Многие профессии умрут, а зарплаты станут ниже. Как роботы изменят мировую экономику
Билл Гейтс агитирует за налоги на роботов, которые уже заменили людей на производстве. Илон Маск вкладывает миллиарды, чтобы никто не монополизировал искусственный интеллект. Но современные технологии уже изменили экономику. «Правмир» публикует отрывок из книги «Искусственный интеллект на службе бизнеса», которая этой осенью вышла в издательстве «Манн, Иванов и Фербер».
В большинстве дискуссий вокруг искусственного интеллекта (ИИ) чаще затрагиваются проблемы общества, чем бизнеса. Не все уверены, что ИИ станет благом для людей. СЕО Tesla Илон Маск, обладая в этой сфере большим опытом, постоянно и во всеуслышание предупреждает: «Я в курсе новейших технологий ИИ и считаю, что повод для беспокойства есть… Я продолжаю бить тревогу, но пока роботы не ходят по улицам, убивая людей, поэтому мы не знаем, как реагировать, — проблема не кажется реальной».
У известного психолога и лауреата Нобелевской премии Дэниела Канемана другое мнение по этому поводу. Широкая общественность знакома с ним по книге «Думай медленно, решай быстро». В 2017 году на нашей конференции по экономике ИИ в Торонто он объяснил, почему ИИ будет мудрее человека:
«Однажды известный писатель рассказал мне, что придумал сюжет для романа, в основе которого любовный треугольник: два человека и робот. И спросил, чем робот должен отличаться от человека. Я предложил три основных отличия. Первое очевидно: у робота больше развито статистическое мышление, хитросплетения сюжета его мало интересуют. Второе состоит в том, что его эмоциональный интеллект гораздо выше. А третье — робот мудрее… Суть его мудрости — в широте восприятия. Робот запрограммирован на это. По завершении обучения он станет мудрее человека, потому что мы мыслим узко и беспорядочно, в широте восприятия нас легко превзойти. Не думаю, что роботы не смогут научиться чему-то такому, что умеем мы». <…>
Испытывая нетерпение из-за медленной реакции государства на технологический прогресс, промышленные лидеры уже предложили свою политику, а некоторые и начали действовать. Билл Гейтс агитирует за налоги на роботов, заменивших людей на производстве. В обход госструктур фонд поддержки стартапов Y Combinator проводит эксперименты по обеспечению всех граждан минимальным доходом. Илон Маск собрал группу предпринимателей и промышленных лидеров для финансирования Open AI, и они вложили $1 млрд для гарантии того, чтобы одна коммерческая компания не смогла монополизировать всю сферу.
Эти предложения и действия подчеркивают многогранность социальных проблем. Чем выше к вершине пирамиды, тем сложнее выбор. Если задуматься об обществе в целом, экономика ИИ перестает казаться такой уж простой.
Неужели это конец профессий?
Стивен Хокинг — современная инкарнация Альберта Эйнштейна. Он внес неоценимый вклад в науку, несмотря на постоянную борьбу с боковым амиотрофическим склерозом, а благодаря «Краткой истории времени» стал иконой научного мира. Поэтому все, конечно, заметили, когда в декабре 2016 года он написал:
«Автоматизация производства уже привела к упразднению традиционных профессий, а развитие искусственного интеллекта, вероятно, только усилит эту тенденцию, которая затронет средний класс, и за человеком сохранятся только контролирующие роли, творческие и требующие проявления человеческой заботы».
В ряде исследований уже измерены деструктивные последствия автоматизации, и не только для физического труда, но и для умственного, который прежде считался свободным от ее посягательств. Лошади в конце концов отстали от машин из-за недостатка лошадиных, а не интеллектуальных сил. Как экономисты, мы уже слышали подобные утверждения. Впервые безработица в результате технологического прогресса появилась еще несколько веков назад, когда луддиты ** разрушали ткацкие станки, и с тех пор ее показатели сохранялись удивительно низкими.
Луддиты — участники первых стихийных выступлений против применения машин в ходе промышленного переворота в Великобритании (конец XVIII — начало XIX века). Название произошло от имени легендарного подмастерья Неда Лудда, который якобы первым разрушил станок в безрассудной ярости.
Руководители предприятий озабочены сокращением рабочих мест в результате освоения ИИ, но мы можем утешаться тем фактом, что фермерские профессии начали упраздняться больше ста лет назад без всякой связи с долгосрочной массовой безработицей.
Будет ли все иначе на этот раз? Многие разделяют беспокойство Хокинга, что теперь все пойдет по-другому, потому что ИИ может отобрать последние преимущества людей перед машинами.
Как на эту проблему смотрят экономисты? Представим себе остров, полностью населенный роботами, — Роботландию. Стали бы мы торговать с ними прогностическими машинами? С точки зрения свободной торговли это открывает колоссальные возможности. Роботы выполняют любые задачи, освобождая людей от обязанностей и позволяя им делать все, что пожелают. Иначе говоря, мы хотели бы торговать с Роботландией не меньше, чем покупать кофе от местных производителей.
