Игумен Валериан (Головченко)
В этом году мы отмечали 70 лет Победы. Отмечали в условиях мировой обстановки, которые мирными и здоровыми никак не назовешь. Потому отношение к этому празднику у людей разное. И вопросов сейчас великое множество. Эти вопросы задают, и будут задавать. В том числе, и нам, священникам. И, в первую очередь, спрашивать нас будет молодежь. Как верующая, так и стоящая у церковного порога. Спрашивать потому, что молодость – это пора приобретения знаний, накопления информации. Спрашивать потому, что мы живем во времена, когда в головах у людей полная каша и неразбериха.
Иногда в таких беседах мне приходится позиционировать себя как военного историка. Не «профессионала», конечно, со специальным профильным образованием. Но «любителя», имеющего на эту позицию определенное, признанное многими, право.
Порой я делаю довольно провокационные заявления, удивляя своими словами. Делаю это с той единственной целью, чтобы люди включили «думалку», учились размышлять и рассуждать. Я произношу заявления, которые даже вызывают возмущение. «Сон разума рождает чудовищ». Невежество порождает такие жуткие вещи, когда говорить о подвиге становится уже сложно.
«Деды воевали!»
Один умный человек как-то признался, что его гораздо больше страшит не народное беспамятство, а неожиданное «всенародное прозрение». Обычно при таком прозрении у многих напрочь отключается головной мозг. Сохраняются лишь стадные инстинкты куда-то идти толпой, размахивать руками или флагами и кричать какие-то лозунги.
Что должно случиться с головой, чтобы глядя на некоторых увешанных медалями «ветеранов», не задуматься о том, что им нет и 80 годов от роду? И не вспомнить о том, сколько лет со Дня Победы мы празднуем в этом, юбилейном, году. О том, что самым младшим участникам всенародного ратного подвига должно быть хотя бы 86 лет. Впрочем, в конце войны юнцов уже старались на фронт не посылать.
К прискорбному сожалению, «ряженые» стали такой визитной карточкой последних празднований, что уже появляются на центральных трибунах. И совсем не стесняются позировать перед фото– и видеокамерами, охмуряя несмышлёнышей своими вымыслами, баснями и легендами. Может кому-то такая мерзость попросту приносит материальную выгоду? Увы, даже среди молодежи находятся те, кого нисколько не смущает подобное чествование лжеветеранов: «Даже если и ряженый. Вам суть передать хотели…»
Нет! Не ряженому позеру-скомороху, обвешанному чужой славой, передавать эту суть! И не толпе неучей, пафосно надувающих щеки, мол: «Я помню, я горжусь!» Что помнят? Чем гордятся?
Георгиевская ленточка
…Это было несколько лет назад, еще до всех политических событий, до майданов. Тогда георгиевская ленточка имела совсем иное значение. Иду как-то раз (в подряснике, с наперсным крестом), смотрю – на Ионинскую молодежку идет наш парень. У него георгиевская ленточка. Вот тут во мне включается тролль. Тут дело не в политике, мы о политике не говорим.
— Это что у тебя?
— Это «Я помню, я горжусь». Прадед воевал!
— И что помнишь, чем гордишься? В каком году Курская битва была?
— Ну, я… в 1944, кажется.
(Курская битва была в 1943, летом, в июле).
– Ладно, Курск отсюда далеко… А наш родной Киев когда от немцев освободили?
– Не помню…
— «Я помню, я горжусь!» тоже мне… Молодой человек, ты ничего не помнишь. Ничего не знаешь и знать не хочешь. И гордиться тебе нечем. Сними, не позорься. Просто не позорься.
Даже в юбилейный год 70-тилетия Победы 90% «носителей ленточек» не знают о Великой Отечественной ничего, кроме политически окрашенных пропагандистских штампов. Проверял лично, в разных городах СНГ в последние годы. Ни о Курской, ни о Сталинградской! Кроме киношных домыслов, разве что. Именно поэтому многие сегодня и воспринимают георгиевскую ленточку в совокупности с отсутствием мозгов, как «метку политизированного идиота».
Лично Я ПОМНЮ, Я ГОРЖУСЬ. Горжусь бережно хранимыми мной орденами и медалями моего деда. Его фронтовыми фотографиями и письмами. Его славой. Его победой. Я помню, на каких фронтах и в каком батальоне он воевал. Помню, в каких битвах он участвовал, когда и за что получил каждую награду.
