Миряне в истории церкви

* ¹

Мне выпала задача дать краткий очерк истории мирян в Православной Церкви.

Для начала я хотел бы напомнить, какими терминами пользуется Библия, чтобы выразить идею священнослужения. Мы встречаем там два слова. Во-первых, ѓereЪj — слово, которое по-гречески обозначает и иудейское ветхозаветное священство, и священство языческое. Священство, назначение которого — жертвоприношение на престоле. И есть слово presbЪteroj, употребляемое Новым Заветом; оно обозначает должностных лиц, поставленных управлять местными церковными общинами.

Христос упразднил ѓereЪj как отдельную касту. Все христиане, все члены Тела Христова стали ѓere‹j. Все были помазаны и составляют всеобщее царское священство. Но эти ѓere‹j выделяют из своей среды старейшин (presbЪteroi), которые позднее, через возложение рук, станут епископами и священниками в общинах. Сразу уточним: presbЪteroj — не просто выборное лицо; полномочия, доверенные ему общиной ѓere‹j, должны сочетаться с объективным посвящением свыше, благодаря которому епископы являются носителями апостольской благодати. Здесь присутствует и внутренний призыв от Бога. Через нисхождение на них Святого Духа епископы (и священники) облечены властью Самого Христа.

Исходя из этого основного принципа, я хотел бы представить пять положений. Речь идет не о жестких догматических формулах, а именно о положениях. Я предложу несколько тезисов, которые могут стать темой нашего собеседования.

Вот мое первое положение: Миряне всегда несли служение по защите и распространению веры, ибо решающая роль в области вероучительного предания принадлежит всему Телу Христову.

Понятие о мирянине-защитнике веры было четко сформулировано в “Послании восточных патриархов” 1848 года в ответ на энциклику папы Пия IX. Слово защитник передано в греческом языке очень сильным словом: оно указывает на человека, вооруженного щитом. Следует отметить, что “Послание восточных патриархов” не называет мирян судьями (krite‹j) в вопросах веры, но ее защитниками. Суждение принадлежит собору епископов как полномочных представителей мирян и (одновременно) носителей апостольской благодати.

Я сказал также, что миряне обязаны распространять богословское просвещение. Это отличительное свойство Православия. Примечательно, что многие православные богословы не священники, они миряне; большинство преподавателей православных богословских факультетов тоже миряне.

Я сказал, наконец, что высшей инстанцией в области вероучительного предания является все Тело Христово. Это утверждение может показаться неожиданным, ведь православные признают зримыми выразителями вероучительного предания Вселенские соборы. Однако история показывает, что Собор становится подлинно вселенским, бывает принят как таковой сознанием верующих лишь тогда, когда именно они, верующие миряне, признали и усвоили решения Собора. Высшим органом, определяющим непогрешимость, оказывается, таким образом, все Тело Христово, все церковное тело, которое признает, усва­ивает соборные определения. В истории Церкви можно найти не один тому пример. Хотя бы собор в древнехристианской Гре­ции, названный Ефесским, разбойничьим и отвергнутый полнотой церковного сознания. Флорентийский собор в XV в., где православные иерархи признали главенство Рима, был отвергнут полнотой православных верующих.

Второе мое положение таково: Православные миряне всегда имели значительную роль в управлении Церковью.

Это подтверждается историей. Патриарх, епископ и приходской священник в большинстве случаев определяются через выборы. Повторюсь, эта выборность должна сочетаться с нисхождением Божественной благодати через посвящение, которое делает епископов (и, через их посредство, священников) носителями апостольского преемства. История Православной Церкви, в частности, в XVI и XVII вв. на окраинах России, показывает, как православные братства мирян были подлинными бастионами, столпами Православия на местах. Земные дела епархии обычно находятся в ведении советов, консисторий; епископ, в силу своей пастырской харизмы, играет скорее роль духоносной, харизматической личности, духовного отца, священнодействователя. Последний русский Собор, проходивший в 1917 г., признал, что миряне могут быть членами Собора. В тех случаях, когда государство осуществляет надзор за структурой и деятельностью Церкви, оно именно представляет (пример тому — Греция) весь христианский народ.

