Детство
– Я родился в 1959 году, в Лимассоле на Кипре. Моего отца звали Иоанн, а мать Ангелики. Моя мама еще жива, а отец уже скончался. Это были богатые люди. Но, к сожалению, отец, а ему следовала и мать, не были людьми воцерковленными. Я рос в атмосфере любви, добра и экономического благополучия, но не рядом с Богом.
Церковным человеком была моя бабушка, мама моей матери. Неграмотная женщина, она жила в селе, неподалеку от Лимассола. А поскольку я бабушку очень любил, мне нравилось проводить с ней время. Она рассказывала мне о Боге, и я, начиная со средней школы, стал интересоваться Церковью. Святых людей бабушка не встречала. Она жила в селе, а тогда люди не могли путешествовать так, как мы это делаем сегодня.
Но в том селе была другая бабулечка, которая умела читать. И вот она собирала своих односельчанок и читала им Евангелие, Святых отцов, духовную литературу. Так моя бабушка узнавала от нее больше о Христе и Церкви.
Святые подвижники на Кипре
Были и есть, слава Богу. Очень много святых мирян, священников, епископов, монахов. На Кипре было много мучеников в годы турецкого владычества – первый это архиепископ Киприан, его повесили турки, и после всем игуменам и митрополитам Кипра отрубили головы в 1821 году.
Около 1899 года на Кипр приехал со Святой Горы, из Кавсокаливы, монах, киприот, большой подвижник, делатель умной молитвы. Звали его Дионисий. Он поселился в монастыре Ставровуни, который тогда был заброшен. Возле него собрались первые ученики – отцы Киприан, Каллиник, Варнава, Дионисий Младший.
Из книги «Открытое сердце Церкви»
«По успении старца Варнавы братия выбрала игуменом другого ученика Дионисия I – Дионисия Младшего. Он с юных лет учился у старца Дионисия и в основу своей монашеской жизни положил тишину, безмолвие, кротость и, самое главное, тайную умную молитву. Несмотря на то, что он столько лет провел в монастыре до того, как был избран игуменом, никто из посетителей монастыря не знал, что в обители есть такой человек; он избегал общения с миром и мирской славы.
Все, кто его знал, рассказывают (а очень многие из них и среди монахов, и среди мирян еще живы), что в храме у него всегда были закрыты глаза; он бывал восхищен в видение Бога и непрестанно призывал имя Христово.
Бог дал ему такую благодать, что в эти минуты вокруг него немедленно распространялось благоухание, и тогда ему приходилось перемещаться – идти в нартекс, на хоры, в алтарь, направо, налево, потому что он сам чувствовал это и отцы замечали и старались приблизиться к нему, чтобы насладиться благоуханием. Благоухание выдавало этого доброго подвижника Христова».
Ставровуни стал большим монастырем, имел многих добродетельных и благодатных старцев до сего дня (нынешний игумен, 90-летний отец Афанасий – это человек Божий наших дней), как в России Оптина пустынь.
Старец Паисий
В 1976 году, когда я впервые приехал к старцу Паисию, наш разговор зашел о коммунизме. И старец тогда сказал: «Коммунизм в России падет. И повсюду падет» Услышав это, я заулыбался. Это казалось мне невероятным: в те времена коммунизм был еще всесилен. «Геронда! Но ведь для того, чтобы коммунизм пал, должны произойти великие войны. В них погибнут тысячи людей. Кто пойдет на это?»
Отец Паисий отвечал: «Нет. Коммунизм падет, но никто не будет убит в России. Господь даст толчок, и все пойдет!» Я спросил: «Ну хорошо, а когда все это случится?» – «Я предполагаю, что лет через 15» И действительно: когда мы со старцем Иосифом Ватопедским поехали в Россию в 1989 году, то увидели, что коммунизм пал, и все меняется.
Старец Паисий
Мне было 18 лет, когда я познакомился с отцом Паисием, и был связан с ним на протяжении 16 лет, учился у старца, но так и остался второгодником. Отец Паисий был великим подвижником, совершенно нестяжательным человеком. Своей молитвой он держал мир. Своей любовью поддерживал многих и многих людей. Старец Паисий – это откровение Бога в моей жизни.
