«Стирая “Мемориал”, мы подписываем смертный приговор свободе»
Иеромонах Димитрий Першин:
Иеромонах Димитрий Першин
— Можно обсуждать те или иные программы и проекты «Мемориала» (общество признано иностранным агентом — Прим. ред.), критиковать подходы и позиции, но надо отдавать себе отчет в том, что, стирая его с карты современной России, мы подписываем смертный приговор свободе — свободе заступаться за гонимых и невинно осужденных, свободе искать и публиковать информацию, свободе свидетельствовать о страшной ленинско-сталинской машине подавления, смоловшей жизни и судьбы миллионов наших прадедов, дедов и отцов.
«Мемориал» задает поле дискуссии и поиска. Общения не бывает без собеседника. Спор невозможен в вакууме. Поэтому вопрос о поддержке «Мемориала» — это вопрос о каждом из нас. О нашей памяти. О нашей свободе. О том, наконец, чтобы после ликвидации «Мемориала» за нами не пришли люди в погонах. Судя по тому, с каким усердием именно они стремятся закрыть все правозащитные центры в России, последнее может оказаться самым весомым аргументом в пользу того, что «Мемориал» надлежит отстоять. И дай нам Бог сил, разума и решимости.
«Церковь не может быть равнодушна»
Протоиерей Олег Батов, ректор Общедоступного православного университета Александра Меня:
Протоиерей Олег Батов
— Я считаю, что «Мемориал», безусловно, нужно сохранить. Его служение — сродни церковному, потому что в конце каждого отпевания, каждой панихиды мы желаем усопшим вечную память. «Мемориал» увековечивает память людей, безвинно пострадавших в годы гонений. Церковь тоже параллельно проводила эту работу и, насколько я знаю, церковные историки обращались за помощью к «Мемориалу» и получали поддержку.
Семейных преданий о репрессированных у меня не сохранилось, но, когда просто искал свою фамилию в базах, я нашел, скорее всего, родственника. Он был родом из той же деревни, откуда и мои родные. Железнодорожный рабочий Прокофий Батов был расстрелян в 1937 году на Бутовском полигоне. Я всегда о нем молюсь и лично много лет после того, как вернулся в Россию, участвую во всеобщей гражданской акции «Возвращение имен», которую организовал «Мемориал». Почти каждый год прихожу к Соловецкому камню на Лубянку и читаю имена усопших — помимо того, что в своем храме тоже всегда поминаю и новомучеников, и всех пострадавших в годы гонений от безбожной власти.
С этого года впервые молитва памяти, которую раньше совершали только в некоторых общинах, стала общецерковной. Это было в конце октября. И вдруг возникает вопрос о закрытии «Мемориала». Церковь не может быть равнодушна к такой проблеме, и она подтвердила это, когда параллельно «Возвращению имен» ввела молитву памяти в свой церковный обиход. Сотрудники «Мемориала» есть и в моем приходе, так что эта тема мне далеко не безразлична.
«“Мемориал” достоин уважения со стороны Церкви»
Протоиерей Георгий Митрофанов, заведующий кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии:
Протоиерей Георгий Митрофанов
— Отношение Русской Православной Церкви к ситуации вокруг общества «Мемориал» должно быть высказано вполне определенно. Я бы обозначил здесь два очень важных для меня — как для священника и церковного историка — аспекта.
Общество «Мемориал», одним из основателей которого является академик Андрей Дмитриевич Сахаров, видится мне значимым уже по одному тому обстоятельству, что этот человек, не будучи последовательным христианином по своему мировоззрению, дал нашей стране и всему миру пример выдающейся личной человеческой праведности.
Будучи великим ученым, участвовавшим в поистине дьявольском проекте по созданию атомного оружия, он нашел в себе силы отринуть это свое в нравственном отношении отнюдь не бесспорное научное творчество и принести покаяние — причем покаяние не словами, но жизнью — на протяжении многих лет отстаивая права людей, независимо от их взглядов. В том числе и права христиан, которые, конечно же, были одной из главных гонимых категорий наших сограждан в условиях коммунистического режима. Уже одно это обстоятельство делает организацию «Мемориал» достойной уважения со стороны Русской Православной Церкви.
Второй очень важный аспект. «Мемориал» более тридцати лет ведет кропотливую историческую исследовательскую работу не просто по изучению нашего недавнего страшного прошлого, но и прежде всего — что для нас, православных христиан, не может не быть важным, — по воссозданию истории тех страшных гонений, которые были по отношению к представителям Русской Православной Церкви — как к духовенству, так и к мирянам.
Будучи двадцать лет членом синодальной комиссии по канонизации святых, я хочу подчеркнуть, что деятельность общества «Мемориал» как научно-просветительской организации (несмотря на то, что там работают люди, личные, общественно-политические и религиозные взгляды которых мне подчас отнюдь не близки) была направлена на то, чтобы помочь нашей Церкви канонизировать Собор новомучеников и исповедников российских. И это событие является одним из самых значительных в истории Русской Православной Церкви.
Все это побуждает меня как священника и историка выступить за то, чтобы общество «Мемориал» продолжало работать и вносить свой вклад в восстановление не только исторической памяти нашего народа, но и в увековечение жертвенного подвига мучеников и исповедников Русской Православной Церкви XX века.
«Это было бы очень большой ошибкой»
Священник Илия Соловьев, директор Общества любителей церковной истории:
Священник Илия Соловьев
— Я думаю, что «Мемориал» внес очень большой вклад в изучение истории репрессий и карательной политики, которую проводила советская власть — и против Церкви, и против нашего народа. Эти публикации — ценнейшие свидетельства эпохи, которую мы пока еще не осознали как трагедию. И когда в обществе возникают определенные симпатии к Сталину, закрывать организацию, которая ведет эту работу, и прерывать такую работу — неправильно.
Вполне возможно, что там есть какие-то нарушения законодательства, я в этом не разбираюсь. Думаю, что власти вправе потребовать исправить эти нарушения. Я считаю, что, если можно поправить, нужно поправить. Но в силу формальных причин закрывать структуру, которая много сделала для новейшей российской, в частности церковной, истории было бы очень большой ошибкой, которая рано или поздно даст о себе знать.