Перехожу к третьему положению: Миряне всегда несли в Церкви служение духоносцев и пророков.

Действительно, помимо литургического служения священников, существует служение чисто духовное. История Православной Церкви показывает, сколь велико значение тех, кого называли “духоносцами”, “духовными людьми”: порой монахов, порой мирян, к которым люди обращались за духовным руководством. Случалось, например в России, что люди Божии, как их называли: странники, “Христа ради юродивые”, — пользовались более высоким духовным авторитетом, чем священноначалие. Харизматическое, духоносное служение не прекращалось и не прекратится в Церкви.

Вот мое четвертое положение: Православные миряне всегда осуществляли в Церкви непосредственное литургическое служение.

Например, в случае необходимости мирянин может совершить крещение, и оно будет действительным.

С другой стороны, обратимся к Евхаристии. Можно сказать, что в православной Литургии мирянин имеет свою непосредственную роль и служение. Следует уяснить себе: по существу, единственный совершитель Вечери Господней — Христос; епископ (священник) — только апостольский свидетель, гарант при­сутствия Господа. Участие же мирянина непосредственно в том смысле, что во время евхаристической Вечери священник ни на миг не стоит между верующим и Христом, словно ширма, словно посредник, не допускающий непосредственной близости. На всем протяжении Литургии он говорит “мы”, а не “я”, он — глашатай от имени собравшейся общины ². В момент освя­щения Святых Даров, то есть хлеба и вина Евхаристии, евхаристическое преложение (в отличие от церкви латинской) совершает не священник через произнесение установительных слов; священник от имени верующих молит Духа Святого совершить это преложение. Он обращается к Богу: “И молим, и мили ся деем, низпосли Духа Твоего Святаго”. Следовательно, с одной стороны присутствует Бог, Христос, Дух Святой, с другой — община, выражающая себя через священника; но сам священник не в силах совершить изменение, преложение; он лишь выражает молитву, с которой община обращается к Богу, молитву, получающую ответ в освящении Святых Даров, чему свидетелем, по образу Апостолов, становится священник.

Если обратиться к таинству примирения грешников, к покаянию, мы и здесь видим, что мирянин имеет непосредственный доступ к Богу. По православным понятиям, священник — не судья; согрешивший приходит не на суд, ожидая приговора от иерея. Это выражается и внешне: верующий становится на колени не перед священником, он стоит перед аналоем, где лежат Евангелие и крест. Священник отступает в сторону и говорит кающемуся: “Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание… Я же только свидетель, чтобы свидетельствовать перед Ним все, что ты скажешь мне”. Свидетель, объективный свидетель прощения свыше — вот что такое иерей в таинстве покаяния. Везде, кроме России, куда латинская формула разрешения проникла через Польшу, православные священники в этом таинстве не произносят разрешительных слов от себя, они не разрешают, они молят Бога о разрешении, говоря: “Господь Бог <…> Своей благодатию и человеколюбием, да простит ти” и так далее.

Вот, наконец, и пятое положение: Мирянам всегда принадлежало право инициативы и свободного развития апостольского служения.

Справедливость этого очевидна из истории православного апостолата, обратимся ли мы к древним братствам, которые в большинстве своем состояли из мирян, или рассмотрим современную нам историю православных движений. Вспомним, например, движение Zw» в Греции, движение православной молодежи на Ближнем Востоке, Русское Христианское движение в среде русской эмиграции во Франции. У их истоков стояли миряне, они развернулись благодаря мирянам, порой вопреки настороженности духовенства ³, и лишь постепенно получили благословение и одобрение Церкви.

В заключение скажу, что каждый православный мирянин должен как можно более отчетливо осознать реальность своего священства, а каждый православный священник должен постоянно осмыслять свое положение мирянина, то есть члена всеобщего царского священства, которое он разделяет с другими членами Тела Христова. Христос был верховным мирянином, Он упразднил всякое кровавое жертвоприношение и любое обязательное посредничество, не дающее прямого доступа к Богу. Вместе с тем, Иисус Христос — совершенный Образец священства. Он — Верховный Священник, Тот, Который собственным словом и смертью показал, что нет иного священства, кроме полной самоотдачи.

Перевод с французского Е. Майданович