Старец учил нас придавать большее значение не чудесам, но смирению и любви. Но все же, если Вы просите меня рассказать о чуде, я расскажу. Оно произошло во время одной из первых наших встреч со старцем. В самый первый вечер, когда я остался вместе с ним в пустыне (спустя несколько месяцев после нашего знакомства), накануне праздника Крестовоздвижения в 1977 году.
Вечером мы совершали бдение по четкам каждый в своей келье. Старец благословил меня молиться по четкам и показал, как это делать. Он сказал: «В полночь я позову тебя, и мы пойдем в церковь», чтобы вычитать последование ко святому причащению. И вот около часа ночи он позвал меня. Мы отправились в церквушку. Крошечный храм: всего 5 икон в иконостасе и одна стасидия. Я зажег свечу, и вместе со старцем мы стали вычитывать последование ко святому причащению в сумраке ночи. Вокруг – пустыня. По уставу это последование читается так: один говорит тропари, а другой – стихи («Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе», «Пресвятая Богородице, спаси нас»).
Когда старец произнес: «Пресвятая Богородице, спаси нас», а я принялся читать тропарь «Марие, Мати Божия», в церковь «вошел» почти бесшумно некий звук, словно «глас ветра тонка».
Старец Иосиф, старец Паисий, будущий митрополит Афанасий
Храм озарился светом, и лампада перед иконой Богоматери стала сама собой раскачиваться вверх и вниз. Я понял, что стало светло, как днем, и мне больше не нужна свеча. Лампады перед остальными иконами оставались недвижимыми. Лампада же Богоматери равномерно раскачивалась.
Я взглянул на старца, и он сделал мне знак, призывая умолкнуть. Я замолчал. Старец Паисий преклонил колени, и полчаса мы провели в молчании. Полчаса раскачивалась лампада, и Церковь оставалась озаренной светом. Потом все-таки я решил закончить чтение. Уже я заканчивал последование, когда свет стал исчезать, лампада остановилась. Мы вновь погрузились во мрак ночи и тишину пустыни.
Я осмелился спросить старца о случившемся с нами. Он в свою очередь спросил меня, видел ли я что-то, кроме света. Я ничего больше не видел и переспросил: «А что же произошло?» Тогда старец, улыбаясь, ответил: «Ничего… а разве ты не знаешь, что Богородица по ночам обходит Святую Гору Афон и смотрит, чем занимаются монахи? Вот, Она увидела тут двоих полоумных, зашла к ним и привела в движение лампадку, чтобы их поприветствовать!»
После старец признался, что видел Божию Матерь, а я, конечно, ничего не видел. Вот таким было первое знамение, которое я увидел от старца Паисия, и, может быть, поэтому он принял меня и так долго терпел, чего я ничем не заслужил. Чтобы рассказать Вам и о других чудесах, понадобятся дни и ночи.
– Как глазами Христа научиться смотреть на мир, не осуждать людей?
– Старец Паисий всегда учил иметь добрые помыслы и никогда не думать плохо о людях. Сам он был очень внимателен в этом. Он не осуждал даже диавола и говорил о нем с большим сочувствием. Он никогда не называл его диаволом (чтобы не обижать!), но бедненьким «тангалашкой» (это такой маленький зверек). Но старец не осуждал никого, даже диавола.
– А Иуду?
– Никого. Обо всех он говорил с болью и любовью.
Отец Арсений
– Когда я училась на Кипре, и много путешествовала по острову, в архондариках разных монастырей меня встречало светлое лицо молодого монаха. – Кто это? – Отец Арсений, он разбился на вертолете прямо у берегов Афона. Расскажите о нем!
– Отец Арсений вместе со мной был на Святой Горе. Когда он учился на богословском факультете, то приезжал ко мне на исповедь. А после окончания университета, приехал на Афон и остался рядом со мной. Когда же старец Иосиф отправил нас на Кипр, он поехал со мной и снова остался возле меня в монастыре Махера.
Когда я был избран митрополитом Лимассольским, отец Арсений стал игуменом этого монастыря. Очень чистый человек, очень внимательный, с большими планами для Церкви, он очень любил людей и помогал России. Но Бог быстро призвал его к себе, в возрасте 35 лет.