Как человек, успевший пожить в СССР, я имею большее моральное и даже юридическое право носить подобие «георгиевской ленточки» – гвардейскую ленточку. Носить хоть каждый день, поскольку нагрудный знак «Гвардия» мне вручен командиром моей части, и когда-то давно я был «гвардии рядовым».
Так что мне есть, что помнить, и чем гордиться. А чем гордятся сегодняшние? Своим беспамятством и невежеством?
Я периодически провожу с молодежью подобные беседы. Некоторых мои провокационные вопросы шокируют. Но одни прячутся в раковину, уговаривая себя, что «батюшка продался масонам, Америке, он фашист». А другие, к счастью, начинают задумываться о собственном беспамятстве и невежестве, берутся читать книги и знакомиться с историей.
Периоды истории Великой Отечественной
Если уж зашел разговор о необходимости знакомства с историей Великой Отечественной Войны, то возникает резонный вопрос: «Какие книги читать, какими критериями руководствоваться?» Сейчас информации так много, что заблудиться в ней и ошибиться очень просто.
Советский официоз. Чем был ценен и плох тот период, который я называю периодом советской военной истории? Это был период официальной истории. Я бы сказал «период генеральских мемуаров». Художественных книг о войне хватало. Но в них основным моментом было не историческое осмысление поражений и побед, а идеологическая направленность. Причиной наших поражений была неистовая злоба мирового буржуинства, а причиной побед – «верность великим идеям Ленина коммунистов и комсомольцев».
Создавались расхожие мифы и легенды, которые не было возможности оспорить или опровергнуть. Печаталось лишь то, что говорила коммунистическая партия (других не было), и думать о войне можно было лишь так, как думали «наверху». Так что историческая ценность была в ней лишь для тех, кто уже научился фильтровать информацию и читать между строк. С документальными книгами было еще сложнее. Издавались, в основном, лишь мемуары маршалов и генералов. Меня, честно говоря, они мало интересовали. Там были лишь фронты и направления – как линии и стрелки на штабных картах.
Не оспаривая полководческих талантов и генеральских заслуг, для меня и сегодня ценнее свидетельства простых пахарей войны — солдата, старшины, летёхи «ваньки-взводного», ротного, комбата. Может быть потому, что боевой путь от взводного до комбата прошел мой родной дед. Но, скорее, от того, что в таких воспоминаниях люди виднее. Виднее судьбы, скорби и радости, подлость и доблесть, малодушие и героизм. Виднее, обнаженнее человеческая душа.
Встречались и в советское время такие книги. Одной из первых, прочитанных мной в 11 или 12 лет, был «Севастопольский бронепоезд» – замечательнейшая книга Н. И. Александрова. Автор – командир бронеплощадки легендарного бронепоезда «Железняков». Защищавший Севастополь, прошедший немецкий концлагерь, совершивший побег из плена и сражавшийся в белорусских лесах в партизанском отряде.
Мне повезло. Я вырос в столь книжной семье, что в 70-е годы в доме появилась 12-ти томная «История Второй Мировой Войны». Книга, конечно, очень советская и очень генеральская. Но хоть просветившая об общем ходе сражений не только на территории СССР и Восточной Европы. У нас не было такого информационного поля, как Интернет. Мы мало знали о том, что происходило в те годы на Западном фронте, на каких-то островах, в африканской кампании.
Собственно и Западный мир был не особо в курсе той кровавой битвы, которую вел наш народ все четыре года. Чтобы восполнить этот пробел, в 1978 году вышел документальный советско-британо-американский (!) сериал «Unknown War» («Неизвестная война»). По советскому телевидению он прошел в прайм-тайм под названием «Великая Отечественная».
«Своя рубашка», конечно, «ближе к телу». Но, объективности ради, полезно изучать не только свое. Как и знать не только свою точку зрения. Ну, а разделять эту точку зрения или нет – дело личного выбора.
Мои папа и мама родились через год после войны. Я появился на свет через 22 года после ее окончания. Много это или мало? Давно или недавно? Когда был юным, казалось, что «очень давно». Сейчас, когда 30 лет назад служил в армии и 23 года прослужил священником, кажется, что «22 года назад» – это «почти вчера».
