— Отец Александр, как у вас дела? Как лично на вас сказалась ситуация с коронавирусом?
— Естественно, я боюсь за свою маму, которой 84 года. Понятно, что для нее заразиться будет опасно. Ну, а все остальное… Церковная жизнь как была, так и есть. Вообще я совершенно не склонен к той панике, которая охватила мир. Это как лавина, процесс с обратной связью: когда кто-то испугался, власти приняли меры и народ испугался еще сильнее.
Второе, что очень подогревает — это охватившая весь мир идея о том, что здоровье — главное в жизни. Как сейчас говорят: «Пожелаю тебе главного в этой жизни — здоровья». Все-таки если человек живет религиозной жизнью, для него здоровье будет важным моментом, но не ключевым.
Это, безусловно, дар Божий, ни в коем случае не надо им пренебрегать. Но мне лично кажется, что наше тело достойно, чтобы к нему относиться, как хороший крестьянин относится к своей скотине. Без сантиментов. Чтобы скотина была справная: вовремя покормить, почистить. Но, в конце концов, скотина когда-то дохнет. Что тут поделать! Печально, конечно. Так же и человек.
В конце концов, все мы умрем. Не надо этот процесс торопить, не надо быть легкомысленным, здоровье надо беречь. Но не делать из него кумира и культ. Совокупность повесток информационной среды и пристального внимания к здоровью — все вместе это и порождает сегодняшние панические настроения.
Не надо испытывать Бога и ставить эксперименты
— Что по вашему приходу видите? Люди волнуются?
— Все-таки в целом христиане меньше подвержены панике. Но здесь есть и обратная сторона, другая крайность: дескать, все в руках Божиих, поэтому не нужны никакие меры предосторожности, все это ерунда, Бог сам все устроит, только помолимся.
Мне кажется, предложенные сегодня меры предосторожности вполне благоразумны. Использовать не плат для отирания губ у всех подряд, а одноразовые салфетки. Потом все собирается и сжигается. Ничего неблагочестивого в этом абсолютно не вижу. Нет никаких церковных правил о том, как отирать уста после причастия. Это не уставной момент.
Лжица протирается спиртовым раствором. Наверное, не на сто процентов это убережет, но по крайней мере снизит опасность. Биологические свойства веществ сохраняются: если муха упадет в Кровь Христову — станет ли она плотью Христовой? Нет, она останется мухой. Так и с бациллой. Ее вредоносные свойства сохранятся, хотя сама по себе природа вина как спиртосодержащего продукта может ослабить активность.
— Некоторые считают меры предосторожности лишними и приводят в пример святых, входящих в лепрозории. Но если каждый человек сейчас последует такому примеру… Неужели стоит считать, что Бог защитит от всего?
— Прямо сказано: «Не искушай Господа Бога твоего». Когда Христу сатана предлагает броситься с крыла храма: «Прыгай — ангелы подхватят», — Христос это отвергает.
Не надо испытывать Бога, ставить эксперименты и показывать фокусы. Тебе даны законы природы, закон тяготения, законы биологического функционирования. Живи той жизнью, которую предусмотрел для тебя Господь Бог. В ситуации, когда есть реальная потребность исполнить заповедь о любви к ближнему, можно и жизнью своей пожертвовать, но это должно быть оправдано.
Человеку дана голова, чтобы различать, какой риск духовно оправдан, какой — нет.
— Если случится так, что храмы закроются, как продолжать христианскую жизнь, находясь дома? Или не стоит делать такой акцент на посещении храма, а примером своей жизни нести служение?
— Это будет христианство не церковного рода. В протестантизме в значительной мере так и есть. Мы исходим из того, что центр христианской жизни — это Таинство Евхаристии. Оно созидает Церковь как нечто особое. Иначе у нас получается просто еще одна жизненная философия.
Церковь все-таки имеет серьезный мистический момент. В то же время надо иметь в виду, что многое, что происходит в храме, не является таким уж обязательным: утрени, вечерни, всенощные — их можно молитвенно слушать по радио, смотреть в прямой трансляции.