Игумен Арсений
Ему не хотелось в тот раз ехать на Святую Гору. Он постоянно мне об этом говорил и искал способ избежать поездки. Однако он должен был ехать, потому что блаженной памяти патриарх (Александрийский Петр – А.Н.) попросил его сопровождать на Святую Гору как имеющего опыт афонской жизни, так что он не мог поступить иначе.
Я помню, в пятницу у нас был Священный Синод. Отец Арсений был на Синоде, игумены ставропигиальных обителей участвовали тогда. Один брат, бывший со мной, увидел его во дворе, когда он уже уходил, и сказал ему: «Ну давай, отец Арсений, поезжай и скорее возвращайся, сейчас выборы». А он ему ответил: «Я поеду, но уже не вернусь, я останусь там».
– Ты навсегда останешься на Святой Горе?
– Я останусь там, а выборы вы будете проводить сами, без меня.
Брат, в задумчивости, мне говорит: «Как же так, отец Арсений, собирается остаться на Святой Горе…» Я ответил: «Было бы хорошо, чтобы он там остался, но он не останется, у него здесь много дел».
Поздно вечером, в 23.00–23.30 я исповедовал в здании митрополии, внутри, потому что тогда мы ремонтировали храм. И подходит ко мне брат и говорит: «Ты знаешь, игумен Арсений звонит, он хочет с тобой поговорить». Я говорю: «Арсений вольная птица, так мы говорим и на Кипре, поехал в Афины, а я тут задыхаюсь уже, передай ему – у меня нету времени».
Он повесил трубку, потом перезвонил еще 3–4 раза. Брат сказал мне, что он настаивает и хочет со мной поговорить. Я говорю: «Да что с ним такое, что в самом деле происходит в такой час, завтра им ехать на Святую Гору, что он хочет?!» Ну, в конце концов, раз он настаивает, дай мне его. Он соединил нас.
– Арсений, что ты хочешь, смотри, который час, у меня полно народу, я исповедую…
– Геронда, я хочу сказать, что очень боюсь завтрашнего путешествия.
– Раз ты боялся, ну и не ехал бы. Ты же завтра будешь на Святой Горе! Не то, что мы – крутимся как белки в колесе.
– Я боюсь вертолета…
– Что с тобой? Ты же будешь с патриархом! Не бойся, бедняжка.
Мы немного поговорили, он был очень задумчив и неспокоен. Мы закончили. Я перекрестился и говорю: «Пусть Бог им поможет, Арсений немного трусишка, хотя и такой здоровяк». Испугался вертолета, мне пришло в голову тысяча помыслов, и все же я немного с юмором отнесся к ситуации. К сожалению, кажется, все это было уготовано от Бога, Который хотел забрать его к Себе.
Игумен Арсений и митрополит Афанасий
Потом мы услышали трудно принимаемую весть о том, что вертолет пропал и так далее (авиакатастрофа произошла 14 сентября 2004 года – А.Н.). Мы вошли в человеческое состояние скорби. Я был в монастыре Махера, когда искали тела патриарха и всех остальных погибших.
Мне позвонил с Афона один подвижник, серьезный человек, имя которого я не могу вам открыть, и говорит: «Один мой сосед здесь, аскет, видел в духе на молитве отца Арсения, и он ему сказал: ты знаешь, нас ищут здесь, в море, а мы на небе, зачем они нас ищут?» Он не знал отца Арсения и увидел его и что с ним. Я говорю: «Никто не сомневается, что они на небе».
После нашли тела, приготовили, мы перевезли их на Кипр, отпели и с тех пор присутствие отца Арсения среди нас живо. Мы чувствуем его молитвы, его присутствие и в жизни монастыря и в жизни братства и я ощущаю его в моей собственной жизни. Он, бывший нашим учеником и послушником, он, который моложе многих по возрасту стал нам учителем и путеводной звездой, потому что, прежде всего, показал суетность дел человеческих и как обманчиво все то, что происходит в мире сем, не запечатленном печатью Божией.
Развод
– В нашей жизни так много скорби и боли. Огромное число семей в России либо уже разведено, либо живет на грани развода. Почему так?
– Мне печально слышать, что в России есть такая проблема. Она стоит и перед нами очень серьезно. Развод разрушителен, потому что бьет по семье, ведь она рождает новых людей, которые – будущее нашей земли, нашей Родины, нашей Церкви и человечества в целом. У нас на Кипре, к примеру, в Лимассольской митрополии на 900 зарегистрированных церковных браков в год приходится 400 разводов, а на всем острове соотношение – где-то 1400 разводов на 5000 церковных браков.