В 50-е годы в Киеве еще можно было увидеть руины сгоревших и разбомбленных домов. В начале 70-х запросто найти в лесу под Киевом солдатскую каску, а то и артиллерийский снаряд. Были и другие находки. В восьмилетнем возрасте я похоронил кости первого найденного мной красноармейца в лесной братской могиле возле дота №102 Киевского Укрепрайона. Там, в районе Кончи-Заспы, я впервые попал на поле смерти — место, где из земли торчали куски железа и кости непогребенных бойцов. В 1941 году там сражался, и там полёг сводный отряд генерала Матыкина.
Уже тогда я стал задумываться над тем, что большие фанерные буквы «НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО!» не совсем верно отражают реальное положение дел с памятью о погибших в той войне.
Сейчас, по крайней мере, то поле смерти обследовано поисковиками, и останки захоронены надлежащим образом. Знаете, есть такая пословица: «Война не завершена, пока не захоронен последний солдат».
Советское время рождало свои мифы. В них верили, их чтили, им старались подражать. Иногда подлинный героизм оставался незамеченным по тем или иным причинам. А иногда, напротив, слагались легенды о том, чего не было.
К примеру, не все так просто и однозначно с «Подвигом 28-ми героев-панфиловцев» у разъезда Дубосеково. Но ведь немецкие танки остановили! Пусть не они, пусть совсем иные, неизвестные солдаты.
Вполне вероятно, что не Николай Гастелло, а Александр Маслов бросил тогда свой пылающий самолет на немецкую колонну. Но подвиг был? Был. И повторяли его не раз, огненным тараном круша вражеские войска.
В советское время хватало домыслов в угоду коммунистической идеологии. Эти басни были направлены на веру в коммунизм, в партию, в безграничную мудрость правителей. Но слепо верили лишь некоторые. Большинство лишь делало вид, что верит. Ведь огромное количество советских людей успело повидать эту войну своими собственными глазами…
Неоспоримая ценность этого периода была именно в том, что еще были живы многие реальные свидетели тех четырех огненных лет. У них еще можно было спросить. Они не любили об этом рассказывать. Если мне по малолетству удавалось из них что-то выжать, это был для меня как в песне, «праздник со слезами на глазах».
С детства увлекался военной техникой. Но возникла одна проблема. Мне стало интересно, какими же были немецкие танки? Наши можно было в музее посмотреть, а немецкие – только на картинках. И то – развороченные и сгоревшие.
Мне было лет 5-6. Дед на кухне сидит, читает, курит и пьет чай. Я вхожу и спрашиваю:
— Дед, а дед, ты на фронте «Пантеру» видел?
— Видел, и не одну. Первый раз еще на Курской Дуге, как они только появились…
— А «Тигр» видел?
— Видел, внучек.
Везучий, думаю, мой дед! Живьем таких бронечудовищ видел, что сегодня и в музеях не найдешь. Но меня же детали интересуют, подробности. Вот и спросил:
— А близко «Тигр» видел?
— Близко, — почему то изменившимся голосом ответил он, — очень близко…
Дед повернулся ко мне, и я увидел его глаза. Такого страшного взгляда я тогда еще не встречал. Я испугался и, расплакавшись, убежал с кухни. А дед остался сидеть на кухне. Но в эту минуту он снова был там, в 1943-м, под Курском. Он, молодой командир саперной роты, снова полз со своими саперами ставить мины прямо перед прорвавшимися «тиграми». Не все доползли туда, не все вернулись назад. Моему дедушке повезло – тогда он вернулся с войны. Но до самой смерти иногда вот так, невзначай, возвращался в ту войну…
В тот же советский период было снято много фильмов о войне. Немало их снимается и сегодня, поскольку тема вновь популярная, пользуется спросом и поддерживается различными правительственными программами. Порой старые фильмы известны лишь ностальгирующим любителям, а новые активно обсуждаются в блогах. Вот и мне стало интересно сравнить их достоинства и недостатки.
Для примера возьмем малоизвестный сегодня советский фильм «Звезда» (1949 г.) и его более популярный ремейк «Звезда» (2002 г.). В современной версии графика и звук, антураж и бутафория – не подкопаешься! В советской версии – и взрывы победнее, и танки покартоннее и униформа (особенно у немцев) аляповатее. В советское время не заморачивались на внешнюю достоверность. Более ценилась идея, а еще больше – идеологический посыл.