Храм строится не просто для того, чтобы народ собирался помолиться, а прежде всего как внешнее оформление места, где совершается главное — Таинство Евхаристии. Лишение возможности участвовать в этом Таинстве — большая скорбь для христианина.
Но ведь и скорби попускаются Богом. Всякая скорбь — повод задуматься над своей жизнью. Лишение возможности участия в Евхаристии — особый повод поразмыслить над характером своего участия в нем, соответствии жизни высоте того, что дает нам Господь, внятности понимания смысла Таинства, почитать книжки о Литургии. Часто что-то теряя, мы начинаем это больше ценить.
Протоиерей Александр Степанов на Литургии
Если закрытие храмов продиктовано понятной целью — обеспечить безопасность людей, я не вижу здесь повода для гражданского неповиновения верующих. Искать в этом происки врагов веры – мягко говоря, проявление нетрезвенности. В любом случае, никто не лишает нас возможности посещать храмы навсегда. Это исключительно временная мера.
Прихожане дружат, потому что их объединяет Христос
— Маленькие шаги имеют огромную силу. Что каждый из нас может сделать прямо сейчас по отношению к близким, коллегам?
— Разумно соблюдать правила, рекомендованные санитарно-эпидемиологическими службами, быть внимательными и ответственными. Легкомысленным быть плохо именно по отношению к окружающим.
Быть благоразумным: не впадать в истерику от того, что можешь заразиться. Да, можешь. Кто-то из нас умрет. Ну что же… Все мы умираем. Главное, постараться не стать причиной заболевания и смерти близких, других людей.
Вполне можно посодействовать пожилым людям, которым не рекомендовано посещать людные места, ходить в те же магазины. Это касается родственников, соседей, прихожан своего храма.
Домовая церковь великомученицы Анастасии Узорешительницы. Фото: Станислав Марченко
— Как люди ведут себя по отношению к друг другу у вас в приходе?
— У нас, слава Богу, еще ни один человек не заболел. Приход небольшой, несколько сотен человек, но очень стабильный. Есть солидарность, все всех знают. Люди дружат, есть мощные горизонтальные связи, общие трапезы каждое воскресение. У многодетных — дети в воскресной школе, родители преподают, праздники вместе проводят.
Мне было интересно с самого начала создавать такую среду христианского общения и взаимопомощи. Когда я начинал свою деятельность как священник, я это ставил вполне осознанной задачей.
В 80-е годы я делал первые шаги в Церкви и случайно в другом городе остановился у знакомых — попал в среду баптистов. Это был первый опыт знакомства с ними. В воскресение после моления к ним домой приехала куча народу. Там были и родители, и молодые семьи с маленькими детьми. Нам было лет по 25 тогда. Я был поражен тем, что это собрание людей очень органично. Люди разных возрастов, разного социального положения, культуры, но они все вместе, хорошо общаются между собой.
Я не понимал, что их объединяет? Потом уже осознал, что это и называется христианская община, где люди соединены вокруг Христа, вокруг своей веры. Христос объединяет их в одно целое, а не те обычные признаки, которые собирали людей в моем предыдущем опыте.
Дальше я нашел такую общину в Ленинграде. Мы собирались, читали Евангелие. Для меня это был базовый опыт церковной жизни. Когда я стал священником и мы искали храм, мне совершенно неинтересно было получить большой городской храм, я хотел какой-нибудь дом, чтобы в нем организовать жизнь людей. Так и получилось.
У нас тут, в общем-то, достаточно разнообразно: детский приют, радиостанция «Град Петров», братство, существующее с начала 90-х годов — первое благотворительное братство в городе, сестричество… Все это началось здесь. Поэтому для меня и моих прихожан такая общинность и взаимная поддержка — естественный образ жизни.
У нас очень хорошо поставлена доставка пожилых людей на службу. Многие живут далеко, и те, кто на машинах, с радостью подвозят пожилых. На доске объявлений храма есть фотографии — кто за что ответственный. Врачи, психологи, социальные работники, кого только нет в приходе! Все люди, которые испытывают нужду в чем-либо, могут найти прямо здесь не только сочувствие, но и профессиональную помощь.