Существует множество причин. И я не знаю, как именно обстоит дело в России. Но у нас я вижу огромную проблему в том, что люди не умеют общаться друг с другом. Они не научились искусству общения. Хотя в нашей традиции, в нашей истории мы этим искусством владели. А за последние века это искусство утратили.
– Но ведь когда люди женятся, им кажется, что они прекрасно общаются и понимают друг друга с полуслова. Разве не так?
– Общаются или им кажется, что общаются? Вот в чем вопрос. Когда они женятся, то общаются скорее на телесном, эмоциональном уровне. А общаться по-настоящему, сердцем, не умеют. Естественно, они любят один другого, когда женятся. Естественно, они не хотят расставаться, когда женятся. Никто, выходя замуж, не скажет, что собирается впоследствии развестись.
Так почему же разводится? Потому что по прошествии времени один погружается в свою работу, другой в свою, и у них нету времени поговорить друг с другом. Да они этого и не умеют. А встречая друг друга, лишь ссорятся. Их собеседники – это телевизор, интернет, мобильный телефон. А друг с другом они не общаются. Один пытается что-то сказать, но другой его не слышит, потому что сконцентрирован на своем.
Корень проблемы: люди сегодня не умеют слушать, они умеют только говорить сами. Люди потеряли искусство слушать.
– А это можно как-то поправить?
– Да, ведь мы же люди, а не животные: мы можем измениться. Хотя и животное способно меняться. Человек свободен, он – образ Божий. Человек может измениться, но чтобы измениться, он должен прежде осознать, что то, что он не умеет общаться – разрушительно. И тогда он станет учиться общению.
Смерть близкого
– Когда преждевременно умирает ребенок, супруг, мать, кажется, жизнь остановилась. И нельзя не спрашивать Бога: почему это случилось со мной? Как пережить смерть близкого человека?
– Бог не желает смерти человека. Причина смерти – не Бог. Люди не должны связывать смерть с Богом. И думать, что причина смерти есть Бог. Потому что, вы понимаете, если мы скажем матери, у которой погиб ребенок, что так Богу было угодно, то душа этой матери восстанет против Бога. Она скажет: почему Бог захотел смерти моего ребенка!
Если мы ей скажем, что Господь любил твоего ребенка и поэтому забрал его к Себе, она выйдет из себя: «Так почему же он твоего сына не любил так, как моего, и не забрал его к Себе?» И что это за «любовь», которая лишила жизни моего ребенка на асфальте, и от него осталось тысяча кусочков? Неужели это ты называешь любовью?!
Поэтому мы должны объяснить, что Бог не желает смерти. Он не создавал человека для смерти. Смерть – это та реальность, которая вошла в жизнь человека после грехопадения и через грехопадение. Бог не хочет, чтобы мы умирали, но отныне смерть стала данностью. И Христос умер, и святые умирали, и Богородица умерла.
Но что Господь отвечает смерти? Этот факт смерти, крайне болезненный, горький, с помощью силы, терпения, молитвы, веры, Церкви, Он претворяет из горького в сладкий, из мрачного в светлый. Бог помогает пережить смерть. Бог всегда в этой ситуации рядом с нами.
– Как возможно иметь связь с умершим дорогим нам человеком?
– Для этого, прежде всего, нужно верить в воскресение. В то, что душа нашего ребенка не умерла. Его тело умерло, да, но не душа. Душа пребывает там, где и другие души. Христос воскресит всех умерших: и нашего ребенка, и нашу маму, и нашего мужа, Он всех воскресит. А смерть причиняет невыносимую боль, но это преходящее событие. Поэтому с верой мы можем пережить горечь смерти и общаться с нашим ребенком через молитву. Когда мы молимся об умершем ребенке, его душа чувствует нашу молитву и молится о нас. А если это человек, который имеет дерзновение перед Богом, праведный человек, тогда его молитва доходит до нас и нам помогает.
Тяжелая болезнь
– «Сегодня мне поставили рак. Я не знаю, как жить с этим дальше», – сказала мне подруга. Как жить человеку с диагнозом, обрекающим его на тяжелую болезнь?
