Не мое мнение, а заповедь
Архимандрит Андрей (Конанос)
Когда другие люди видят, что ты понял в Церкви самое главное (а если пока и не понял, то хотя бы стараешься), твои формальные действия и обязанности также становятся им понятны.
Часто можно услышать, как монахи, отвечая на вопрос: «Что сейчас будешь делать?», говорят:
– Сейчас мне надо исполнить свое правило.
То есть всякий монах должен читать монашеское правило, совершать поклоны, поститься, молиться по четкам и т.д. И хотя всё это – обязанности, формальные обязанности, монахи не ограничены ими, потому что через свое правило они получают возможность прикоснуться к Бесконечному Богу, Который выше любых схем, цветов, идей, фантазий и прочих человеческих представлений. И когда твои ближние видят в тебе это чувство, этот дух бесконечности, дух райского благоухания; когда, как говорил старец Паисий, твои глаза блестят от райского света пред Лицом Христовым; когда ты несешь в себе что-то совершенно иное – оттуда, сверху, – все понимают, что ты очень серьезно относишься к таким важным вещам, как наше спасение, наша душа, наша жизнь, наш путь и будущее – как здесь, так и по смерти. Понимаешь?
Когда с людьми разговариваешь ты или я, они часто с нами не соглашаются. Однако если мы слушаем святого человека, несущего в себе Божественную благодать, благодать Святого Духа, его слова проникают в душу. Даже если он говорит очень категоричные вещи, например:
– Оставь эту девушку! Нехорошо так делать. Ваши отношения – грех. Вы не в браке!
Когда так говорит святой человек, душа смягчается. Когда же это повторяем мы – ты или я, – люди начинают нервничать, и в ответ слышишь:
– Оставьте меня в покое! Буду делать, что хочу. Это вы так думаете.
Как жаль, как жаль! «Он меня не слышит», – скажешь ты. Впрочем, буду говорить о себе. Как жаль, что я не могу убедить человека в том, что мои слова – не мое, человеческое мнение или принцип, а божественная заповедь.
Недостаточно говорить людям о заповедях Божиих. Важно также, чтобы они звучали по-Божии.
Понимаешь? Потому люди и не меняются. Слушают Евангелие, проповеди, беседы, праздничные послания Патриарха, но при этом не меняются.
Потому что дело не в нехватке знаний или информации. Отсутствует благодать, которая должна передаваться через подобное оглашение. Ведь что значит слово «оглашать»? Наши уста издают звук, слышный уху другого человека. Обычный звук, обычный голос, но при этом происходит своеобразный мягкий толчок – и вот слово уже проникает в душу, касаясь сердца.
Мы постоянно говорим, а нас никто не понимает, не придает значения нашим словам, потому что мы сами пока так и не поняли, что живем в пространстве Божественного откровения и чуда. Об этом я сказал в самом начале нашей беседы. И когда люди увидят это в нас, то начнут воспринимать наши слова совсем по-другому и скажут:
– Ну надо же! Это не священник говорит. Не наш духовник, отец, брат и т.д. Это Сам Бог говорит через него!
Фото: tatmitropolia.ru
Бог, Который не мое изобретение, не плод моих фантазий, а Явление, Откровение. Две тысячи лет тому назад небеса отверзлись, и Господь спустился на землю, обретя нас. В своей слепоте не знали, куда идти, во что верить. Вместо Бога мы поклонялись животным, обожествляя их, превратив творение в Создателя. А Господь пришел к нам и явил истину. Его слова – Божественны.
Если правильно подумать обо всём, что окружает нас в Церкви; если понять, что пространство, в котором мы находимся, – Божественное пространство и наши слова – не слова от человека, то мы не будем никого угнетать и подавлять, в том числе и себя. Исчезнет ощущение насилия. Я не чувствую никакого насилия в Церкви. Если меня где-то ограничивают, подавляют – так, что начинаю задыхаться (именно это я называю насилием), – то не могу больше оставаться в таком месте, среди таких людей. Не могу быть чадом Божиим – если там, где я нахожусь, мне не хватает воздуха. Потому люди и говорят:
– Мне тяжело в церкви!
Невозможно, чтобы в Церкви был такой результат
Как-то мне так сказал один подросток.
– Тяжело в церкви? – переспросил я. – Что ты имеешь в виду?
– Не могу нормально общаться со своей матерью.
Видите? Вот где ошибка. Для ребенка олицетворение Церкви – его мать, которая общается, говорит с ним так, что с ней невозможно находиться рядом. И знаете, что я ответил этому мальчику?
– Согласен с тобой! И матери твоей скажу то же самое, когда она придет ко мне.
Невозможно, чтобы в Церкви был такой результат. Невозможно, чтобы Бог хотел видеть нас такими. Невозможно, чтобы наш Господь, сладчайший Иисус, как называет Его в своих творениях преподобный Никодим Святогорец, наш Бог, ходивший по земле и разделявший с нами трапезу, будучи рядом и в радости, и в горе; Тот, от Кого дети не желали отходить, радуясь каждой минуте, проведенной с Ним, – разве может наш Христос желать, чтобы мы задыхались и мучились в Церкви?
И я сказал тому мальчику:
– Нужно различать, что говорит тебе мать и что – Господь.
Или мать вполне может повторять слова Христа, но повторяет их так, что не хочется соглашаться, а напротив, начинаешь нервничать, сопротивляться и обижаться. Пойми это. Ведь ты уже не маленький. Мать и раньше говорила тебе всякое, но ведь ты не решил бросить всё на свете, а продолжил двигаться в верном направлении. Мне очень хочется, чтобы ты взбунтовался – и против матери, и против отца, и против меня – против кого угодно, но чтобы твой бунт был правильным.
Делай, что хочешь, бунтуй, отстаивай свое – но не отходи от Бога, не покидай Церковь, потому что в таком случае это будет не бунт, а самоубийство и тогда ты действительно задохнешься, погубишь себя.
Мне хочется, чтобы ты сказал: «Я отказываюсь признавать Того Христа, Которого вы мне показали. Потому что это – не Христос. Буду искать Истинного Бога, Истинного Христа, а не Того, о Котором мне рассказывали, будто Он только и делает, что гневается, подавляет и наказывает, считая все вокруг грехом, не разрешая ни смеяться, ни радоваться, ни наслаждаться, ни бывать где бы то ни было».
Фото: pravme.ru
Это заблуждение, ошибка. Мы отталкиваемся от неверных представлений о Боге и сами начинаем ошибаться, и детей вводим в заблуждение, подавляя как себя, так и их. Раздираемые противоречивыми чувствами, мы раним себя, раним других, и всё это – во имя Христа. У нас будет еще об этом разговор – когда ты желаешь чего-то хорошего, желаешь по-настоящему, от всего сердца, значит, этого желает и Господь. Но только если твое желание действительно идет от сердца. Это важно. Приведу пример. Пьяному человеку хочется пить всё больше и больше, чтобы напиться окончательно. В данный момент самое лучшее для него – пить, и если ты запретишь ему, он изведется.
Так что я не имею в виду, что Бог разделяет всякое желание. Пьяный человек себе не принадлежит, он не в состоянии функционировать нормально, таким, каким создал его Господь. И хотя ему кажется, что его желание – вполне естественно, на самом деле оно противоестественно.