Сегодня православие возвращается в жизнь нашего народа
— Ярославль — ваш родной город. Там начиналось и ваше церковное служение. Расскажите о том, как это было — о вашем детстве, о родителях, учителях, о вашем первом храме и первом настоятеле.
26 декабря 1965 года. Ювеналий (Поярков) с матерью в день посвящения в епископы
— Ярославль я могу назвать своей духовной колыбелью. Мне посчастливилось быть под опекой своей благочестивой матери и увидеть с детства церковную жизнь в ее многообразии. В школе одна из преподавательниц русского языка и литературы, будучи тайной православной христианкой, привила мне любовь к своему предмету. В единственном тогда в Ярославле действующем храме я встретил ревностных пастырей, память о которых сохранил на всю жизнь.
Не могу забыть и того, как однажды увидел проходивших мимо нашего дома двух монахов, один из которых был иеродиакон Никодим (Ротов, будущий митрополит), впоследствии оказавший всестороннее влияние на формирование моего мировоззрения и на избрание духовного пути.
— Ваша жизнь на протяжении десятилетий была связана с митрополитом Никодимом: он постригал вас в монашество, возводил в сан архимандрита, возглавлял вашу архиерейскую хиротонию. Что вспоминаете вы об этом человеке и что из его наследия актуально сегодня, спустя сорок лет после его кончины?
Митрополит Никодим (Ротов)
— Владыка Никодим был человеком, преданным Церкви, которой он посвятил всю свою жизнь.
Его отличало коренящееся в глубокой вере дерзновение в осуществлении своего служения на самых разных направлениях, будь то научная деятельность, гимнотворчество, участие в богословских дискуссиях, в том числе и с инославными, внутрицерковная кадровая политика или поиск путей выстраивания отношений с властями.
Думаю, что его жизненный опыт должен убеждать современных людей в том, что жизнь в Церкви — это путь подвига, который нужно совершать бесстрашно и с уверенностью в непреложности слов Спасителя о том, что «все возможно верующему» (Мк. 9:23).
— Неся разные церковные послушания с отрочества, вы застали всех Патриархов послевоенного времени — Алексия I, Пимена, Алексия II. Вплоть до нынешнего Предстоятеля Кирилла. Чем, по вашему мнению, отличалось служение каждого из них? Какие перемены происходили в Церкви с приходом каждого нового Предстоятеля?
— Святейший Патриарх Алексий I был хранителем духовных традиций дореволюционного периода в истории Церкви. На период его предстоятельства выпали и сталинское время, и хрущевские гонения. Он, как и его преемник Святейший Патриарх Пимен, знавший не понаслышке, что такое советские застенки, с горечью переживал унижение Церкви и преследование верующих. Пожалуй, в годы правления этих двух Первосвятителей внешние связи Русской Православной Церкви были важнейшим ресурсом, гарантировавшим ее от полного уничтожения со стороны безбожной власти. Святейший Патриарх Алексий II имел счастье стоять во главе нашей Церкви в начале возрождения православия в России. Ныне же мы видим, как при возглавлении Святейшего Патриарха Кирилла православие возвращается в жизнь нашего народа, вновь становясь неотъемлемой ее частью.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский) с иподиаконами
Подвиг Патриарха Сергия не дал уничтожить Церковь
— В прошлом году в Арзамасе был воздвигнут памятник Патриарху Сергию. Как вы оцениваете его жизнь и служение, как относитесь к Декларации 1927 года? Как следует относиться к его интервью зарубежным корреспондентам, где он утверждал, что в Советском Союзе нет репрессий против Церкви? Допустимо ли, с вашей точки зрения, использование термина «сергианство»?
— Я даю это интервью в год, когда мы отмечаем столетие начала массового мученического подвига нашего духовенства, монашествующих и мирян. Четверть века мне довелось возглавлять Синодальную комиссию по канонизации святых, через которую прошло бесчисленное множество документов, свидетельствующих о героическом подвиге новомучеников.
Достоверно зная историю повсеместного мученичества верных, дерзну ли я, еще не родившийся в год издания вышеупомянутой декларации, выносить суждение о всем, что связано со Святейшим Патриархом Сергием?!
Своим исповедническим служением он способствовал тому, что Церковь не была полностью уничтожена. В этой связи для меня очевидна историческая роль «сергиан». Когда я вступил в управление Московской епархией в 1977 году, там было всего чуть более ста тридцати храмов. Но они были! Они являлись тем остатком, которому, по слову пророческому, было суждено впоследствии принести плод (Ис. 37:31).
Памятник Патриарху Сергию. Фото: patriarchia.ru
— Восстановление легальной церковной организации в Советской России связано не только с именем Патриарха Сергия, но и с именем Сталина. Известно, что сегодня и в обществе, и в Церкви к этой фигуре разное отношение — есть и священнослужители, весьма позитивно оценивающие Сталина как государственного деятеля и «восстановителя» Церкви. Пишутся даже «иконы», изображающие Сталина, например, с Матроной Московской. Как вы сами относитесь к Сталину, как оцениваете его роль в истории нашей Церкви?
— События 1943 года, инициатором которых был Сталин, внесли определенные изменения в положение Церкви. Это было продиктовано, как я могу предположить, не заботой о Церкви, а комплексом внешних обстоятельств и в первую очередь соответствовало интересам государственной власти. Ограниченные послабления в жизни верующих — это косвенное следствие произошедшего. И страдания Церкви еще долго не прекращались.