– Я думаю, что в таких сложных ситуациях, прежде всего, не нужно успокаивать человека и говорить ему «а, ничего страшного, не бойся». Да, действительно, это очень серьезно. И не стоит обнадеживать чудесами и говорить, что произойдет чудо, потому что, как правило, чудес не бывает.
Чудо – это исключительный случай. Поэтому нужно сказать: да ты права, это страшный диагноз. И каждый из нас на твоем бы месте был очень огорчен, но ты сама должна себе помочь молитвой, надеждой на Бога, своей верой в то, что Бог рядом. Тогда ты сможешь встретить болезнь спокойно и предоставить себя – и свое тело, и свое душу – в руки Божии, сказать «На все воля Божия».
– Это легко сказать!.. Может, лучше промолчать? Не прозвучат ли мои слова лицемерно, если я сама не страдаю?
– Да, это легко сказать. Но никто не знает, что случится завтра с нами. И никто не знает, может, я сейчас выйду на дорогу, и меня собьет машина. Да, не все умирают от рака, но с каждым в любой момент может что-то произойти. Я могу сидеть здесь в кресле, и меня стукнет инфаркт. Я могу лететь на самолете, который разобьется. Никто не знает, как он умрет.
Мы должны встать на место страдающего человека. И ничего другого мы человеку сказать не можем. Если мы не посоветуем ему предаться воле Божией, то он отчается. Я считаю, что мы должны помочь ему обрести это доверие к любви Божией и принимать все, что Господь попустит в жизни с миром на душе.
И главные слова в этой ситуации – об уповании на Бога и молитве. Скажем такому человеку: молись, не падай духом, Бог постоянно с тобой и никогда тебя не оставит. Когда человек страдает, Господь всегда рядом.
Одиночество
– Очень многих снедает одиночество. Вот старик: жена умерла, дети выросли, он один. Или девушка, ей уже за тридцать, а своей половинки она так и не встретила. Этот живет в большой семье, но чувство одиночества не покидает и его. В чем причина?
– Одиночество – это ад. Одиночество это когда человек чувствует, что он один. Но один лишь диавол. Скажите мне, подвижник, живущий в лесу, одинок? Нет! Потому что в нем Христос.
Проблема одиночества не в том, что ты один дома. Это отсутствие Бога в твоей душе – в этом величайшее одиночество человека. Сегодня человек может жить в многомиллионной Москве, рядом с ним полным-полно людей, и в той многоэтажке, где он живет, огромное количество соседей, но он все равно одинок. Человек может жить в семье, иметь детей, жену – сколько таких мужей, жен, отцов, матерей, которые живут по 4-5 человек под одной крышей – и они так одиноки!
Дело в том, что когда у тебя, во-первых, нет Бога в душе, а во-вторых, для тебя не существует других людей, ты замыкаешься на себе. Ты не любишь другого, ты не думаешь о другом. Это встречается очень часто и в семьях.
Выход не в том, чтобы мы искали любви других к нам, думая, что это избавит нас от одиночества. Выход в том, чтобы мы сами обрели Бога. Тогда даже если мы одни, Бог будет с нами, и мы не почувствуем одиночества.
Наркотики
– «Наш ребенок связался с наркоманами. Это конец всему…»
– На Кипре мы много занимались наркотиками и даже создали специальную общину. Наркотики – это огромная проблема. Молодые люди у нас (я не знаю, как в России), подсаживаются на наркотики не потому, что кто-то им предложил попробовать наркотики, но у них самих есть онтологические проблемы, проблемы бытия, проблемы в семье (я не хочу сказать, что если в семье есть проблемы, то молодой человек непременно станет принимать наркотики).
Трудность заключается в том, что когда ребенок сам не хочет понять что «со мной приключилась беда, я болен, я должен бежать от наркотиков», ему не поможет никто. Он сам должен в этом принимать участие. Не достаточно того, чтобы поняли родители, а они все понимают очень быстро. Нужно чтобы понял ребенок, а он, как правило, говорит, «да у меня все в порядке, когда захочу, сам брошу. Я же не наркоман». Если ребенок захочет, есть множество способов и научных, и духовных решить проблему. Если он не хочет, единственное, что мы можем сделать, это усиленно за него молиться, окружать любовью и правильно себя с нм вести.