Два фильма про женский 46-й Гвардейский бомбардировочный авиаполк. Современные «Ночные ласточки» (2013 г.) и вышедший на экраны в 1981-ом «В небе „Ночные ведьмы“». Старый фильм нужно смотреть хотя бы потому, что режиссером была одна из тех самых девушек-летчиц – Герой Советского Союза Евгения Жигуленко (†1994г.)
Но чем же так хороши были старые советские фильмы о войне?
Ответ прост. Я смотрю на актеров и вспоминаю лица своих собственных дедушек и бабушек на фотокарточках военных лет. Они до боли похожи! А смотришь современное военное кинотворчество – вроде все достоверно и нормально. Но у актеров лица людей, побывавших вчера в ночном клубе. Вот тут – печально…
Перестроечная резунщина
«Перестройка и гласность». Советский Союз закончился, и наступила эпоха сенсационных разоблачений и тотального очернительства. Уставший от официоза и лицемерия народ хотел знать правду. Даже самую неправдоподобную – тем она и интересней. Даже в годы всеобщего экономического кризиса люди были готовы платить деньги за «потрясающие факты и свидетельства», напечатанные на самой дешевой бумаге с многочисленными орфографическими ошибками. Это касается не только военной истории – было множество книжек про НЛО, экстрасенсов и прочие тайны.
О достоверности заботились мало. Интернета здесь еще толком не существовало и проверить было сложно. Те же, кто имел доступ к Интернету или другим источникам, тоже не часто заботились о правдивости и качестве. Главное – успеть найти новую «сенсацию», кое-как перевести на русский, поскорее отпечатать и продать постсоветскому народу, всё ещё «самому читающему на Земле». В этот период рождаются килотонны отпечатанной заказной лжи и сочиненных в соседнем полуподвале «достоверных мемуаров ветеранов военно-воздушных войск SS и подземного спецназа НКВД». Абсурдность зашкаливает, но «пипл хавает» и платит деньги!
Апофигеем и опупеозом стало творчество разведчика-перебежчика Владимира Резуна, более известного как Виктор Суворов. Виктор Суворов – человек с собственной жизненной трагедией, когда конфликт максималистской романтики и корыстолюбивой прагматики приводит, в конечном итоге, к чреде предательств. Познакомившись в деталях с его творчеством, я пришел к безрадостному выводу, что человек, служивший в ГРУ, закончивший Киевское ВОКУ, имевший (на момент написания своих книг) свободный доступ в танковые музеи Кубинки и Бовингтона, Мюнстера и Абердина, писать такую околесицу хотя бы про танки, кроме как умышленно, не может.
Что же было хорошего для военной истории в тот период? Прежде всего то, что эта «антиисторическая революция» породила «контрреволюцию», Антисуворовщину (или Антирезунщину). Нашлись люди, которые решили выяснить, как оно на самом деле. И стал формироваться коллективный объективный подход к истории. Появился Интернет. Любители военной истории стали больше общаться, переписываться. Спорить, выяснять, не соглашаться, отыскивать фотографии и документы, приводить исторические и технические данные, показывать найденные железяки.
Да, порой и железяки могут подтвердить или опровергнуть мнения. Можно было, к примеру, до хрипоты спорить, были ли немецкие танки «Тигр» под Днепропетровском или нет? Но вот, в экспозиции Днепропетровского музея «Битва за Днепр» появляется найденная поисковиками «железяка» — часть люка заряжающего от «Тигра». Вопросы отпадают сами собой.
Современные «иголки в стогах сена»
Сегодня мы имеем лучшие возможности доступа к исторической информации и возможность оперативно обмениваться ей в процессе исследований. Интернет открывает целые пласты недоступных ранее архивных документов, дает выход на многие частные фотоколлекции. Замечательные интернет-порталы «Подвиг народа» и «Память народа» открывают свободный доступ к наградным листам и другим архивным документам.
Сообщество клубов военно-исторической реконструкции вышло на качественно новый уровень. Сегодня на постановочных действиях можно увидеть не только полностью аутентичную униформу и вооружение противоборствующих сторон, но и отлично воссозданные действующие реплики боевой техники СССР и Германии. Часто это служит хорошим подспорьем для кинематографистов и создателей телепроектов на военную тематику.