Конечно, никакой Роботландии не существует, но появление технологий, позволяющих выполнять новые задачи дешевле, экономисты приравнивают к торговле с таким выдуманным островом. В общем, если вы сторонник свободного международного рынка, то благосклонно воспримете отношения с Роботландией и поддержите развитие ИИ, даже если он заменит собой некоторые привычные нам профессии. Результаты исследований за десятки лет подтверждают появление новых специальностей, и повальная безработица нам не грозит.
Из нашей анатомии решений можно предположить, откуда возьмутся новые профессии. Люди, вероятнее всего, будут работать вместе с ИИ и предоставлять дополнительные составляющие прогноза (данные, суждение и действие). Например, с удешевлением прогнозов ценность суждения возрастет. Следовательно, ожидается развитие профессий по разработке функции вознаграждения, для некоторых из них потребуется высокая квалификация, и они будут хорошо оплачиваться. А подходящими кандидатами станут люди, применявшие суждение до прихода прогностических машин. <…>
Усугубится ли проблема неравенства?
Работа — это одно, а зарплата — совсем другое. В торговле конкуренция вызывает снижение цен. Если же конкуренция возникла на рынке труда, то снижается зарплата. В случае открытия торговли с Роботландией роботы конкурируют с человеком за выполнение задач, следовательно, оплата сокращается. Если эти задачи входят в ваши обязанности, ваш доход может снизиться, а конкуренция вырастет.
Как и в международной торговле, на автомобильном рынке будут свои победители и проигравшие. Профессии сохранятся, но некоторым достанутся менее интересные обязанности, чем сейчас. Если вам известны плюсы свободной торговли, то оцените и преимущества прогностических машин. Ключевой стратегический вопрос не в том, принесет ли ИИ преимущества, а в том, как они будут распределяться.
Поскольку инструменты ИИ могут заменить «высшие» навыки — а именно мыслительные способности, — многие обеспокоены тем, что, хотя профессии и останутся, оплачиваться они станут скромнее.
Например, Джейсон Фурман в бытность председателем Совета экономических консультантов президента США Барака Обамы выразил свою озабоченность следующим образом:
«Меня волнует не то, что с приходом искусственного интеллекта возможны большие перемены, — тревожит другое: в основном все будет так же, как в минувшие десятилетия. Считается бессмысленным бояться, что роботы отберут у нас работу, но это не отменяет беспокойства, что мы останемся на своих рабочих местах по единственной причине — согласимся выполнять ее за более низкую зарплату».
Если доля труда машин будет увеличиваться, то доход рабочих снизится, а владельцев ИИ — возрастет.
<…>
К примеру, предложенный Биллом Гейтсом налог на роботов снизит неравенство, но будет уже не так выгодно покупать их. Поэтому компании станут меньше инвестировать в роботов, производительность замедлится, и в итоге мы все равно обеднеем.
Стратегический компромисс очевиден: у нас есть политика урегулирования неравенства, но за счет вероятного снижения общего дохода.
Еще одна тенденция, ведущая к неравенству, — смещение технического прогресса в пользу квалифицированного труда. Оно несоразмерно повышает заработок высокообразованных людей и может снизить зарплату малообразованных. Появление компьютеров и интернета стало основной причиной различий в оплате труда в США и Европе за последние 40 лет. Как сформулировали экономисты Клаудиа Голдин и Лоуренс Кац, «образованные люди с развитыми врожденными способностями быстрее осваивают новые сложные инструменты». Нет смысла надеяться, что с ИИ все получится иначе: человеку с хорошим образованием проще приобрести новые навыки. И если необходимые для работы с ИИ навыки станут часто меняться, образованные люди получат колоссальные преимущества. <…>
Именно потому, что сейчас связанные с ИИ навыки достаточно редки, процесс обучения людей и компаний будет дорогостоящим. В 2017 году более тысячи из семи тысяч студентов Стэнфордского университета поступили на вводный курс машинного обучения, такая же тенденция прослеживается практически везде. Но выпускники Стэнфорда и других подобных учебных заведений — лишь небольшая часть рабочей силы. Основная доля современных специалистов обучалась десятки лет назад и, следовательно, нуждается в переподготовке и повышении квалификации. Наша производственная система обучения для этого не годится. Компаниям не стоит надеяться, что система изменится достаточно быстро и обеспечит всех работниками для успешной конкуренции в эпоху ИИ. Изменить политику не так просто: улучшение образования обходится дорого и кто-то должен за него заплатить — значит, либо повысят налоги, либо компании или студенты станут оплачивать обучение. Даже если такие расходы покрыть несложно, не все люди среднего возраста захотят вернуться к обучению. Больше всего от смещения технического прогресса в пользу квалифицированного труда пострадают те, кто не готов к непрерывному образованию. <…>
Грядет конец привычного мира?