С прихожанами. Фото: Станислав Марченко
— Когда ты находишься на своем месте, кажется, все не страшно. Врач ли ты, композитор, учитель, репортер — стоишь до конца и делаешь свое дело, служишь людям. Так?
— Профессиональная самореализация занимает важное место в жизни человека, но не исчерпывает всей полноты. Конечно, в любом деле, если я достигаю многого — это дает мне определенную уверенность, придает смысл моему существованию. Но все ли это? Достаточно ли человеку только профессионально реализоваться, чтобы чувствовать всю полноту бытия?
Думаю, что нет. Мы все испытываем потребность в человеческих отношениях, в любви: к супругам, детям, родителям, друзьям. Это все разные виды любви. Система связей с людьми составляет важную часть жизни. Наконец, религиозная составляющая. Мне кажется, человек, у которого эта часть отсутствует, как бы обделен. Как, например те, которые не понимают классическую музыку. Воспринимают ее как шум. Понятно, что можно жить без музыки, как и без литературы, без живописи, но можно углубиться, познать что-то новое для себя — и жизнь развернется гораздо шире.
Все богатство жизни увенчивается религиозным сознанием, когда мы находим связь с высшим началом, соотносим себя с ним.
Это, мне кажется, дает абсолютную устойчивость человеку. Не только профессия, не только одни связи с людьми, не только культура, но самая последняя и основательная — связь с Господом Богом.
Без веры человек быстро сломается
— Что такое доверие к Богу? Непреложное ощущение, что ничего плохого не случится?
— Понимаете, не случится — это ведь не значит, что я не заболею, где-то меня не постигнет неудача, в той же профессиональной деятельности или в личной жизни. Все может быть, но необходимо базовое доверие к тому, что все это происходит мне во благо. Чтобы что-то еще для меня открылось, чтобы я к чему-то еще пришел. За каждой далью откроется еще одна даль.
То, что нам кажется из этой точки перспективой, которая может максимально охватить жизнь, оказывается преодолимой границей. Каждое жизненное событие, будь то событие радостное или трагическое, рождение ребенка или смерть близкого человека, или глобальная неудача — разорение, например, открывает за собой новую страницу, новый опыт, который Бог посылает для того, чтобы я его прошел. Очень важно быть внимательным и неустанно осмысливать свою жизнь. Именно на этом пути возникает настоящее доверие к Богу, что никак не сводится к примитивной уверенности, что я буду всегда здоров, отличник и все у меня будет хорошо.
— Как не обижаться на Бога? Не роптать? Даже если тебе выпало заболеть, страдать, потерять?
— Думаю, тут абсолютно точны слова Христа: «В терпении вашем стяжите души ваши». Надо уметь претерпеть. Большинство из нас — люди с руками и ногами, можем ходить, видеть, слышать, голова чего-то соображает. А сколько людей, которые, например, попали в аварию? Был деятельный энергичный человек — и вдруг оказался недвижим.
Я встречал в жизни людей, лишенных наших естественных возможностей, и при этом удивительно радостных, открытых и, конечно, мужественных. Общительные, всем интересуются, доброжелательные. Как они к этому пришли? Пройди их путь и, наверное, увидишь, как. Сам к этому придешь. Опять-таки, вера здесь очень многое дает. Если я верю, внешние тяжелые обстоятельства мной воспринимаются совершенно иначе, мне открывается что-то новое.
Если нет веры — человек просто сломается и быстро умрет от бессмыслицы жизни.
— Мы говорим о высоких, серьезных и крайних вещах, а мне обывательски обидно, что из-за всего этого кризиса, вирусов рушится более-менее отстроенная жизнь, непонятно что с ценами… Опять начинается период жесткой экономии…
— Ну, пройдет же это все! Месяц потерпи — потом пойдешь опять по магазинам. Обломы жизненные бывают серьезные, но не такие же, что теряешь подвижность и становишься «овощем». Есть масса вещей, которые могут не получаться, — личная жизнь, профессиональная. Но стоит пройти некоторый путь, и становится понятно, ради кого и чего Господь меня берег, что вот теперь я нашел то, что нужно. Очень часто мы осознаем со временем, насколько не приспособлены по своей природе к тому, к чему мы так стремились. Господь лучше нас знает, какие мы есть и что нам действительно нужно.