Из книги «Открытое сердце Церкви»
Если человек дошел до того, что впал в зависимость от этих веществ, значит, он испытал ад одиночества. Причина – недостаток общения, невозможность общения с другим человеком. А еще то, что в его жизни нет основных составляющих самого себя: отца, матери, братьев и сестер, семьи, Бога – Небесного Отца человека. Он не знает о Царствии Божием, об этой великой действительности, перед которой ничто все наши трудности.
Мы должны задаться вопросом: в чем истинная причина крушения этих детей? Человек не родится наркоманом. Но если и общество, и Церковь – все без исключения – терпят такое положение, которое приводит ребенка к наркотикам или даже способствуют этому, тогда мы скорее увидим в нем жертву, а вина будет на нас. Необходимо понять, что проблема наркотиков – не в наркоманах, а в нас самих. Мы – то дерево, которое приносит эти плоды. Когда мы растим человека и разочаровываем его – нашим безучастием или же тем, как участвуем в его жизни, – чего ж мы ждем от него?
Итак, мы склоняем их к принятию наркотиков! Потому что мы сделали все для того, чтоб лишить этих детей смысла жизни, оторвать от ее естественного течения, от отеческого предания, от их связи с Небесным Отцом – Богом…
Мы боремся не с какими-то порошками, не с чьей-то дурной привычкой, но за самого человека. Чтобы он вкусил сладость свободы, для которой создан Богом. Людям не хватает Христа: Он – альфа и омега нашего существа. Дети, да и мы сами, бегут неведомо куда и так становятся рабами вещей. Но, по сути,нам всегда нужно только одно – наш Христос, наш мир, наша свобода. Молодежь ищет ее не на тех путях, но мы знаем из опыта, что когда эти ребята обретут мир, Христа, тогда они действительно найдут себя и осознают величие своего существования».
Потеря веры
– «20 лет я ходил в храм», – поделился со мной друг – «пропадал в храме целыми днями, а сейчас меня туда не тянет. Я вообще не испытываю потребности в Церкви и сам не понимаю, что во мне изменилось!»
– Это значит, что начало веры было положено ошибочное. Потому что когда человек имеет правильную веру с самого начала, он ее возделывает и хранит. Но Христос говорит в Евангелии, в притче о сеятеле он приводит пример о том, как семя упало на то место, где было немного земли, дало небольшой росток, но вышло солнце и сожгло его. Это сказано о людях, которые принимают веру, выпускают цветочек, но когда приходят испытания, они не выдерживают и бывают сжигаемы.
Почему? Потому что хотят думать, что если они рядом с Богом, то у них все будет в порядке: «моя работа будет в порядке, мое здоровье – в порядке, дети и семья – в порядке». Но Христос ведь нам этого не говорил. Христос не кудесник. Он говорил нам, чтобы мы любили друг друга, что в жизни мы встретим много скорбей. Но из этих скорбей мы должны извлечь духовную пользу, и Сам Христос скорби обращает в благословение. В скорбях – причина Царствия Божия.
Мы имеем связь с Христом и Церковью не для того, чтобы хорошо проводить время жизни, это ошибка восприятия связи со Христом. Это состояние наемника, как говорят Святые отцы, то есть мы говорим Христу – я дам Тебе покаяние, молитву, свечи, пост, милостыню, но и Ты мне даешь – здоровье, деньги, семью, жену, детей. Если же я все это дам Тебе, а Ты взамен ничего, мы поссоримся. Это как ребенок, который просит у отца денег со словами: «Если ты мне денег не дашь, я тебя любить не буду». Но понимаете, это ведь не очень хороший ребенок… А мы почти все такие. И это создает проблемы. Это микроб, который приведет к горячке и расстройству здоровья.
Основа веры – быть детьми Божиими, любить Бога и делать то, что мы делаем не потому, что мы боимся Бога, или потому что ждем от Бога платы (я Тебе делаю это и хочу чтобы Ты мне отплатил тем же), но потому, что любим Бога.
Война
– Братская Украина страдает от войны. И многие в эти дни задаются вопросом: кому нужны войны и почему они происходят в нашем цивилизованном мире?