Представляет ли ИИ угрозу самому существованию человечества? Помимо того что кому-нибудь попадется несговорчивый ИИ вроде HAL 9000 (из фильма «2001: Космическая одиссея»), весьма серьезные и умные люди, такие как Илон Маск, Билл Гейтс и Стивен Хокинг, обеспокоены, не получится ли в итоге что-нибудь подобное «Скайнет» из «Терминатора». Они опасаются, что появится «сверхчеловеческий интеллект» (пользуясь термином оксфордского философа Ника Бострома) и сразу воспримет человечество как угрозу, помеху или поработит его. Получается, ИИ может стать последним технологическим изобретением нашей цивилизации.
Мы не вправе выносить окончательное суждение и не смогли прийти к согласию по этому вопросу даже между собой. Но поразительно, насколько эти споры близки к экономике: в основе всего происходящего лежит конкуренция.
Сверхчеловеческий интеллект — это ИИ, превосходящий людей в решении большинства когнитивных задач и способный анализировать проблемы.
Если точнее, он может обновляться и совершенствоваться. Писатель, научный фантаст Вернор Виндж назвал момент его зарождения сингулярностью, а футурист Рэй Курцвейл предположил, что люди не в состоянии предвидеть, что в этот момент произойдет, поскольку по определению не настолько умны. Но оказывается, экономисты достаточно компетентны, чтобы судить об этом.
Экономистов годами критиковали за то, что фигуранты наших теорий наделены гипертрофированно рациональными и нереалистичными моделями поведения. Это верно, но если говорить о сверхчеловеческом интеллекте, то мы были на верном пути. Мы уже предполагаем высокий интеллект в своем анализе. Мы воспринимаем все через математические доказательства — независимые от интеллекта формы истины.
Подобный взгляд на вещи полезен. Экономика говорит нам: если сверхчеловеческий разум захочет владеть миром, ему понадобятся ресурсы. Во Вселенной их много, но даже сверхчеловеческий разум вынужден подчиняться законам физики. И на овладение этими ресурсами необходимы средства.
Ник Бостром рассказывает о сверхчеловеческом разуме, одержимом канцелярскими скрепками настолько, что его больше ничего не интересует. Скрепочный ИИ из-за своей однобокости может искоренить все остальное. Впечатляющая теория, но в ней упущена конкуренция за ресурсы. Экономисты учитывают, что у всех людей (а теперь и ИИ) разные предпочтения. Одни открыты исследованиям, открытиям и умиротворению, других интересуют только скрепки. Если интересы не совпадут, будет развиваться конкуренция, и скрепочный ИИ, скорее всего, придет к решению, что меняться ресурсами выгоднее, чем воевать за них, и, направляемый невидимой рукой рынка, в итоге займется совершенно не тем, чем собирался.
Таким образом, экономика прокладывает широкий путь к пониманию процессов развития общества сверхчеловеческого интеллекта. При этом наши модели не позволяют определить, чего нам ожидать. То, что мы здесь называем «ИИ», — не общий искусственный интеллект, а его узкоспециализированное направление, а именно прогностические машины. Такие разработки, как AlphaGo Zero DeepMind (дочерней компании Google), наводят на мысль, что сверхчеловеческий разум ближе, чем кажется. Zero обыграл непобедимого AlphaGo в настольную игру го, обучившись без участия человека (играя сам с собой), но сверхчеловеческим разумом его пока не назовешь. Если вместо доски 19×19 клеток взять 29×29 или 18×18, то ИИ окажется в затруднении, тогда как человек адаптируется быстро. И не надейтесь, что AlphaGo Zero умеет готовить на гриле сэндвичи с сыром — он не настолько умен.
То же можно сказать и о других сегодняшних ИИ. Конечно, благодаря исследованиям прогностические машины научатся работать в разных условиях, но прорыв, за которым последует общий ИИ, пока не совершен. Некоторые уверены, что до общего ИИ еще далеко и беспокоиться не стоит. В программном документе, подготовленном Исполнительным офисом президента США и Национальным советом по науке и технике (НСНТ) Технологического комитета, сказано: «В настоящее время экспертное сообщество частного бизнеса пришло к мнению, с которым НСНТ Технологического комитета полностью согласен, что от общего ИИ нас отделяет еще несколько десятков лет. По оценке НСНТ Технологического комитета, вопросы долгосрочной перспективы о сверхразумном общем ИИ не оказывают существенного влияния на нынешнюю политику»172. В то же время ряд компаний с миссией по созданию общего ИИ или машин с человеческим интеллектом, в их числе Vicarious, Google DeepMind, Kindred Group, Numenta и другие, привлекли многие миллионы долларов от ловких и дальновидных инвесторов. Как и в большинстве связанных с ИИ сферах, будущее совершенно непредсказуемо.
Грядет ли конец знакомого нам мира? Пока нет <…>. Cегодня компании заняты внедрением ИИ. Применяя элементарную экономику, лежащую в основе удешевления прогноза и удорожания дополняющих его элементов, вы сможете делать выбор по оптимизации дохода на капиталовложения и принимать стратегические решения касательно ИИ. Мы выйдем за рамки прогностических машин и приблизимся к общему ИИ или даже сверхчеловеческому разуму. И когда бы это ни случилось, настанет уже совсем другое время. С этим согласны все. Можно с уверенностью сказать: когда этот момент придет, экономика уже не будет такой простой.