Появление новых технологий привело к доступности отличных сканирующих устройств для поисковой работы. Сегодня возможности поисковых сканеров намного превосходят то, на что был способен простейший металлодетектор-миноискатель тридцатилетней давности.
Сегодня литературы на военно-исторические темы есть много и разной – выбирайте, что читать. Есть два автора, на которых я опираюсь. Военный историк Алексей Исаев и интервьюер Артем Драбкин. Что они делают? Берут у стариков интервью и тщательно их выверяют по всем несоответствиям. Ведь человеческая память тоже может давать сбои, забывать или определенным образом интерпретировать события. В результате получается очень хорошая работа с высоким уровнем добросовестности и достоверности.
Например, многие ветераны могут сказать, что лично подбили немецкий «Тигр» или самоходку «Фердинанд». Но где ж их взять на всех, если «Тигров» было 1354 шт. (по другим данным – 1397), а «Фердинандов» – вообще 94 шт. Да и на описываемом ветераном участке фронта ни те, ни другие не применялись вообще! Ветераны обманывают? А за что же ордена и медали?
Оказывается, как я уже говорил, не все так просто. Грамотные интервьюеры и историки выясняют, что «Тигр» был не простой, а, как его называли, «тигр-4». То есть поздняя немецкая экранированная «четверка» — PzKpfwIV Ausf. H. И «Фердинанд», как выяснили, был «голопопым» — немецкая САУ «Насхорн». То есть была не ложь, а всего лишь простодушная путаница в деталях. Пусть другой марки, но подбитые вражеские танки были! Значит, был и подвиг.
В таких вопросах часто решающую роль играют хорошее знание тактико-технических характеристик и структурного состава подразделений на тот или иной период войны. Это и есть один из критериев оценки достоверности. Настоятельно рекомендую всем интересующимся изучать эти вопросы по толстым книгам, схемам и чертежам, а не по компьютерным играм.
Спорных вопросов до сих пор остается много. Есть много неоднозначных личностей и событий.
Вот, в качестве примера: в чем был смысл победы на Курской Дуге, если человеческие потери советской стороны были, по крайней мере, сопоставимы с немецкими? А потери советских танков гораздо превосходили потери врага?
И вот, уже слышу голоса возмущения:
— Так вы что не верите, что мы тут победили, тут Курская Дуга?!
Тут я снова включаю тролля перед этими юношами.
— Как мы победили? Мы потеряли танков больше? Больше. Людей больше? Больше. Что ж это за победа?
Когда я начинаю приводить эти факты, мне очень нравится реакция. Вроде бы нормальная, но политизированная молодежь начинает биться в истерике. Значит, откровенная провокация с моей стороны явно удалась!
— Вы что в это не верите?
Я хочу, чтобы они сами научились понимать, в чем была победа, как оно было на самом деле.
— А теперь давайте за Курскую битву еще и скажем спасибо американцам.
— А они тут причем?!
— Американцы к этому времени так развоевались на Тихом океане, что Сталину и иже с ним стало понятно, что удара на Дальний Восток не будет, и сибирские полки можно смело снимать. И у Советского Союза был огромный резерв. А у немцев резерва не было, куча техники после Курской дуги у них требовала ремонта. И если посмотреть по штатной сетке, то они потеряли танкистов, артиллеристов – т. е. самую ударную часть. После Курской Дуги Германия не очухалась.
Что из себя представляла 14-я гренадерская дивизия войск СС «Галичина», каковы ее «доблести и преступления»? Маршал Жуков – великий полководец и гений или кровавый палач? Кем на самом деле был сын униатского священника Степан Бандера? Должен ли он был радоваться приходу советской власти, на третий день расстрелявшей его отца? Или радоваться возможности сотрудничества с немцами, которые посадили двух его родных братьев в польский барак Освенцима. В память об участии в Волынской резне, братья были убиты польскими заключенными через несколько дней.
Эти, и многие другие спорные вопросы требуют личного осмысления. И хорошим критерием может стать понимание мотивации исторических персонажей. Понимание того, что это были люди своего времени, своей культуры, своего воспитания. Даже если их действия кажутся нам греховными, нужно почаще вспоминать о том, что Святое Евангелие учит нас судить грех, а не грешника. И не предвосхищать Суда Божьего.