– Бог не хочет, чтобы происходили войны. Он не есть Бог войн. Он есть Бог мира и любви. Почему происходят войны? Потому что в мире существует зло. Существует ненависть. Существует злоба, эгоизм, корысть. Из-за них ведутся войны. Бог не хочет войны. И Церковь молится о мире всего мира. Если я люблю моего брата, как я стану воевать против него? Но вы видите, что в мире довлеет закон диавола, который есть злоба и вражда, а не Евангелие, которое есть закон Бога.
Мне не нужен такой Бог
– «Ну раз все так – идут войны, умирают дети, а в мире царит несправедливость, раз Бог все это видит и допускает, такой Бог мне не нужен», – часто говорят люди.
– Люди должны понять: этого хочет не Бог. И это делает не Бог. Этого хотят и это делают люди. А Бог протестует, поскольку люди это делают. А ведь и Бог мог бы сказать: «Мне не нужны такие люди, которые ведут войны и совершают плохие поступки».
Это великое бесстыдство: когда мы сами делаем ужасные вещи, говорить, что виноват в этом Бог. Ведь это же мы делаем зло. Если я возьму сейчас…и убью А., виноват в этом будет Бог? Виноват буду я, злодей.
Чем виноват Бог? Бог дал нам свободу. Он показал нам путь любви и подлинного счастья. А мы делаем нашу жизнь полной трудностей. И мы виноваты перед Богом в этом, а не Он перед нами. Виноваты мы.
Из книги «Открытое сердце Церкви»
«Другая наша ошибка в отношениях с Богом – это великий вопрос: почему Бог попускает мне это? И мы начинаем роптать на Бога. Если же мы не ропщем на Бога, то у нас рождается другой вопрос: что же делает Бог по отношению ко всему происходящему вокруг? Почему Бог позволяет присутствовать злу в этом мире? Почему все это происходит и как Бог может это принимать? Почему Он все терпит и почему не изгоняет зло, когда Он может все изменить? Каков ответ Бога на это великое и трудное явление боли?
Если человек ограничивает свою жизнь семьюдесятью или восемьюдесятью годами, тогда действительно наша жизнь – трагедия. У тебя есть семьдесят лет жизни, и эти годы наполнены слезами, скорбью и болью. Значит, человек обречен? Значит, человек – это трагическое существо, обреченное на боль и смерть, и у него нет больше никакой другой перспективы? Это не так. Мы находим ответ на этот вопрос в личности Христа, Который дает нам другое измерение жизни.
Христос победил смерть и обратил боль из проклятия в благословение. Каким образом Он дал нам возможность не избегать боли или смерти, а обращать ее разрушительную силу на пользу, горькую чашу обращать в сладкую, а смерть в жизнь».
И у святых людей бывают трудные ситуации, и у грешных. Разница в том, что святой человек встречает их с молитвой и терпением, и через это становится еще более святым, а грешник проклинает все и вся и ноет и делается еще более грешным. Но трудности имеют они оба. Вовсе не значит, что раз ты святой, то у тебя трудностей нет. На Кресте Христовым было распято еще двое: один употребил Крест, чтобы попасть в рай. А другой, чтобы отправиться в ад. Они оба были на одном Кресте.
И как со всем этим жить?
– Владыка, как можно жить и радоваться, зная и переживая все это: скорби, болезни, тяжелые жизненные ситуации?
– Радость есть плод Святого Духа. Когда мы стяжаем Святой Дух, как говорил святой Серафим Саровский, то все плоды Святого Духа будут рядом с нами. Радость христианина не зависит от внешних событий, она внутри нас. Она исходит изнутри наружу, а не снаружи входит внутрь. Вокруг нас может рушиться мир (это не значит, что мы вовсе бесчувственные люди, что мы этому радуемся!), но в душе мы будем иметь присутствие Бога, Который дает нам мир, радость и любовь. Любовь – это боль о всем мире, но спокойная, без доли отчаяния.
Автор благодарит иеромонаха Матфея (Самохина) за организацию встречи с митрополитом Афанасием Лимассольским. Отрывки из книги «Открытое сердце Церкви» приведены в переводе Алевтины Волгиной и Анны Саминской. Использована информация с сайта Лимассольской митрополии, фото Ефима Эрихмана и из открытых Интернет-источников.