— А как тогда понять? Надо ли идти напролом, добиваться или сказать: «Ну не получается, значит Господь так хочет»?
— Не стоит, думаю, бросать дело с первых неудач. Надо пройти определенный путь, обломать ногти, убедиться, что это не то… Все-таки побороться. Иногда через эту борьбу оно и получается. Уже ретроспективно появляется понимание: многие необходимые качества развились, в чем-то я укрепился. Раньше был плохо готов, а сейчас гораздо лучше понимаю, зачем мне это нужно, что от меня на самом деле требуется.
Жить с опорой на Бога, а не на обстоятельства
— Я вам сейчас задам вопрос, который, как думаю, часто задают священникам-духовникам. Вам не бывает страшно от ответственности, которая на вас возлагается?
— Я никогда не пытаюсь себя выдать за человека, который знает ответы на все вопросы. Даже священникам, которые приходят к нам на передачу «Пастырский час» — их задача отвечать на вопросы слушателей, — первое, что я говорю: никогда не бойтесь отвечать «Я не знаю». Это очень достойный ответ. Начать плести какую-то ахинею просто для того, чтобы не сказать «я не знаю», — это самое недостойное.
Но если что-то Господь дал сказать, надо сказать. Есть жизненный опыт, я могу дать какие-то ответы, которые нашел для себя в жизни. А у каждого человека решения будут разные, свои. Общим может быть только какой-то принцип, духовный подход к жизни. Я стараюсь не брать на себя ответственность там, где не уверен и не готов ответственность понести вместе с человеком, который просит совета.
Протоиерей Александр Степанов. Фото: Станислав Марченко
— В сложившейся ситуации хочется малодушно подоткнуть одеяло под себя и пересидеть. Как-нибудь пронесет. Как вы относитесь к малодушию?
— Мне жалко людей, потому что малодушие — это постоянные терзания. Все мы до некоторой степени малодушны, и там, где мы малодушие проявляем, очень долго потом будет мучить, саднить. Где-то надо уметь свое малодушие преодолеть и сделать так, как должен, как говорит совесть и долг. Решительность в жизни — важное качество, как мне кажется.
— Вопрос, который часто сквозит в размышлениях о церковной жизни: «Как оставаться христианином в трудные времена». Я хочу уделить внимание слову «оставаться». Неужели быть христианином настолько сложно, что у людей в сознании есть запрос прыгнуть в сторону?
— Бывает, что сложное трагическое событие выбивает из колеи. Но чаще обратное: скорбь приводит человека к Церкви. И помогает все преодолеть. В конце концов, испытание — это некоторая проверка. Вот у меня было все хорошо, к этому еще добавилась вера — и стало совсем прекрасно. А если что-то случается, куда я бросаюсь прежде всего?
Проводились на похожую тему социологические исследования — куда человек обращается в трудной ситуации. В странах, где государство не обманывает, — это госслужбы. Там, где государство не вызывает доверия, — обращаются к родственникам, друзьям, в нашей стране примерно такая ситуация. На государство не слишком надеются, к сожалению. Так же и с вашим вопросом. Куда мы бросаемся? Молиться? К Богу? В храм? Или искать другие пути?
Быть христианином — это жить более-менее по заповедям Христовым, и главные из них это, конечно, заповеди любви.
Значит, нужно быть милосердным и помогать людям. У меня все хорошо — много денег, я жертвую. А потом — бам! — и мое положение стало более шатким. Насколько я готов, надеясь на Бога, продолжать делиться, помогать, особенно, если я уже не так уверен в завтрашнем дне по рациональным соображениям?
Оставаться христианином в трудной ситуации — это понимать, что главная опора — это Господь Бог. Потому, пока у меня остается возможность, — я буду делиться. Это может касаться и не денег, а времени, сил, здоровья… Оставаться христианином в трудной ситуации — значит жить с опорой на Бога, а не на обстоятельства.
Фото: st-anastasia.ru, aquaviva.ru, mitropolia.spb.ru