Я не являюсь антисемитом. Но некоторые евреи меня не любят за моё отношение к Холокосту. Еще учась в школе я прочитал несколько книг, написанных преимущественно еврейскими авторами, которые сильно подорвали мое доверие к старательно муссируемой и раскручиваемой теме Холокоста. Вот, 6 млн. в крематории сожгли. Если бы я знал, как сжечь в имевшихся тогда кремационных печах 6 млн. даже очень истощенных человеческих тел за указанный период времени, я бы, наверно, пошел работать директором киевского крематория. Я стал бы очень богатым человеком, зная, как сжигать тело за 7 мин. С газовыми камерами дело тоже обстоит подобным образом.
— Так что же, — говорят мне, — не убивали немцы евреев?
Если я расскажу вам, о прагматичности и цинизме, с которой уничтожали еврейский народ в концлагерях, то вам станет еще страшнее. Ведь убивали не Ротшильда с его ростовщической системой. Убивали простых евреев – парикмахера, сапожника… Просто кололи в вену фенол всем, кто не способен был работать в концлагере на износ. Сразу по прибытии кололи, на сортировке. Фенол – вещество простое и дешевое. Заключенные стояли и получали якобы «прививочку» в вену. Человек выходил в соседнюю комнату и тут же падал замертво.
Те, кто умел, – шили сутками сапоги для немецких солдат. А кто не умел, разнашивали эти сапоги, бегая в них по кругу по 8-10 часов в сутки. Сколько можно так бегать на лагерном пайке? Совсем не долго… Страшный конвейер смерти, быстро высасывающий из человека всю жизнь.
Хотя для меня лично евреи во Второй Мировой Войне – это не только Холокост. Это, в первую очередь, миллионы других. Таких, как покойный народный артист Зиновий Гердт, фронтовик, на всю жизнь оставшийся хромым после тяжелого ранения. Или герой-разведчик Шалом Лейбович Скопас, много раз ходивший в рейды за линию фронта.
Сейчас много говорят и пишут о массовом изнасиловании немецких женщин в мае 1945 года. Куча немецких старушек вдруг хором разоткровенничались на тему группового надругательства над ними. До этого даже те, кто успел перебраться из Восточной в Западную Германию, как-то об этом не вспоминали. Правда об этом не проста, и тоже находится где-то посередине между крайними суждениями по этому поводу.
Во первых, не все немки были тогда такие «белые и пушистые». И им тоже хотелось есть. И надо было чем-то кормить детей. И многие успели овдоветь. Поэтому порой сами соглашались на все, хотя даже сегодня стыдятся признаться в этом. Признаться даже себе. Поэтому проще даже через много лет публично убеждать себя в том, что все происходило по принуждению.
Ведь и советские женщины, вчерашние пионерки и комсомолки, шли работать в немецкие солдатские бордели не только по заданию подпольного обкома…
Так было ли сексуальное насилие по отношению к немецкому гражданскому населению? Было. И на то были определенные причины. И красные командиры относились к этому по-разному – одни расстреливали своих боевых товарищей, другие – смотрели сквозь пальцы. Среди солдат, которые вошли в поверженную Германию, были люди моральные, были люди аморальные. Были люди просто уставшие и озверевшие.
Были и люди несколько иной культуры и воспитания. Их сложно судить по меркам европейской культуры. Да и советскую культуру поведения они к 1945 году воспринимали еще с трудом. Дело в том, что мужчин из европейской части СССР к 1945 году повыбивало очень много. И потери приходилось порой восполнять из самых дальних кишлаков и аулов… Думаю, что суть ясна. Наши войска стояли в Германии до 1991 г. И продолжали насиловать. Я об этом знал, поскольку служил в ГСВГ. И нам периодически рассказывали об этом по субботам перед строем: «Рядовые Сапаркердыев и Мухтарниязов, находясь в самовольной отлучке… по совокупности статей, к 10 и 8 годам усиленного режима соответственно».
Это тоже часть нашей истории, это тоже было. И для кого-то, наверно, именно это важно и интересно. Как у Паисия Святогорца: люди-пчелы и люди-мухи. Пчелы ищут нектар, мухи – совсем иное.