Мое отношение к сталинскому периоду в истории Русской Православной Церкви однозначно засвидетельствовано деятельным участием не только в прославлении Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской XX века, но и в усердном содействии развитию их почитания в Московской епархии.
Об этом можно узнать, например, из недавно изданной книги «Торжество веры». В ней рассказывается о событиях, связанных с памятью страдальцев за веру XX века, которые состоялись в Подмосковье только в 2017 году. Речь идет и о торжественных богослужениях, и об открытии музеев и выставок, и об установке поклонных крестов и мемориальных досок, и об издательской и просветительской деятельности. Неотъемлемой частью церковной жизни нашей епархии стало почитание тех, «которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Откр. 7:14).
Митрополит Ювеналий на Бутовском полигоне. Фото: nashebutovo.com
Выгорание — ослабление веры или осознание неверного выбора
— Тридцать лет назад началось время, которое принято называть «церковным возрождением». Сегодня, спустя десятилетия, приходится сталкиваться с обратным процессом — уходом людей из Церкви, и подобные случаи в последнее время становятся более заметными. Стали говорить и о «выгорании» священников и активных мирян, несущих церковные послушания. Каковы, с вашей точки зрения, причины этих явлений, стоят ли за этим какие-либо реальные проблемы?
— Ваш вопрос, конечно, не о возрождении Церкви, поскольку это у всех на виду и не подвергается сомнению, а об «уходе». А я скажу все же в первую очередь о возрождении.
Более сорока лет я управляю епархией, где при советской власти было совсем мало храмов и ни одного монастыря. Теперь же это цветущий вертоград, где во всем разнообразии развиваются все направления церковного служения обществу. Сколько бы мы ни строили храмов (почти две тысячи сейчас, а монастырей — 24), они всегда востребованы.
Теперь об «уходе». Как не без иронии говорит один из моих священников, у него на приходе такой «отход от Церкви», что служат в один праздничный день по три Литургии, чтобы все желающие могли попасть в храм.
Однако это не означает, что не бывает проблем. Люди — это не механизмы, а живые существа с реальными переживаниями, а порой заблуждениями и ошибками.
Митрополит Ювеналий.
Если подразумевать, что кто-то покидает Церковь из-за разочарования в действиях духовенства, то это все равно недоразумение, потому что в храм люди приходят ко Христу.
И если их постигает разочарование, то это достойно сожаления. Будем молиться, чтобы ушедшие вернулись.
Реальные проблемы могут быть как внутренние, так и внешние. С одной стороны, оказывается, что человек ждал от Церкви удовлетворения каких-то устремлений, находящихся вне духовной жизни. С другой стороны, случаются сложности в межличностных отношениях со священником, с прихожанами. И то, и другое необходимо преодолевать, как нас учит Евангелие, ибо нет радости большей, чем пребывание с Господом в Его Церкви.
Что касается «выгорания» духовенства и церковных работников, то этот новый термин обозначает ослабление веры или осознание неверно сделанного жизненного выбора. Это, в духовном плане, своего рода недуг, нередко обостряющийся под воздействием мирской жизни. Не осуждая, нужно с любовью и терпением относиться к таким людям, молясь о том, чтобы Господь исцелил их.
Фото: domod.ru
Всем приходящим в Церковь я хочу сказать: «Радуйтесь!»
— Какое самое трудное решение в своей жизни вам довелось принимать?
— В такой ситуации я находился неоднократно, и это касалось запрещения в священнослужении подведомственного мне духовенства, а в отдельных случаях и лишения священного сана. Всякий раз, исполняясь глубокой скорби, я тщательно взвешивал все «за» и «против», дабы убедиться, что есть основания для принятия неблагоприятного решения.
Хотел бы вспомнить еще об одном, в духовном плане страшном, событии моей жизни. В 1970 г. трагически погиб мой отец, а в 1975 году в результате автокатастрофы скончалась моя мама.
И в какой-то момент у ее гроба меня охватило ужасное состояние противления Богу: «За что?!» И тут же я получил ответ для себя: «Господь освободил тебя от родственных уз, чтобы ты полностью посвятил себя Богу». Для меня это было так убедительно, что подобных испытаний в моей жизни больше не повторялось. И я с еще большей убежденностью продолжал свое архиерейское служение.
— Что бы вы хотели сказать новому поколению священнослужителей и мирян, приходящих в Церковь, с какими главными трудностями, по вашему мнению, им предстоит столкнуться? Чего вы ждете от них?
— Всем приходящим в Церковь я хочу сказать: «Радуйтесь! Вы приблизились к Царству Небесному! Будьте счастливы!»
Митрополит Ювеналий
Предостерегая, посоветую быть смиренными и рассудительными, избегать суемудрия и не уставать учиться, прежде всего назидаться Священным Писанием и учиться у святых отцов Церкви, дабы в тишине и трезвении души стяжать мир и спасение.
Главная трудность, предлежащая и духовенству, и мирянам сегодня, состоит в том, что мiр (это тот мiр, который через i с точкой пишется, чей князь осужден, см.: Ин. 16:11) постоянно будет упрекать их в том, что они несовременны и ретроградны, глупы и смешны. Будут и иные, материальные искушения — властью, славой, богатством, которым должно противопоставить слова Христа, постившегося в пустыне: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим» (Лук. 4:4).
Жду же я от наших священнослужителей и мирян того же, что и сейчас очень часто вижу и чем утешаюсь: преданности Святому Православию, жертвенного служения Богу и ближнему на ниве церковной и исполнения в жизни учения Спасителя о любви и милосердии.