюро?
Никакой независимый эксперт не может подойти к службе, так как нет по закону независимой МСЭ – лицензия дается лишь федеральным учреждениям. Поэтому, сколько бы ни было заключение независимого эксперта объективным и справедливым, на изменение решения федерального учреждения МСЭ оно не повлияет.
— Общественная палата РФ предлагает рассматривать «ошибки МСЭ с точки зрения Уголовного Кодекса России» и приводит примеры коррупции в Ульяновской, Волгоградской областях…
— И коррупция есть, и, к сожалению, в регионах есть свои ставки. Я, наверное, тарифы на карту скоро повешу — много жалоб от инвалидов. Помню, когда мне впервые сказали, что в Воркуте II группа инвалидности стоит 450 тысяч рублей, не поверила. А потом люди подтвердили. В той же Воркуте врача-хирурга взяли с поличным. Особенно страшно, когда вымогают деньги у настоящих инвалидов. Увы, это тоже часть системы. Ее нужно менять, но я уже не верю разговорам о реорганизации МСЭ. Три года назад такой вопрос уже поднимался, Минэкономразвития РФ просили подсчитать, во сколько обойдутся реформы. Насчитали много, написали много и ничего конкретного не предложили.
Никакая реорганизация МСЭ на данном этапе не сможет решить проблему. Примеры — крупнейшие регионы, такие как Краснодарский край, Ростов-на-Дону. Руководители несколько лет назад были сняты, а на местах специалисты первичных бюро как работали, так и работают. В службе ничего не изменилось. Монополия была и осталась.
Полагаю, что определением групп инвалидности может заниматься врачебная комиссия медицинской организации по представлению лечащего врача на основании данных первичной медицинской документации, без заполнения направления на МСЭ. В настоящее время лечащий врач представляет на врачебную комиссию пациента с временной нетрудоспособностью, инвалида с ухудшением состояния с целью назначения и коррекции лечения, лечебно-диагностических мероприятий. Поэтому председатель комиссии обычно осведомлен об особенностях течения заболевания таких пациентов. А специалисты бюро МСЭ определяют группу инвалидности, ничего не зная о пациенте (если речь не идет о переосвидетельствовании) и полагаются только на представленные медицинские документы и однократный осмотр пациента в течение нескольких минут.
Считаю целесообразным упразднить службу МСЭ, а проведение МСЭ возложить на врачебные комиссии организаций здравоохранения, тем более, что большую часть функций в той или иной степени врачебная комиссия выполняет в настоящее время. Реформирование потребует изменения порядка лечебных учреждений по проведению экспертизы нетрудоспособности, пересмотра функциональных обязанностей врачебных комиссий лечебных организаций первичного звена. Зато оно позволит сократить маршрут движения граждан с ограниченными возможностями, упростит процедуру освидетельствования, повысит качество и расширит объемы предоставляемых инвалидам медико-социальных реабилитационных услуг.
Ликвидация службы МСЭ путем передачи ее функций врачебным комиссиям медицинских организаций позволит:
снизить социальную напряженность среди инвалидов и граждан, первично направляющихся на МСЭ (будет исключена долгая процедура заполнения направлений на МСЭ и последующего освидетельствования в бюро);
сократить расходы федерального бюджета на содержание службы МСЭ;
снизить нагрузку на специалистов врачебной комиссии и врачей медицинской организации за счет исключения необходимости заполнения направления на МСЭ;
увеличить доступность экспертизы для населения, ведь врачебные комиссии существуют во всех медицинских организациях, тогда как бюро МСЭ создается из расчета 1 бюро на 90 000 человек, и граждане небольших населенных пунктов вынуждены за свой счет преодолевать значительные расстояния, чтобы добраться до бюро МСЭ;
исключить коррупционную составляющую со стороны специалистов бюро МСЭ;
законодательно утвердить независимую МСЭ.