Меня вот больше интересует другое. Есть известная фронтовая фотография, называется «Музыкальный момент»: стоит советский танк ИС-2 гвардии лейтенанта Б.И. Дегтярева. Башенный стрелок Б.В. Калякин играет на чудом уцелевшем фортепиано… Фотограф сделал две фотографии.
Но есть еще третья, о которой мало кто знает: этот же танк, с этим же бортовым номером, сожженный на площади через три дня на одной из площадей Бреслау (сегодня – Вроцлав). Успел ли спастись экипаж или нет — неизвестно. В известных списках погибших их нет. Вот это и пытаются выяснить, по крупицам восстанавливая правду.
Вот, собственно, чем занимаются домашние интернет-историки. Иногда это приносит достойные плоды.
Несколько лет назад группа днепропетровских поисковиков обнаружила обломки советского истребителя Як-1б. Среди них – останки неизвестного лётчика. Определив заводские номера узлов, стали по крупицам выяснять всю возможную информацию. Целый месяц переписывались, обмениваясь всем, что удалось выяснить. Установили все, вплоть до особенностей окраски и бортового номера самолета. Но самое главное – установили личность погибшего 3 октября 1943 года. Это младший лейтенант Солянов Виктор Иванович (1922 г.р.), 270 ИАП 203 ШАД 1 ШАК 5 ВА.
Через 68 лет после своей гибели Виктор Солянов был достойно погребен в земле, за которую отдал свою жизнь. Эти ребята, поисковики, исследователи, военные историки вернули его с войны…
К сожалению, не только такими благими вещами приходится сегодня заниматься людям, неравнодушным к военной истории. По-прежнему актуальной остается борьба с ложью и домыслами, с намеренным искажением фактов.
Но если раньше, как уже говорилось, ложь строилась на восхвалении советского строя или на тотальном очернительстве, то теперь стало модно придумывать немыслимые геройства, а то и «чудеса».
Один из наиболее ярких примеров подобной бредятины – это история про «Можайский десант». Пафосно-слезливое повествование о героях-добровольцах, выбросившихся без парашютов (!) на головы наступающим немцам. Там тебе и патриотизм, и чудеса, и мудрый маршал Жуков, благоговейно теребящий иконку в нагрудном кармане. И даже «настоящая фошысцкая карта» с кривыми надписями на английском (!) в качестве иллюстрации.
Конечно, если прогуливать в школе не только уроки истории, но и все занятия по физике и биологии, то в это можно поверить. А если включить мозг, и подумать, что будет, если выпрыгнуть в пушистый снежок не то, что из самолёта, но даже с поезда или автомобиля на скорости больше 100 км/ч, то появятся большие сомнения в историчности фактов.
Эта фальшивка уже не раз обсуждалась в сети, вызывая то ироничный смех, то бурю негодований и у историков, и у десантников, и у всех сохранивших способность мыслить и оценивать происхождение и качество информации. Кстати, происхождение известно, у опуса есть свой автор-баснописец. Но самое мерзкое, что эта басня активно распространяется людьми, называющими себя «православными». А потом мы удивляемся глумлению по поводу «православия головного мозга»… Даже малая ложь порождает большое недоверие.
Неискаженный образ всенародного подвига
Я очень не люблю, когда историческую достоверность подменяют героическими мифами. Даже если эти мифы выглядят ярче и привлекательнее правды. Никто ведь не додумается «украсить» «Троицу» Андрея Рублева, приклеив к ней суперклеем яркие пластиковые цветочки? Это пошло и безвкусно. И преступно, хотя бы потому, что может непоправимо испортить святыню. Так и лживые домыслы способны обесценить великий подвиг. Даже маленькая ложь в силах подорвать доверие к большой правде. Истину ложью утверждать нельзя!
Конечно, при всем мужестве и героизме защитников отечества было и у них достаточно грязного и неподобного. Но обесценивает ли это подвиг народа? Нет, как не обесценивают, к примеру, Владимирскую икону Пресвятой Богородицы многочисленные сколы, трещинки и кракелюры.
Вместо послесловия
Мы не имеем права на ложь! Мы должны стараться, с Божьей помощью, не допускать ошибок в своих публичных суждениях. Сегодня мы живем в таком информационном потоке, что просто обязаны формировать у нынешней молодежи, у тех, кого называют будущим наших народов и нашей Церкви, не только духовное, но и грамотное, критически-вдумчивое отношение к историческим данным и их источникам.